Стальной дрозд - Владислав Русанов

Латники в ответ ожесточенно лупили сопротивляющуюся пехоту мечами, палицами, топорами и кистенями. Подскакавшие следом стрелки так и норовили всадить болт солдату в лицо – шлемы на пехотинцах были имперского типа, открытые, зачастую даже без стрелки-переносья. Оруженосцы вытаскивали сбитых с коней и придавленных убитыми животными господ, а кое-где и в бой вступали, когда азарт брал верх над осмотрительностью.

Баталия медленно, шаг за шагом отступала.

Антоло от этого не очень страдал. Пока все шло по плану. Проваливая середину и левый фланг, пехота самым естественным образом, не вызывая подозрений, выдвигала вперед усиленное правое крыло. Еще немного, и пять сотен самых выученных и надежных солдат ударят латникам в бок.

И тогда успех придется закреплять.

Бывший студент знаком подозвал вестового:

– Готовься. Передашь полковнику Фальо дель Вера, чтобы атаковал их конницу в бок. Но не раньше, чем я помашу алым флажком. Запомнил?

– Так точно!

– Тогда вперед!

Парнишка с разбегу запрыгнул в седло – ну прямо окраинец какой-то! – и умчался к дубовой роще.

Антоло приподнялся на цыпочки, всматриваясь в гущу сражения. Пока еще барнские латники перли вперед, но надолго их порыва не хватит. Кавалерия, утратившая скорость, вязнет в рядах пехоты… Так указывалось в «Записках Альберигго». Когда наша конница проникает в ряды противника, но не уничтожает его боевой порядок, так что враг притворяется бегущим только для того, чтобы развернуться и ударить нам в тыл и фланг, – вот положение, когда конница будет разгромлена.

Но как же они сражаются! Подобного рвения можно ожидать от людей, защищающих собственную страну. Или от наемников, которым очень много платят. Признаться, табалец и представить не мог: сколько именно должен получать наемник, чтобы биться так отчаянно? В банде Кулака все, как на подбор, были честными и верными долгу людьми, а и то не слишком лезли на рожон, пока к приказу генерала не примешалась личная неприязнь к барону Фальму и ландграфу Медренскому. А эти? Дерутся, забыв о страхе смерти, бросаются на копейные жала, понуждают коней прорывать строй щитов, спешенные продолжают рубиться… И это еще генерал делла Пиерро свою пехоту в бой не вводил.

Холодок нехорошего предчувствия пошел у Антоло между лопаток.

Не к добру все это.

Пожалуй, пора давать отмашку коннице.

Антоло поймал взгляд задумчиво теребящего бородку генерала делла Нутто. Старик, чуть помедлив, кивнул. Значит, и правда пора. Опыт, как говорится, не пропьешь.

Наклонившись, чтобы поднять яркий треугольный флажок, привязанный к длинному древку, Антоло успел заметить промелькнувшую над головой тень, а потом на его шлем обрушился удар. В голове будто разорвался огненный шар. Ослепительная вспышка сменилась заполонившей глаза тьмой. Молодой человек упал вначале на колени, а потом уткнулся носом в молодую траву.

– Вы что? – издалека донесся удивленный голос генерала делла Нутто.

– Измена! – во все горло проорал дель Граттио.

«Конечно, измена… – подумал Антоло. – Кто это меня так?»

– Предательство! – продолжал надрываться дель Граттио. – Генерал Стальной Дрозд нас предал! Ко мне! Все ко мне!

«Что он несет?» – Антоло попытался встать на четвереньки, но левая рука подломилась и он упал на бок. Успел заметить блеск меча в руке кондотьера и старого генерала, шагнувшего между дель Граттио и поверженным студентом.

– Назад!

Делла Нутто подставил свой клинок под удар кондотьера. Крякнул от натуги, отводя чужой меч. К ним со всех сторон бежали адъютанты, ординарцы, просто охрана… На чьей они стороне?

– Смерть предателю! – рычал дель Граттио, нанося удар за ударом.

– Сам предатель! – отвечал генерал, отбиваясь с юношеской удалью. – Ко мне, братцы! Держи подлеца!

– Ко мне, люди чести! – выкрикивал дель Граттио.

Словно во сне, Антоло наблюдал, как к дерущимся подскочил граф Энзимо ди Полларе. Его милость дергал рукоятку меча и переводил взгляд с одного спорщика на другого.

«Знак для конницы… – медленно подумал Антоло. – Я должен подать знак коннице…»

Он пошарил вокруг себя по траве. Пальцы натолкнулись на тонкое отшлифованное древко.

Когда дель Граттио увидел в руках Антоло флажок, его холеное лицо с ровно подстриженной бородкой исказилось до такой степени, что напомнило звериную морду. Он лягнул генерала делла Нутто и прыгнул вперед. Студент еле успел закрыться древком от его меча. Лезвие скользнуло вдоль деревяшки, пальцы обожгло болью.

Антоло ойкнул, завороженно наблюдая, как клинок кондотьера взлетает, едва не упираясь острием в безоблачное небо. Сейчас он рухнет… и все. Конец.

– Вяжи его! – Фирламо делла Нутто врезался дель Граттио в спину, толкнул его плечом.

Два адъютанта набросились на старого генерала, сбили его с ног. Еще один, совсем безусый мальчишка, схватил дель Граттио за рукав камзола.

Граф ди Полларе, справившийся наконец-то с мечом, длинным выпадом проткнул кондотьера насквозь – окровавленный кончик клинка показался чуть левее грудины.

А потом спины ввязавшихся в потасовку ординарцев скрыли все и всех.

«Подать знак коннице… – стучало в висках. – Непременно подать!»

Он поднатужился и изо всех сил швырнул обрубок древка вместе с флажком вверх.

Алой птицей трепеща в воздухе, флаг взлетел к небу, завис на мгновение и рухнул вниз, чудом не зацепив срезанной деревяшкой щеку молодого человека.

«Получилось? Поняли или нет?»

– Ваше превосходительство… – На фоне неба возникло озабоченное лицо ординарца. – Ваше превосходительство! Вы живы?

Антоло почувствовал, как его губы растягиваются в дурацкой улыбке.

– Живой. Кажется…

– У вас кровь, ваше превосходительство!

Чьи-то руки вцепились в одежду, под мышки, подхватили под локти…

– Стойте! – Антоло решительно пресек попытку понести его куда-то.

Выпрямился, поддерживаемый двумя ординарцами. Земля так и норовила уйти из-под ног, перед глазами плыли черные «мухи», пронзительно саднила левая рука. Но генерал Стальной Дрозд упрямо всматривался в даль, пока не разглядел разворачивающиеся для атаки ряды конницы, разномастных лошадей и пестрые наряды всадников, играющие солнечными бликами мечи и трепещущие расшитые гербами накидки.

– Удалось! – прошептал он и лишь после заметил изрубленные тела кондотьера Наоло дель Граттио и четырех его доверенных людей, остекленевший взгляд и торчащую к небу седую бородку Фирламо делла Нутто, схватившегося за сердце, окровавленных адъютантов на зеленой траве.

– Почему самое мелкое предательство обходится нам так дорого? – спросил Антоло паренька-ординарца.