Бегущий в Лабиринте (Трилогия) - Джеймс Дашнер (Дэшнер)

Ньют переходил от одного глэйдера к другому. От напряжения лицо у него сделалось каменным, будто парень силился запомнить текст каждой татуировки. Неожиданно Ньют и Томас оказались лицом к лицу.

– Что выбито у меня на шее? – спросил Ньют.

Отдернув воротник его пижамы, Томас прочитал:

– Ты субъект А-5 и зовешься ты Клеем.

– Клеем?!

Отпустив Ньюта, Томас отступил на шаг.

– Ага. Может, ты типа как клей, объединяешь нас? Не знаю… А что у меня? Прочти-ка.

– Уже прочел…

На лице у Ньюта появилось странное выражение. Он как будто хотел утаить страшную новость.

– Ну же, говори.

– Ты субъект А-2. – Ньют потупил взгляд.

– И?.. – надавил Томас.

Помявшись, Ньют закончил, не поднимая глаз:

– Тебя никак не назвали. Только… тебя должна убить Группа «В».

Глава седьмая

Томас еще пытался определиться, что испытывать, страх или смущение, как вдруг зазвучала сирена. Инстинктивно зажав уши руками, он огляделся.

Увидев недоумение на лицах товарищей, он вспомнил: тот же сигнал раздался в Глэйде с прибытием Терезы. Здесь, в замкнутом пространстве, он звучал громче, многократно усиленный эхом. Томас уже чувствовал, как голова позади глазных яблок наливается болью.

В поисках источника звука глэйдеры метались по комнате. Кто-то, зажимая уши ладонями, валялся на кровати. Томас не заметил ни динамиков, ни решеток обогревателя или вентилятора – ничего. Звук шел одновременно отовсюду.

Схватив Томаса за плечо, Ньют проорал ему на ухо:

– Стебанутый сигнал! Как будто салагу прислали!

– Догадался уже!

– Зачем его врубили?

Томас пожал плечами, стараясь не выдать раздражения. Откуда ему знать, почему звучит сирена?!

Тем временем Минхо и Эрис возвратились из ванной. Оба рассеянно потирали татуировки на шеях. Вскоре до них дошло: и у остальных имеются те же отметки. Фрайпан отошел к двери и уже протянул пальцы к отсутствующей ручке…

– Стой! – окликнул его Томас и бросился к двери.

Ньют – следом за ним.

– Че такое? – спросил Фрайпан. Его пальцы застыли всего в нескольких дюймах от дыры на месте замка.

– Пока не знаю, – ответил Томас, неуверенный, слышно ли его за звуками сирены. – Все этот сигнал… По ходу дела, беда случилась.

– Ага! – проорал Фрайпан. – И надо выметаться отсюда!

Не дожидаясь ответа, он толкнул дверь – та не поддалась ни на дюйм. Фрайпан снова толкнул – безрезультатно. Тогда повар навалился на дверь всем весом.

Тщетно. Проход будто заложили кирпичами с той стороны.

– Это ты, на хрен, ручку сломал! – взвизгнул Фрайпан и хватил по двери ладонью.

Кричать в ответ не хотелось. Усталость брала свое, и горло саднило. Сложив руки на груди, Томас привалился к стене и посмотрел на глэйдеров. Казалось, парни не меньше его устали от бесплодных поисков ответа и выхода. Опустошенные, они либо сидели на кроватях, либо просто стояли.

Из чистого отчаяния Томас опять позвал Терезу – та не ответила. Он позвал ее снова, еще несколько раз. Может, все дело в ревущей сирене? И из-за нее Томас не способен как следует сосредоточиться? Присутствия подруги он по-прежнему не ощущал. Это было все равно что проснуться однажды утром и не обнаружить во рту ни одного зуба. К зеркалу бежать не надо, и без того ясно: их нет, пропали.

И вдруг сирена умолкла. Тишина повисла гудящим пчелиным роем, и от нестерпимого звона Томас даже прочистил пальцем ухо. Каждый вздох звучал подобно взрыву.

Первым заговорил Ньют:

– Не дай бог нам подкинут нового шнурка.

– Ты Ящик видишь? – с легким сарказмом в голосе спросил Минхо.

Что-то тихонько скрипнуло, и Томас подскочил, обернулся к двери. Та приоткрылась на пару дюймов, в щели виднелась темнота. Кто-то выключил свет в столовой.

– Теперь они хотят, чтобы мы вышли, – заметил Минхо.

– Тогда ты первый, – предложил Фрайпан, пятясь от двери.

– Не вопрос, – сказал Минхо. – Может, там нас ждет еще шанк. Будем его драконить от не фиг делать. – У самой двери он остановился и краем глаза посмотрел на Томаса. – Нам бы пригодился новый Чак, – произнес он неожиданно мягким тоном.

Минхо и не думал поддеть Томаса. Это он так в своей странной манере пытался сказать, что не меньше других тоскует по Чаку. Но как не ко времени Минхо помянул его! Томас разозлился. Чутье предупреждало: остынь, дела и так паршивые. От эмоций пока лучше отстраниться и двигаться вперед. Шаг за шагом. Выяснить, что к чему.

– Ну да, – ответил наконец Томас. – Сам пойдешь или мне вперед выйти?

– Что выбито у тебя на шее? – спросил Минхо, будто не слышал вопроса.

– Да хрень какая-то. Идем.

По-прежнему не глядя на Томаса, Минхо кивнул. Потом вдруг улыбнулся. Проблемы словно исчезли, и к Минхо вернулся привычный пофигистский настрой.

– Отлично. Если мне в ногу вопьется зомби, спаси меня.

– Заметано. – Томасу не терпелось выйти за дверь. Глэйдеры на пороге нового открытия в их бессмысленном путешествии, и ждать больше нет сил.

Минхо толкнул дверь, и ленточка тьмы превратилась в широкую полосу. В столовой царил мрак, как в тот момент, когда глэйдеры только вошли в нее из барака. Минхо шагнул за порог, и Томас двинулся за ним след в след.

– Погоди, децл, – прошептал Минхо. – Беспонтово опять с мертвецами целоваться. Я найду выключатели.

– Зачем было свет вырубать? – вслух подумал Томас. – В смысле кому это надо?

Минхо обернулся. Свет из спаленки выхватил кривую усмешку у него на лице.

– Чувак, тебе не лень вопросы задавать? Все бессмысленно, и вряд ли смысл появится. Лучше не рыпайся.

Практически моментально Минхо растворился во тьме. Слышно было, как он мягко ступает по ковру и ведет пальцами по беленой стене.

– Нашел! – крикнул куратор откуда-то справа.

Несколько раз щелкнуло, и столовую затопил яркий свет.

На короткий миг Томас даже не понял, что в обстановке переменилось, но заметив отличия, вздрогнул всем телом. Смрад от гниющих трупов исчез.

Висельников словно и не было никогда.

Глава восьмая

На несколько секунд Томас перестал дышать. Потом он судорожно и глубоко вдохнул и пораженно огляделся: ни раздувшихся, посиневших мертвецов, ни вони…

Прохромав мимо, Ньют остановился на середине застеленной ковром комнаты.

– Невероятно, – произнес он, медленно поворачиваясь вокруг себя и глядя на потолок, с которого всего несколько минут назад свисали на веревках трупы. – Никто бы не успел снять тела так быстро. В столовую никто не входил. Мы бы услышали!

Томас отступил к стене, давая дорогу Эрису и глэйдерам. Покидая по очереди спаленку, они с тихим благоговением взирали на опустевшую столовую, еще недавно полную мертвецов. Томас же чувствовал пустоту внутри себя, как будто устал удивляться чему-либо.

– Ты прав, – согласился Минхо с Ньютом. – Сколько мы просидели в спальне? Минут двадцать от силы? Никто не успеет снять так быстро столько покойников. К тому же столовка заперта изнутри.

– И от вони так легко не избавишься, – добавил Томас, и Минхо кивнул в подтверждение.

– Вы, шанки, стопудово правы, – отдуваясь, произнес Фрайпан. – Но оглянитесь: трупов нет. По-любому от них как-то да избавились.

Спорить – и просто говорить – о странном исчезновении мертвецов Томас не хотел. И не такое видали.

– Послушайте, – произнес Уинстон. – Психопаты больше не орут.

Томас отлип от стены и прислушался. Тишина.

– Я думал, мы их из комнаты Эриса не слышим, но… шизы реально заткнулись.

Глэйдеры сорвались и побежали в сторону большой спальни. Всем не терпелось выглянуть в окна. Когда к тебе ломятся вопящие сумасшедшие, не больно-то полюбуешься на внешний мир.

– Ни фига себе! – прокричал Минхо и, не говоря больше ни слова, исчез внутри спальни.

У порога глэйдеры останавливались, широко раскрыв глаза. Ждали немного и только потом заходили. Пропустив вперед всех (и Эриса), Томас сам прошел внутрь.

Потрясенный, как и остальные, он заметил один принципиальный момент: комната мало чем отличалась от той, которую парни недавно покинули, лишь окна здесь были заложены кирпичами. Свет исходил от потолочных панелей.

– Допустим, трупы они убрать успели бы, – сказал Ньют. – Зато на кирпичную кладку времени точно не хватило бы. Ни за что! Ни хрена не понимаю…

Просунув руку через решетку, Минхо дотронулся до одной из кладок.

– Прочная, – сказал он.

– Давно сложили, – заметил Томас, проверив швы. – Раствор сухой и холодный. Нас дурят, вот и все.

– Дурят? – переспросил Фрайпан. – Как?