Грозовой Сумрак - Елена Самойлова

– Понимаешь, о чем я, светлая госпожа? – Раферти сжал мое плечо. – На это существо не действует ни холодное железо, ни солнечный свет, потому что оно живет за счет заклинания Королевы Мечей, повелевавшей любым мечом, рожденным в кузнечном горне. Но у тебя на поясе нож, который не был откован.

– Мой нож – смехотворное оружие против этого… создания! – Я привстала, опираясь на вывороченный обломок стены, до боли в глазах всматриваясь в кружащийся вокруг «основы» проклятия вихрь, вооруженный саблей. Что я могу сделать с ножом длиной с локоть, если сабля бесполезна? Да я и шкуру-то пробить не сумею, что говорить о том, чтобы нанести серьезную рану или убить?!

– Ты не туда смотришь, госпожа. Взгляни на это существо как на часть заклинания, а не как на пугающую нечисть, которая во много раз сильнее. Насколько я помню, ши-дани, даже не в свое время, обладают способностью замечать то, что обычно скрыто.

Как на часть заклинания?

Если оно и есть основа, то что-то обязано его поддерживать, как балки, поддерживающие столб, вокруг которого строится башня. Нечто такое, что прячется где-то далеко, но при этом в любой момент можешь оказаться рядом.

Нечто на изнанке тени.

Я перевела взгляд на густо-черную тень на мостовой, отбрасываемую сумеречной тварью. Она не двигалась, несмотря на то, что огромная лапа металась во все стороны, пытаясь поймать больно царапающийся ветер, била кулаком по мостовой, выворачивая камни. Неподвижная лужица мрака, куда уходила едва заметная белесая «пуповина», соединяющая превратившийся в Рог плечевой сустав лапы и нечто оставшееся по ту сторону черноты, где-то в Сумерках.

Что же это получается, то существо, которому Мэбвэн приносила жертвы и пыталась вызвать в мир людей, до сих пор как-то связано с утраченной конечностью?

– Ты поняла, Фиорэ? – тихо спросил странник, берясь за посох и выпрямляясь во весь свой немаленький рост. – Эта рука очень хочет воссоединиться со своим хозяином, который до сих пор не дает ей превратиться в разложившееся мясо и высохшие кости, а для этого надо завершить заклинание, начатое Королевой Мечей.

– Я не смогу к ней подобраться.

– У тебя есть фаэриэ, который сможет. Только вот для того, чтобы увидеть, ему потребуются твои глаза.

– Или мне – его ветер…

Как Рей когда-то сказал мне? Для того чтобы остановить бурю, просто позови ее по имени. Он слышал мой зов, даже когда находился очень и очень далеко, услышит и сейчас. Только вот захочет ли фаэриэ вновь стать чьим-то оружием, вручить себя, свою силу в чужие руки, как когда-то давно он доверился Мэбвэн, а Королева Мечей обратила его в безгласное и безумное орудие своей непонятной мести всему миру людей, который, как она считала, отдалил от нее Габриэля.

Чудовищная рука ударила по полуобвалившейся стене дома, за которой прятались мы с Раферти, брызнули осколки, и кладка начала стремительно проседать и заваливаться назад, проливаясь каменным дождем на наши головы. Если бы не странник, выдернувший меня на улицу, я осталась бы похороненной под завалом.

Рейалл!

Имя, которое громовым раскатом прокатилось над городом, дрожью отозвалось в груди и на миг разорвало густую серую пелену тумана, заволакивающую городские ворота. Холодный ветер, наполненный ночной свежестью и запахом ливня, обнял меня за плечи, свернулся тугим кольцом, оттаскивая меня в сторону, прочь от сумеречной твари, которая теперь впустую гонялась за Раферти, играючи ускользающим от стремительных ударов когтистых лап, полосующих воздух.

Вихрь потемнел, вновь обретая почти утраченные человеческие черты. Плечо до боли стиснули похолодевшие пальцы фаэриэ, двумя аметистовыми огоньками блеснули глаза на побелевшем, застывшем от напряжения лице.

– Маленькая ши-дани готовится вступить в битву следующей? – спросил он без тени улыбки на лице, нависая надо мной и, как мне показалось, едва сдерживаясь, чтобы не сказать мне «брысь».

– Да. И для этого мне нужно, чтобы ты вручил мне свой ветер.

Право слово, я боялась, что он меня ударит или оттолкнет куда-нибудь в сторону, а сам вернется к драке, которая заранее будет им проиграна.

– Ты требуешь невозможного, Фиорэ, – тихо и как-то обреченно проговорил он, опуская саблю и убирая заледеневшую ладонь с моего плеча. Подул ветер, холодный, сырой, несущий с собой капельки дождя и клочья седого тумана. Рей повернулся, словно собираясь уйти, но я ухватила его за руку, крепко сжимая пальцы на его запястье.

– Ты столько раз требовал от меня невозможного! Столько раз мне приходилось чем-то жертвовать, чтобы выполнить твое требование, а сейчас, когда мне понадобилась твоя помощь, ты отказываешься! – Он не двинулся с места, застыв подобно статуе. – Рей? Если ты мне сейчас не поможешь, из города нам живыми не выбраться.

– Фиорэ, ты мне доверяешь? – Рейалл обернулся, заглядывая в мои глаза с какой-то обреченностью и, как мне почудилось, страхом.

– А ты мне? Я не Мэбвэн, которая обращалась с тобой как с безвольным оружием, еще с одним источником силы. Но раз ты боишься…

Я разжала пальцы, вытянула красноватый нож из ножен, задрала левый рукав и приложила лезвие к коже, и без того изрезанной частой сетью белесых и розоватых ниточек-шрамов. Может быть, получится и так. Раферти превосходно отвлекает сумеречную тварь, уводя ее в сторону от ворот, от тени, что смоляной кляксой расплескалась на серой мостовой. Если я только успею дотянуться, если мне хватит времени…

Нож выскользнул из пальцев будто сам по себе, завис в воздухе перед моим лицом, обвитый тугой петлей ветра.

– Я верю тебе, моя маленькая ши-дани. И я не боюсь… – Фаэриэ ласково обнял меня за плечи, свинцово-серые волосы защекотали мою шею, дыхание теплым облачком коснулось щеки. – Распоряжайся мной, как считаешь нужным.

Мне почудилось, будто бы с мелодичным перезвоном осыпалась хрустальная стена, до того не дававшая мне дотронуться до фаэриэ так, как мне этого хотелось.

Молодой, наполненный юношеской прелестью мир вновь развернулся под моим прикосновением, как бутон цветка. Ему тесно было в том аметистовом семечке, что пряталось в сердцевине багряно-красного осеннего георгина, и потому высвобождение его сопровождалось долгим протяжным криком, на крыльях ветра взлетевшим в поднебесье и расколовшим его громовым раскатом. Стрелы молний – как хвостатые плети ослепительно-белого огня, они рассекли город на части, разбили хрупкую скорлупу темных черепичных крыш и ударили в неподвижную тень-кляксу, под которой медленно ворочалась основа проклятия Королевы Мечей…

Сердце залило жаркой волной бессильной ярости, стянуло железной цепью безысходности и тоски. Одно упоминание о мятежной фаэриэ ранило ветер, что окружал мое крошечное, оставшееся где-то далеко внизу на развороченной мостовой тело непробиваемой броней, живым подвижным щитом, заставило его испытать неуверенность и страх.