Тень маски - Николай Александрович Метельский

но атмосфера, архитектура, застройка — все было знакомым. Наверное, если бы я знал Москву хуже, чем есть, то и не заметил бы разницы. Это как когда я купил свою первую квартиру — служебной-то уже не было — и переехал туда. Другие люди, другой район, но город-то прежний. Сложно это словами передать, но, например, иные названия улиц я принял довольно легко и быстро. Как и, опять же для примера, отсутствие ГУМа. Главное, что на его месте здесь не парк, что было бы кардинально другим, а ряд торговых представительств боярского сословия. ЦУМ, к слову, остался, но сидят там исключительно клановые. В пику этим двум точкам чуть восточнее от Кремля появился ТОРГ, где представлены магазины только простолюдинов.

Кремль все такой же красный, кстати, разве что без зданий, что в моем прежнем мире построили при Советском Союзе. Там сейчас более… эстетически приятные здания современной постройки. Опять же они есть, только другие, но это не напрягает.

Мне даже стало интересно Минск посетить. В отличие от Питера, в котором я… ну да, семь раз в прошлой жизни был, в Минске я полгода сидел, охранял вместе с Маклаудом следственную группу ФСБ, которая совместно с местным КГБ решали свои задачи. Какие, сказать не могу, смерть — не повод разглашать гостайну. Да, Минск… Место, в котором я познал вселенскую скуку. В те времена ведь даже Интернета толком не было. Место, где мы с Маклаудом уполовинили местный бандитский контингент, а у выжившей половины крепко ассоциировались с демонами. Место, в котором я в первый и последний раз в жизни переспал сразу с пятью женщинами… Так себе, к слову, удовольствие. Место, в котором я познакомился со своим будущим топ-менеджером, гением, фактически поднявшим мою будущую фирму и ставшим моей правой рукой. С Минском у меня вообще много чего связано, в основном хорошего, но бывало и плохое.

После встречи с Багратионом я вернулся в гостиницу, которая, как и в Питере, принадлежит роду Голицыных. На входе, как и до этого, поймал на себе кучу взглядов, а через пару секунд заметил, как в мою сторону направился мужчина лет тридцати пяти в сером костюме. Опять…

— Добрый день, господин Аматэру. Меня зовут Рахманов Борислав Иванович, не уделите мне пять минут?

— Мм… Пройдемся? — указал я рукой в сторону лифта.

— Конечно, благодарю. Итак, я действительно не займу много времени. Просто хочу предупредить, что род Симоновых готовит на вас покушение.

Хм, неожиданно. Я не про Симоновых, а про то, что меня просто так предупреждают об этом. Хотя он ведь не договорил.

— Благодарю за предупреждение, — кивнул я ему вежливо.

— Не за что, господин Аматэру, — ответил он и протянул мне флешку. — Здесь все, что нам известно о роде Симоновых. Надеюсь, вам это поможет.

— Даже и не знаю, что сказать, — произнес я и взял протянутую флешку. — Возможно, я могу вам чем-то помочь?

— Нет-нет, — улыбнулся Борислав. — Обычные хорошие отношения дороже любой платы. Удачи, господин Аматэру, — кивнул он мне.

Реально удивил. Что ж, я запомню Рахмановых. Надо бы про них узнать.

Симоновы были на грани вымирания. Все что у них было — это восемнадцатилетняя девчонка, пылающая ко мне ненавистью. Все, как и полагается у аристократов: виноваты не слуги, а их хозяин, то есть в смерти отца и самоубийстве деда она винила именно меня. Уж не знаю, была ли она в курсе того, что ее отец предал клан, но думаю, что ей в принципе плевать на это. Щукин, когда узнал о планах Симоновой, только головой покачал, а Беркутов произнес:

— Прошу прощения, что эта история вновь аукается вам. Просто прикажите, и мы с Щукой добьем их род.

Эта парочка как раз стояла рядом со столом, за которым я сидел.

— Вдвоем? — приподнял я бровь, перевода взгляд с одного на другого. — У них, конечно, больше нет Мастеров, да и Учителей мало, но ты явно переоцениваешь свои силы.

— Нас будет не двое, — ответил он спокойно. — Может, технически Симоновы и не виновны в том, что сделал один из них, но поверьте, я смогу собрать тех, кто будет готов их добить.

— Жень-Жень прав, — подтвердил Щукин. — Нам нужен лишь повод. И ваш приказ, господин.

И что мне с ними делать?

— Вы подумали о том, как я буду выглядеть в глазах окружающих, если вы начнете собирать себе помощь из знакомых, служащих другим родам? — спросил я.

— Кхм… — кашлянул Беркутов. — Прошу прощения, господин, не подумал.

— Скажи, парень, — спросил Райт, сидящий в одном из кресел номера, — эти Симоновы вообще способны тебя убить? Охрану твою, кроме меня, естественно, они могут ликвидировать, но ты-то у нас тот еще живчик.

Подумав, я ответил:

— Нет. Если начнется заварушка, у них нет шанса. Да и проводить масштабную операцию с привлечением крупных сил они не рискнут. Все-таки мы в столице, а не в каком-нибудь Мухосранске. Так что, думаю, они и охрану мою перебить не смогут. Не посреди Москвы. Да и за городом… Нет, мы слишком сильны. Я ведь тоже не останусь в стороне. Да и ты поучаствуешь.

— Ясно, — произнес Райт. — То есть если мы всем скопом пойдем выносить их родовое поместье, то с тобой тут ничего не случится? Я к тому, что их боевая группа вполне может уже где-то рядом быть.

— Нет, не случится, — усмехнулся я. — Только с чего ты решил, что я останусь тут?

— С того, — усмехнулся он в ответ, — что тебя могут позвать на разговор большие шишки. Да еще и в любой момент.

А ведь и правда. На первый взгляд.

— Ты в чем-то прав, — ответил я. — Но если меня не будет, то и приглашение послать некому. Сильно сомневаюсь, что, не найдя меня, они обидятся и больше не будут со мной говорить. Наверное, даже с пониманием к моей ситуации отнесутся.

— Резонно, — произнес Райт.

В этот момент в комнату вошел Суйсэн и произнес:

— Господин, аудиенции с вами просит некий Раставецкий. Администрация отеля утверждает, что он капитан Имперской службы безопасности.

— Имперская СБ? — удивился Райт.

— Пригласи его, — кивнул я Суйсэну, после чего тот ушел.

— Ладно, — подытожил я, закрывая крышку ноутбука. — Потом договорим. Свободны пока.

В капитане Раставецком не ощущалось ничего военного. А вот аристократом от него несло неслабо. Да и неудивительно — такое звание в такой конторе простолюдину не дадут. Черный деловой костюм, белая рубашка, гладко выбритое лицо, короткая стрижка. Выделялся он разве что двумя горизонтальными полосками шрамов над левой бровью.

— Прошу, капитан, присаживайтесь, — указал я