Жития Святых - Димитрий Ростовский

Вскоре после того Арий, этот древнейший хулитель единосущия с Отцом Сына Божиего и святого Духа, изощрил свой язык против Творца и смутил весь Египет. Тогда величайший из христианских государей Константин, освободивший, как бы второй Зоровавель [3], вселенную от языческого плена, воссоздавший ниспровергнутые на землю храмы Божии и возвысивший их, созвал первый Вселенский собор святых отцов в Никее [4]. Среди святых отцов собора был и святитель Божий Иаков, епископ Низибийский, который участвовал в защите православия и в отлучении Ария от Церкви.

Низибия, как мы сказали, была в то время под властью римских царей. По смерти же Константина Великого [5], персидский царь Сапор [6] пришел со всем своим войском и, осадив город Низибию, теснил его в течение долгого времени. Но, по молитвам святого епископа Иакова, усилия его оставались напрасными, и он не мог взять города. Тогда Сапор запрудил выше города камнями и землею реку, которая протекала чрез город, и остановил, таким образом, ее течение. Когда же воды набралось много, он всю ее сразу вдруг пустил на город. От сильного напора воды стены города пали, часть города оказалась затопленною. Граждане города пришли в страх; персы же обрадовались, думая, что теперь город уже в их руках. Однако они не нападали в тот день на город, потому что препятствовало наводнение, и порешили на другой день утром сделать общий приступ. С наступлением же ночи, все население города, возбуждаемое и одушевляемое своим епископом, принялось за исправление городских стен и, с помощью его молитв стены были возобновлены настолько, что в город нельзя стало проникнуть ни конному, ни пешему без лестницы. Тем не менее город легко мог быть взятым, если бы жители его не стали искать помощи свыше. Все стали умолять святого епископа Иакова, чтобы он взошел на городские стены и проклял вражеское войско. Святой Иаков взошел и, увидав бесчисленное множество персидских полков, стал молить Бога — послать на них комаров и песьих мух [7], дабы они познали силу Божию и сняли с города осаду. Бог услышал молитву раба Своего и тотчас навел на персидский стан целую тучу комаров и мух. Укусы их были настолько жестоки, что кони и слоны, будучи не в силах терпеть их, порвали поводья и узды и с неудержимой силой носились туда и сюда. Эти комары и мухи были нестерпимы не только для животных, но и для самих персов, — хуже, чем тьмы вооруженных воинов. Сам нечестивый царь, видя, что труды его оказались напрасными, и что войско его терпит поражение от комаров и мух, пришел в недоумение и великое смущение. Кроме того, он увидал на городских стенах сего божественного мужа, епископа Иакова, и принял его за царя, ибо ему казалось, что он одет в царскую порфиру, и что на голове у него сияет ослепительным блеском царский венец. Он разгневался на своих лазутчиков, донесших ему, что в городе нет царя, и предал их смертной казни. Сняв осаду с города, он побежал в свою землю, гонимый мухами и комарами. Такое чудо сотворил Господь по молитвам Своего угодника, который просил не о том, чтобы упал с неба огонь на врагов и попалил их, как некогда просил такого огня на пятидесятников пророк Илия (4 Цар.1:10–12), и не о том чтобы земля, разверзши свои уста, поглотила их (Числ.16:31–33), но — только о том чтобы посланы были на них комары и мухи, и чтобы они познали Божию силу. И действительно, было явлено тогда великое чудо, ибо огромное персидское войско не могло устоять против ничтожных насекомых и, побежденное ими, бежало со стыдом. Так велика была благодать, какую имел от Бога святой Иаков, и так велико было дерзновение веры!

Достигнув глубокой старости, святой угодник почил о Господе [8]. Спустя несколько времени после его смерти, город Низибия отошел под власть персов. Верующие, когда выходили из него, взяли с собой мощи своего заступника и вождя, святого Иакова, при жизни которого город никогда нее подпал бы под власть варваров, ибо его защищал от них великий угодник Божий непобедимою силою Христа Бога нашего, Которому с Отцом и Святым Духом слава во веки, аминь.

Житие преподобного отца нашего Иринарха, затворника Ростовского Борисоглебского монастыря, что на Устье [1]

Преподобный Иринарх родился в Ростовской области, в селе Кондакове [2]. Родители его были крестьяне, отец по имени Акиндин, мать по имени Ирина. В святом крещении младенцу дано было имя Илия. Радовались родители, видя, как быстро растет ребенок: двадцати недель он уже встал на ноги и начал ходить. Родители воспитывали сына в благочестии и чистоте христианской веры. Ребенок не занимался играми, но возлюбил смирение и кротость, был тих и ко всем относился ласково.

Будучи еще только шести лет он однажды сказал своей матери:

— Как выросту, так постригусь и стану монахом; буду носить на себе железа и трудиться ради Бога, и буду учителем всем людям.

Удивилась мать таким речам своего малолетнего сына, но вместе и радовалась. Эти пророчественные слова шестилетнего ребенка впоследствии сбылись в точности.

Около того же времени случилось, что отец Илии Акиндин позвал к себе на обед своего сельского священника, именем Василия. За обедом священник рассказывал житие преподобного Макария, Калязинского чудотворца [3]. Прислушиваясь к речам священника, Илия вдруг сказал:

— И я буду таким же монахом.

Священник Василий удивился, видя ребенка, говорящего речи, приличные взрослому, и строго сказал:

— Как ты, чадо, осмелился сказать такое слово?

Илия отвечал:

— Кто тебя не боится, тот это и говорит.

Илия рос при своих родителях. Но вот во всей той округе случился голод. Илия, будучи уже восемнадцати лет, расстался с отцом и матерью и отправился на заработки к Нижнему Новгороду.

Два года сын не возвращался домой и не давал о себе вести. Родители решили отыскать его и послали своих двух старших сыновей Андрея и Давида. Братья нашли Илию близ Нижнего в одном селении у крестьянина, у которого он работал; обрадовавшись встрече с братом, они пробыли с ним у того же крестьянина еще целый год.

Во время своего пребывания у крестьянина, Илия однажды, сидя вместе с другими в комнате, стал неутешно плакать. Все, видевшие его, изумились и, не могши утешить, с горестью спрашивали, отчего он так плачет и рыдает. Он отвечал им:

— Вижу преставление своего отца; несут родителя моего светлые юноши на погребение.

Все окружавшие его дивились, как он мог видеть преставление отца за триста верст. Когда в том же году он возвратился домой и спросил мать об отце, то услышал что отец его преставился в успенский пост того же года. Тогда он припомнил видение и сказал матери:

— В то время я видел родителя моего: несли его светлые юноши на погребение.

И мать утешилась, видя сына своего и слыша его необычные речи.

Теперь, после смерти своего отца, Илия с матерью и старшим братом Андреем переселились в город Ростов, купили дом и завели торговлю, чем вскоре увеличили свое благосостояние.

Младший брат Илия, всегда имевший страх Божий в своем сердце, особенно стал прилежать к церкви и творить милостыню нищим. Строго соблюдая девственную чистоту, он желал совершенно оставить мирскую жизнь, и принять ангельский образ, неуклонно посещая церковь Божию.

Он познакомился с одним человеком, купеческого звания, по имени Агафоником, любившим читать книги, подружился с ним и стал постоянно беседовать о Божественном Писании, ища душевного спасения.

Подготовившись таким образом, Илия взял святый крест, благословился им и собрался в путь. На вопрос своей матери, что он предпринимает и куда собрался, Илия ответил:

— Иду в монастырь к святым страстотерпцам Борису и Глебу на Устье помолиться.

Мать стала плакать, но вспомнила, как ее сын, будучи еще только шести лет, уже говорил, что он будет монахом. Сын поклонился матери, облобызал ее и отправился в путь.

Приблизившись к монастырю Бориса и Глеба и увидев его, Илия возрадовался от всего сердца и направился к игумену, поклонился и попросил благословения. Игумен благословил и спросил:

— Зачем, чадо, ты пришел сюда?

Илия отвечал:

— Желаю, отче, ангельского образа, постриги меня Бога ради, и селянина, и причти к избранному Христову стаду и к святой дружине твоей!

Игумен сердечными очами узрел, что юноша пришел от Бога, и принял его с радостью, постриг в ангельский образ и нарек ему в иночестве имя — Иринарх.

Игумен по монастырскому обычаю, отдал Иринарха под начало старцу, у которого молодой инок и стал пребывать в послушании и покорении, в посте и молитве.

После того, как Иринарх с успехом прошел первое послушание, игумен для испытания и смирения послал Иринарха в пекарню, где он и трудился на братию день и ночь в послушании и смирении, нисколько не заботясь ни о чем телесном, и никогда не уклоняясь от посещения церкви Божией, куда приходил прежде всех братий; стоя в церкви, он ни с кем не разговаривал; во время чтений немало дней. Иринарх проводил друга за монастырь версты за две и, облобызав его, стал возвращаться обратно. На пути он размышлял в своем сердце, о том, как бы ему спастись, и давал обещание идти в Кириллов Белозерский монастырь, или в Соловецкий. И вот послышался ему голос свыше: