Записки рецидивиста - Виктор Пономарев

— Вы там живы?

— Почти. А вы? — ответил я.

Ваня бодро крикнул:

— Живы мы, живы!

И я понял, что у Вани все канает в масть. Скоро и он пришел с Тамарой. Мы с ним сидели на диване, а женщины хлопотали у стола. Тамара принесла холодец в тарелках, заставила им полстола. Потом бабы сходили в магазин, принесли бутылку шампанского и два бидончика пива. Ввалились в хату веселые. Видно, в магазине мужики насовали им приятных комплиментов. Стали выкладывать на стол покупки. Мне захотелось пива.

— Маша, налей нам пива с Иваном, — попросил я. — Напиться мы еще успеем.

Мы сидели и пили пиво. Тамара побежала домой за пластинками, а я наказал ей, чтобы танго обязательно захватила и желательно старинные. А у Ивана спросил:

— Ну, как Тамарка?

— Вроде ничего баба.

— Вот и трись возле нее, — наставлял я молодого коллегу. — Мне кажется, лучше этих баб здесь нет. А там посмотрим. Жизнь на этом не кончается.

Когда вернулась Тамара, я выбрал танго «Брызги шампанского», поставил на проигрыватель, и мы с Машей пошли танцевать. Ваня с Тамарой последовали нашему примеру. До Нового года оставались считанные минуты. Пришел Юрка Огородников с женой и гитарой и Иван Дармороз с Веркой. Получился приличный кодляк — четыре пары. Все расселись за столом, ударили куранты, а я выстрелил пробкой из шампанского. Новый год наступил!

Пьянка продолжалась до утра. Пили, ели, плясали, пели песни. А утром Иван с Верой пригласили всех к себе. Мы собрались и пошли. Пока шли, все вывалялись в снегу, толкали в сугробы то Машку, то Верку, то Тамарку. Пришли на хату. Встретила нас Веркина дочка, девушка лет восемнадцати. Когда раздевались, она брала у гостей одежду и вешала на вешалку. Стол накрыли очень богатый. Все расселись, и пьянка вспыхнула с новой силой. Пришли еще двое мужиков: Юра Перец и Петро, это товарищи Вани Тэкзы. Они, оказывается, искали Ваню по поселку. Их тоже пригласили к столу. Петро, как я потом узнал, приходил до этого к Марии. А сейчас я этого не знал.

Когда стали танцевать, Петро взял Машу за руку, сказал:

— Пойдем потанцуем.

Она отказала и добавила:

— Мне есть с кем танцевать.

Всего этого я не видел. В это время я разговаривал с Иваном Дарморозом. Он рассказывал про жизнь в Винницкой области, откуда он родом. Увидел я, когда Петро тянул Машу за руку и говорил:

— Да что ты, сучка, выкаблучиваешься? Пойдем!

Маша оттолкнула Петра. Он снова к ней. Тогда я поднялся, подошел к нему и сказал:

— Ты слышал, что она тебе сказала? Это раз. А то, что сегодня она моя — это два. Понял? Коли пришел в общество, свои принципы оставь. А лучше всего для тебя — уходи отсюда по-хорошему.

— Я первый к ней приходил, тебя еще не было, — ответил Петр.

— Маша, так это? — обратился я к Марии.

— Да приходил он с компанией, так я их всех из хаты выгнала. А делов с ним никаких не имела, — ответила женщина.

— Хорошо, а сегодня ты с кем будешь: со мной или с ним? — задал я риторический вопрос.

— Конечно, с тобой, он мне до одного места не нужен, — дала Маша исчерпывающий ответ.

— Все, парень, уходи, — подвел я итог нашей дискуссии.

— Да кто ты такой, чтобы указывать, где мне быть? — не унимался Петро и в придачу замахнулся на меня кулаком.

Но я опередил, двинув его локтем в грудь. Отверженный любовник перелетел через скамейку и сложился на полу. Его товарищ Юрка Перец ринулся на меня. И здесь я оказался не последним: ногой засадил ему в живот, Юрка упал, скрутился в колобок.

Тамарка, а за ней и Ваня Тэкза кинулись на улицу, Ваня успел крикнуть:

— Димыч, уходим отсюда!

— Ваня, помоги мне их выкинуть, — обратился я к Дарморозу.

Вдвоем мы выкинули с крыльца Юрку Перца и Петра. В это время Юрка Огородников с женой поднялись из-за стола и тоже ушли домой. Юрка сказал:

— Демьян, приходите вечером с Машей к нам.

С Иваном мы сели за стол, выпили, и я с Машей ушел домой. По пути зашли в «мордобойку», выпили пива. А вечером к нам на хату пришел Юрка Перец, извинялся и за себя, и за Петра. Мы пригласили его за стол, да так «откушали», что он еле ноги унес. А мы с Машей врубили музыку и пошли танцевать, будто ничего и не было. Я воспринимал все в порядке вещей, на Машу не обижался. А за что на нее обижаться: баба она одинокая, справная, кобелей вокруг свора крутится. Закон природы, а против него не попрешь.

Потом к нам пришли Тамарка с Ваней, и опять пили почти до самого утра. Я и не помню, как отключился. Когда днем проснулся, смотрю, голый между двух перин лежу: одна снизу, Маша сверху. Да, первый раз в жизни я так замечательно отметил Новый год. Пятнадцать Новых годов до этого встретил я за решетками и колючей проволокой. Хорошо еще, с товарищами в бараке, а то в изоляторах приходилось, да в подвалах и одиночных камерах. Ну, какой тут кайф?

После праздников я пошел в контору. Открыл дверь кабинета начальника лесопункта. Смотрю, людей много, хотел закрыть дверь. Но начальник увидел меня, крикнул:

— Заходи, пропавший без вести!

Я зашел. В кабинете сидели две бригады: одна — закарпатцы, другая — из Винницкой области.

— Пойдешь в винницкую бригаду, — сказал начальник. — У них как раз человека не хватает. Ну как, ребята, возьмете его в бригаду?

— Возьмем, — ответили винницкие.

— Вот и хорошо. Парень ты крепкий, пойдешь на чекеровку, — вынес окончательное решение начальник.

Нас посадили в автобусы и повезли в лес. С нами ехала и повариха с продуктами. Когда приехали, я помог ей донести продукты. Столовая находилась в вагончике прямо в лесу возле лежневки.

Приступили к работе. Тракторист был из местных, но на трелевке первый раз. Да и трактор «Т-40» производил впечатление инвалида еще битвы под Полтавой. Ленивец у него, по всей видимости, был согнут, поэтому, как сделает поворот, так «разуется», гусеница слетает. Приходится кувалдой выбивать палец, одевать и натягивать гусеницу ключом на пятьдесят. И так за смену раз тридцать. Да причем при морозце в тридцать градусов. К концу рабочего дня я не мог рук поднять. Проработал я три дня и сделался злой, как собака. И что обидно, делянка леса попалась хорошая, кубатурная, но с таким трактором и трактористом хрен заработаешь.

Я разговаривал с мужиками, спрашивал, где найти хорошего тракториста. Один мне и посоветовал:

— Есть тут один мужик Ваня Поясок, белорус. Был здесь тоже в ссылке, но женился, так и остался. Сейчас вальщиком работает в местной бригаде. Поговори, может, согласится и пойдет к вам — калымщикам.

Вечером мы вдвоем, я и Ваня Дармороз, пошли в магазин, взяли литр водки и направились к Пояску. Пришли в хату, Иван был дома с Надей, женой. Она тоже работает в лесу сучкорубом. У нее пять судимостей, у Вани — три, но любят друг друга, как Ромео и Джульетта.

Мы поставили «озверин» на стол, Надя поставила закуску: жареную картошку с грибами и огурцы соленые. Когда выпили, я начал разговор:

— Ваня, тракторист нам нужен в бригаду. Делянка клевая попалась, можно бабки хорошие заработать. У нас-то есть тракторист, но ни рыба ни мясо. Им только в ступе говно толочь. Пойдешь к нам в бригаду? Поработаешь месяца два-три, а там тебе самому будет видно.

— Так начальник лесопункта не согласится, — ответил Иван.

— Ну, это уже наши проблемы. Постараемся его уговорить, не задарма, разумеется. Главное, твое согласие, — сказал я.

— Хорошо, Демьян, с тобой я буду работать, с тобой можно заработать. Мне когда рассказали, как ты трос таскаешь, я чуть не уссался, — ответил Иван.

А по поселку уже легенды ходили, как я работаю. Когда в первый день мы приехали в лес, тракторист опустил щит на тракторе и ослабил барабан. На тросе было семнадцать чекерей, я взял их на плечи вместе с тросом и потащил к баданам. У тракториста глаза на лоб полезли, он только и произнес: «Вот это сила!» А когда ехали в автобусе с работы домой, он рассказал мужикам про этот случай: «Чекеровщик у меня — класс, взял семнадцать чекерей и потащил. А у меня барабан на тракторе заедает, так он вместе с трактором попер. От неожиданности я чуть из кабины не вылетел». Смех на весь автобус поднялся, и все смотрели на меня. После этого случая меня еще больше уважать стали.

Потом с Дарморозом мы пошли к начальнику лесопункта. Объяснили ему ситуацию насчет Вани Пояска и еще новый трактор попросили. Начальник подумал немного и сказал:

— Ладно, пусть Поясок переходит к вам. А трактор есть, в гараже стоит, но без балансира. Надо балансир ставить.

Договорились так: с утра я с Ваней ставлю балансир на трактор и своим ходом едем в лес. Пусть день потеряем, но потом втройне нагоним.

К этому времени я уже поселился в общежитии. Маша поначалу мне выговаривала, как приду к ней ночевать:

— И что ты, Дима, совсем не останешься со мной жить?