Второй - Ята Петри

— Тссссс…Слушай…

Но Серега как не в вслушивался, так и не смог разобрать хоть чего ни будь.

— Они вон там. Спят. — Машка показала рукой на оббитые железом двери ведущие в какое-то подвальное помещение. На дверях висел тяжелый уже заржавевший замок. Серега огляделся по сторонам прикидывая чем бы поддеть замок- возвращаться к машине за инструментами было далеко, снова выводить Машку под дождь не хотелось, а оставить ее здесь одну он не мог.

В дальнем углу под обломками кирпичей он увидел кусок толстой железной арматуры. Выдернул, попробовал согнуть приложив усилия. Но арматурина выдержала.

Дверь вскрылась не без труда, но по крайней мере за вполне реальное время.

Максимов зажег фонарь, одернув сунувшуюся первой в проем Машку, приказал не лезть под руку и держаться спины, спустился вниз.

Луч фонаря рассеиваясь выхватил из темноты силуэты какого-то оборудования вроде старых станков и разложенных в определенной симметрии груд тряпья или тюков завернутых в полиэтилен. Максимов, дернул край упаковки, посветил фонарем и чуть не закричал от увиденного. Если бы не стоящая практически в паре шагов Машка- точно бы заорал. Перед ним спеленатое в полиэтилен лежало полувысохшее тело человека с выстроенным осязаемым коконом. Такого Максимов не видел никогда.

Машка пыталась заглянуть из-за спины Максимова и рассмотреть находку.

Серега осторожно прикрыл тело, взял Машку за руку и почти выволок ее из подвала.

— Что ты увидел Сережа? — спросила она замечая как сильно он побледнел, как сильно он напуган.

Максимов не понимал как рассказать, а главное что делать дальше. По инструкции Машка должна была осмотреть место предполагаемого схрона и только после ее подтверждения надо было вызвать бригаду чистильщиков. Но как Машку снова отправлять в подвал, где лежит живой сформированный кокон он не понимал. Кокон мог в любой момент проснутся почуяв Машкин дар. Только выброса не хватало.

— Сережа, — повторила она, — Что там?

И Максимов решил говорить правду.

— Судя по всему ты нашла гнездо. Но надо в этом убедиться. Если боишься, оставим все как есть, я вызову бригаду и другого мага.

Машка вспыхнула в секунду.

— Я? Боюсь? Я ничего не боюсь- это пусть прилипалы меня боятся. Пойдем. — она так быстро нырнула в подвал, что Серега еле успел следом.

Тел было 17. И восемь готовых коконов разной стадии созревания. Некоторых видел даже Максимов.

При появлении Машка рядом с коконом- паразиты оживали, начиналось нездоровое шевеление, черный пух вибрировал. Максимов боялся за Машку, а она, как ненормальная, пока не осмотрела все тела не могла успокоится. И только после этого попросила вывести ее наверх. Максимову даже пришлось поддерживать ее под локоть.

Самостоятельно ликвидировать гнездо не было возможности, ни инструментов, ни материалов. Тут нужна была бригада с полноценным оборудованием.

И вызов бригады уже был оправдан.

Серега позвонил по инерции не в штаб, а отчиму и только услышав знакомое «Слушаю» сообразил, что по правилам дергать дядю Георгия смысла сейчас не имело. Для таких случаев в штабе дежурила оперативная бригада, готовая в любой момент выехать на место обнаружения объекта.

Пришлось отчитываться лично отчиму. Тот как обычно пообещал все решить как можно быстрее и так же как обычно для профилактики вычитал Серегу, за то что тот сам сошел с маршрута и еще и Машку заволок в какой-то подвал. Оправдываться смысла не имело. Выслушав головомойку, со всем соглашаясь, Максимов, ругаясь про себя, пообещал больше отчима по пустякам не трогать.

Бригада чистильщиков появилась буквально через пол часа. Главным был совершенно незнакомый парень. Высокий, пониже Сереги, но не на много, с косой саженью в плечах и хорошей фигурой спортсмена. Максимов ни разу его в клинике за все время не видел. Но он лично знал далеко не весь народ работающий по контракту. Может что и поменялось у оперативников за время почти двухмесячного хождения по районам с Машкой.

Парень протянул Максимову руку, сверканул голубыми глазами в сторону Машку и, продемонстрировав широкую белозубую улыбку, отрекомендовался, — Гальцев. Никита. Я старлей из пополнения. Много слышал о вас, но пока не знаком.

Максимов почему-то растерялся. Руку пожал, но представился не по имени или фамилии, а прозвищем по которому он проходил как телохранитель Машки.

— Я — Второй. А это… Это ваша однофамилица. Гальцева Мария. Мой маг, — слово «мой» получилось каким-то слишком эгоистичным, словно Машка являлась собственностью Сереги. Машка удивленно и растеряно глянула в сторону Максимова, протянула руку Гальцеву и улыбнувшись так, как не улыбалась очень давно, сказала.

— Приятно познакомится Никита, не обращайте на него внимания. Я вполне самостоятельный маг.

Гальцев взял Машкину руки и неожиданно вместо того чтобы просто пожать ее поднес к губам и поцеловав кончики пальцев, мурлыкающим кошачьим баритоном добавил:

— Мне тоже приятно, прекрасная леди. Полностью к вашим услугам.

Сереге захотелось двинуть в челюсть начальника чистильщиков, но он понял что ведет себя как болван. Не до ревности было- схрон сам по себе не ликвидируется, а значит работы еще слишком много, чтобы просто так устраивать дурацкие разборки. Но тем не менее, одарив испепеляющим взглядом лощеного Никиту, Серега скрипя сердцем, от греха по дальше, отошел к чистильщикам помочь с оборудованием.

Лето подкралось незаметно. Еще дождила весна и вдруг… Город вспыхнул зеленым. Максимов дурел от запаха цветущих акаций, от яркой еще незапыленной листвы, от сочной зеленой травы. Вокруг бушевал праздник жизни. А у него в глубоко внутри до сих пор был холод и темнота. Темнота не отступала. С каждым днем становилось все хуже. Он не думал что может быть плохо на столько. С машкой он пересекался только по работе. И то…далеко не каждый день. Иногда пару раз в неделю, иногда раз в десять дней. Машка работала с Однофамильцем. И похоже не только работала. У них как с весны начался бурный роман так и продолжались мексиканские страсти по нынешнее время. Максимов попытался вмешатся и натолкнулся на такой жесткий отпор со стороны Машки что просто подняв руки сдался на милость победителя. Без разборок и мордобития. Отошел в сторону. Не сказав больше ни слова.

Достаточно было того что он услышал. Машка всегда отличалась прямолинейностью- не особо щадила чувства.

— Я его люблю. Этой причины достаточно? — она говорила резко, смотря сереге просто в глаза не отводя взгляда.

Серега опустил голову. Для него этого было более чем. Аргументов в свою пользу у него не было.