Ненавижу и прощаю... - Наталия Батори

Она так старалась, подбирая текст записки. Она так стремилась задеть его самолюбие, что мало думала о последствиях. Может, и правда будет разумнее Ане недельку посидеть вдали от неуемного либидо господина Столярова? Как раз у него будет время остыть… или разогреться еще больше… Но, по крайней мере, первый пыл пройдет, и, возможно, он будет более склонен к переговорам. В конце концов, у них есть во вражеском лагере свой лазутчик.

- 3наешь, если хочешь, можешь пожить у меня это время…

- Не-ет, я не хочу тебя стеснять! – запротестовала Аня, отступая назад.

- Глупости! Ну, а куда ты подашься? Скажи? В гостиницу или снимешь дом? Только не забудь, что Столяров твой адвокат, и найти ему тебя плевое дело…

- Она дело говорит! Пару дней перекантуйся тут, а потом вернешься, как он успокоится, - поддержала Карину Виолетта.

- А вещи? А работа? – слабо проговорила Аня.

- Ой, я тебя умоляю, пару спортивок и твой ноут я тебе привезу! – проговорила Вилка, хлопая ее по руке.

***

Ни на следующий, ни на другой день в своем доме Аня так и не появилась. Столяров бдил. Он ждал, как хищник в засаде. Притихшее пламя упрямо ждало своего времени, оно тлело и захватывало все большие территории. Он педантично делал свою работу и ждал. Сходил с ума, но внутри, не раскрываясь. И когда она, наконец, появилась дома - охранник, с которым Столяров как бы случайно познакомился, сообщил ему об этом утром понедельника - он медленно и тщательно собрался и поехал…

Charisma 11.10.2015 19:53 » Глава 52

Наконец успокоив расшалившиеся нервы, Аня только спустя десять дней вернулась домой. Она чувствовала себя уверенно и спокойно, когда въезжала в ворота и парковалась во дворе, а едва вошла в дом, то поняла, что как бы ни было хорошо в гостях, дома все равно лучше. Ее маленькое жилище встретило тишиной и уютом. И Вилкой, которая с тихим писком сбегала по лестнице, протянув руки и откровенно радуясь.

- С возвращением, Анька!!! – проверещала она, сжимая подругу в объятиях.

- Рада, что вы наконец вернулись, Аня! Завтракать будете? Еще пару минут, и будет готова яишенка с овощами! – как добра крестная-фея из кухни выпорхнула Руслана Олеговна.

- Буду, конечно, буду, руки только помою! – быстро закивала Аня, не сдерживая радостной улыбки.

Все было так, будто она никуда и не пропадала. Даже больше. На какой-то миг ей показалось, что она вовсе не мадам Корту, потерявшая мужа писательница, а студентка, веселая и легкомысленная, вернувшаяся домой на каникулы, и никак иначе. Простые голубые джины и белая футболка располагали к этому настроению, и их никак не хотелось менять на другую, «взрослую» одежду. Они с Вилкой сели завтракать, а Руслана Олеговна продолжала кружить по кухне, что-то взбивая, обжаривая и замешивая. И было в этом всем что-то такое домашнее и уютное, чего никогда не было дома. С родителями никогда не удавалось пошутить или подурачиться. Завтрак, да и не только он, а и любой прием пищи становился тяжкой повинностью. Словно совсем чужие, они садились за стол и медленно, молча ели. Тут было не так. Когда работы было немного, Руслана Олеговна и сама могла с ними посидеть. Они вместе говорили и смеялись. Не хватало еще кое-чего, но об этом Аня старалась не думать – слишком тяжело давались подобные мысли.

Покончив с завтраком, Вилка достала записную книжку и, попивая кофе, стала рассказывать, чего такого важного пропустила Аня. Какие-то дела Москвичевой удалось разрулить самостоятельно, а какие-то требовали только присутствия Ани… Корту в свою очередь поделилась с ней бизнес-планом, который пришел голову им с Ленской, но от подруги услышала только сомнения.

- Я не думаю, что эта идея хорошая, - покачав головой, проговорила Вилка.

- Но почему?

- У тебя уже есть ресторан, зачем еще один?

- 3атем, что один хорошо, два лучше! У Карины хорошие связи среди богемы, она сделает рекламу, финансировать мы будем пополам, я возьму на себя управление и все остальное…

- Не знаю я…

- Попытка - не пытка! К тому же, я просто хочу попробовать сделать что-то сама…

- Лишь бы ты не осталась у разбитого корыта…

- Если и останусь, то это будет потом, - проговорила Аня, отставляя чашку и глядя перед собой.

Вилка тоже молчала, не зная, что сказать. Она понимала, что Аня делилась с ней той идеей, что сейчас ее захватила, и она понимала все мотивы подруги, но следовало просчитать все возможные риски, взвесить все «за» и «против»… а потом уже бросаться в омут с головой…

- Мою первую книгу Гаспар опубликовал без моего ведома, на все рауты водил потому что так надо, а не потому что я хотела, все, от трусов и до украшений мне подбирали стилисты… Даже о ресторане, который мой, я узнала, стоя прямо перед ним… Я не жалуюсь, нет, просто я хочу сама попробовать…

Говорила это Аня тихо, с паузами, нервно кусая губы и обводя пальчиком края чашки, и отчасти Вилка ее понимала… Ей, привыкшей быть всегда и во всем самостоятельной, иногда так хотелось побыть маленькой и зависимой, чтобы рядом был кто-то, кто мог бы взять на себя решение всех проблем, и максимумом ее стараний было бы приготовление ужина… Хотя да, ужин она сама себе вполне неплохо готовила. Ане же хотелось научиться жить самой. Самой принимать решения и самой управлять своей жизнью…

«В то время, как трое серых кардиналов, маскируясь под ее друзей, крутят и ею и Серегой», - мелькнула горькая мысль, и Виолета сникла.

Они разыграли отличную комбинацию, заставив этих двоих делать то, что нужно, но как-то забыли, что эти двое тоже люди и обладают свободой выбора.

- 3наешь, Ань, - выдохнув, заговорила Вилка, - делай, как считаешь нужным… В конце концов, это твоя жизнь…

- В любом случае после обеда у меня встреча с Кариной и ее юристом. Место мы уже нашли, осталось только оговорить детали…

- И Столярову позвонить…

- Не надо!

- Но ведь он твой юрист!

- Он узнает об этом постфактум.

- Не понимаю тебя…

- Нечего тут понимать! Все контакты с ним я хочу сократить до минимума, ничем хорошим наше общение и наши встречи не заканчиваются, - проговорила девушка, силясь выдавить улыбку.

Эта попытка успехом не увенчалась, а потому, ополоснув чашку, она пошла наверх, чтобы принять душ и привести себя в порядок перед важной встречей. Настроение было, мягко говоря, странное. Тревожное. Черт побери, как она может работать с ним, если одно упоминание о Столярове, и колени уже предательски дрожат, а в животе чертовы бабочки… Все эти дни она, как полоумная, строчила и строчила, и понимала, что так легко работа еще ей не давалась. Не надо было настраиваться, она просто садилась и писала от души, как тогда, впервые, словно ей кто-то это все диктовал. Но видеть Столярова больше не хотелось. Нет, где-то в глубине души она, может быть, и хотела... Трудно было бы не хотеть, особенно когда воспоминания о ночи после клуба оживали в памяти… Очень ярко так оживали.