Обращаться с осторожностью - Джоди Линн Пиколт

Она пристально посмотрела на меня:

— Все на самом деле иначе.

Я сунул руки в карманы джинсов.

— Первым делом тебе нужно выключить питание, — сказал я. — Полагаю, рубильник в подвале?

Она повела меня вниз, где я отключил электричество. Потом зашел на кухню.

— Который? — спросил я, и Пайпер указала мне на выключатель.

— Шон? Как ты?

Я намеренно притворился, что не расслышал:

— Просто снимаю старый. Смотри, это не сложно, нужно лишь открутить. Потом следует вынуть все белые провода и надеть эти крохотные наконечники. Дальше берешь новый выключатель и с помощью отвертки соединяешь наконечники, — видишь, здесь сказано «белый провод»?

Пайпер нагнулась, чтобы посмотреть. От ее дыхания веяло кофе и сожалениями.

— Да.

— Сделай то же самое с черными проводами, соедини их с терминалом, где сказано «горячий провод». И в последнюю очередь нужно соединить заземляющий провод с зеленым винтом и убрать все в коробку. — Отверткой я прикрутил крышку и повернулся к Пайпер. — Вот так просто.

— Ничего не просто, — сказала она, не сводя с меня взгляда. — Но ты и так знаешь. Это как перейти на темную сторону.

Я аккуратно опустил отвертку:

— Пайпер, повсюду одна темная сторона.

— Что ж, я должна сказать тебе спасибо.

Я пожал плечами и отвел взгляд:

— Мне жаль, что с тобой это все случилось.

— А мне жаль, что это случилось с тобой, — ответила Пайпер.

Я прокашлялся и отступил на шаг:

— Наверное, ты хотела бы спуститься и выбросить сломанный выключатель, а потом попробовать новый.

— Все в порядке, — сказала Пайпер и робко улыбнулась мне. — Думаю, все будет работать.

Амелия

Хранить секреты от ближних не так уж просто. В доме и так было невыносимо, но вы замечали, какие тонкие стены в ванной отеля? Там же все слышно! А значит, мне приходилось вызывать рвоту в больших общественных туалетах в холле, где я выбирала кабинку, поглядывая, чтобы не было туфель ни справа, ни слева.

Утром я встала и нашла записку от мамы, потом спустилась на завтрак и увидела тебя в детской зоне.

— Амелия, — сказала ты, когда увидела меня. — Разве это не здорово?

Ты указала на короткие разноцветные палочки, которые некоторые дети прикрепили к колесам своих кресел. Они надоедливо щелкали, когда кресло толкали вперед. Конечно, они быстро испортятся, но — если быть честной — когда они светились в темноте, то выглядели потрясающе.

Я видела, как ты делаешь пометки в уме, разглядывая других детей с НО. У кого какого цвета кресло, кто прикрепил наклейки к ходункам, кто из девочек ходил сам, а кто использовал кресло, кто из детей мог есть сам, а кого приходилось кормить. Ты пыталась со всеми пообщаться, чтобы понять, где твое место и насколько ты независима в сравнении с другими.

— Так что у нас сегодня в списке? — спросила я. — И где мама?

— Я не знаю… Наверное, на другом собрании, — сказала ты, а потом заулыбалась. — Мы идем плавать. Я уже надела купальник.

— Похоже, будет весело…

— Амелия, но ты не можешь пойти. Это для таких, как я.

Знаю, что ты не хотела обидеть меня, но все же мне стало неприятно. Кто еще будет меня игнорировать? Сперва мама, потом Эмма, а теперь даже моя младшая сестра-инвалид оставила меня без внимания.

— Я и не напрашивалась, — сказала я, задетая ее словами. — Мне нужно по делам.

Я следила, как ты уезжаешь на кресле вслед за медсестрой, которая повела первую группу детей к бассейну. Ты смеялась, перешептываясь с девочкой, на кресле которой была наклейка «ОТЧИСЛЕН ИЗ ХОГВАРТСА».

Выйдя из детской зоны, я перебралась в главный зал конференц-комнат. Я не знала, какую презентацию собирается посетить мама, но не успела я подумать, как заметила вывеску на двери: «ТОЛЬКО ДЛЯ ПОДРОСТКОВ». Я сунула голову внутрь и увидела ребят моего возраста с НО — некоторые в инвалидных креслах, другие просто стояли возле воздушных шариков.

Вот только это были не шарики. А презервативы.

— Мы уже начинаем, — сказала женщина в передней части зала. — Дорогая, ты не могла бы закрыть дверь?

Я вдруг поняла, что она обращается ко мне. Но я здесь была лишней — для братьев и сестер больных НО существовали свои программы. Опять же, здесь находились и дети не в таком состоянии, как ты. Может, они и не заметят, что с моими костями все в порядке.

И тут я заметила парня, которого видела вчера. Он пришел за той маленькой девочкой Ниам, когда мы только регистрировались. Он походил на того, кто любит играть на гитаре и сочинять песни для любимой девушки. Мне всегда хотелось, чтобы для меня пел мальчик, вот только что интересного он мог найти во мне, чтобы сочинить песню? Амелия, Амелия… сними майку и дай себя пощупать?

Я зашла в комнату и закрыла за собой дверь. Парень улыбнулся, и мои ноги стали ватными.

Я села на табурет рядом с ним и сделала вид, что я слишком невозмутимая и не замечаю исходящий от его тела жар.

— Добро пожаловать, — сказала женщина. — Я Сара, и если вы здесь не ради «пестиков и тычинок», то вы не туда зашли. Леди и джентльмены, сегодня мы будем говорить о сексе, сексе, и ни о чем, кроме секса.

Раздались смешки, и мои уши запылали.

— А они здесь не ходят вокруг да около, — сказал парень и улыбнулся. — Ой, это я невпопад!

Я осмотрелась по сторонам, но очевидно, что он обращался ко мне.

— Точно, — шепнула я.

— Я Адам, — сказал он, и я замерла на месте. — У тебя ведь есть имя?

Да, но, если я назовусь ему, он может узнать, что мне здесь не место.

— Уиллоу.

Боже, снова эта улыбка!

— Какое чудесное имя. Тебе идет.

Я уставилась на стол и покраснела до ушей. Это же была беседа о сексе, а не лабораторная! Но парни со мной даже не здоровались, если только не считалось «Эй, ботаник, у тебя есть карандаш?». Может, я подсознательно привлекала Адама, потому что у меня были крепкие кости?

— Кто может догадаться, какой главный риск, если у тебя НО и ты занимаешься сексом? — спросила Сара.

Подняла руку девочка:

— Сломать кости таза?

Стоявшие позади парни усмехнулись.

— На самом деле, — ответила Сара, — я разговаривала со многими людьми с НО, которые ведут активную сексуальную жизнь. И единственный, кто сломал кость во время секса, упал с кровати.

На этот раз все громко засмеялись.

— Если у тебя НО, самый большой риск во время сексуальной активности —