Я всё смогу. Книга 1 (СИ) - Шторм Виктория

А Томаш... У мужчины есть его Ками. Светлая девочка с голубыми глазами, бездонными, как самые чистые озера Маоры. Его радость. Искрящий эмоциями источник, из которого мужчина никак не может насытиться. Родная и самая близкая, позволяющая своим белоснежным энергетическим потокам сливаться с энергией маорийца. Та, к которой Томаш стремиться каждую свободную минуту. Каждую ночь он опускает свои щиты, позволяя мыслям устремиться к единственной и замирает в ожидании отклика. Сколько раз, он сворачивал с пути, чтобы пролететь мимо фрегата 'Ласточка', чтобы уловить эмоции Камиллы. Сколько раз он инкогнито посещал 'Стремительный', чтобы полюбоваться на землянку издали, оставаясь для неё невидимкой. Капитан Ревейн редко позволяла щитам открыть своё сознание. Даже ночами девушка привыкла закрываться от окружающих. А он каждый раз пытался придумать всё новые причины, чтобы побыть с ней наедине. Он самым наглым образом крал её с любой точки созвездия, пользуясь своим положением, и увозил на удалённые планеты, желая побыть с девушкой подальше и от войны, и от опостылевших лиц офицеров флота.

И сейчас, как наяву встали картинки с планеты Данор, куда Томаш отвёз Камиллу в последний раз. Море, на берегу которого они гуляли неспешным шагом по белоснежному песку. Волны, что щекотали босые ноги. Ветер, что игрался в волосах его девочки. Они никуда не торопились, наслаждаясь каждой секундой, проведённой вместе.

Заходящее солнце, на которое любовалась Камилла, а он нежно прижимал её к своей груди, укутывая в объятия, вдыхал неповторимый запах своей избранной и впитывал её энергию.

Минуты тишины и спокойствия, разбавленные их ровным дыханием и стуком двух сердец. И мысли о ней. И мысли о нём. О них.

Редкие прохожие, не скрывающие улыбки при виде их влюблённой пары. И понимание в глазах совершенно посторонних людей при взгляде на их умиротворённые лица. И счастье, плескающееся в глазах его девочки. Её открытая улыбка, предназначенная только ему одному.

И слова Ками, так больно резанувшие по сердцу маорийца. Прогуливаясь по песку и не глядя на мужчину, Камилла тогда попросила:

- Томаш. Пообещай мне одну вещь..., - пронзительный взгляд, прожигающий насквозь, - Не лги мне. Не обманывай. Если когда-нибудь наши... отношения зайдут... в тупик... и ты решишь оставить меня... не скрывай. Лучше сразу скажи всё, как есть.

Помолчала и добавила:

- Ненавижу ложь и обман. Они... отравляют душу... оставляют на сердце раны. Я так не хочу.

Тем вечером Томаш промолчал, лишь крепче сжал тонкую ладошку в своей руке в молчаливом согласии. Но осадок остался. Мужчина не мог понять, что это: чувство вины или обида.

Вины за своё молчание, утаивание части информации. Ведь он так и не нашёл в себе силы объяснить девочке её роль в его жизни, в жизни империи. Да и как бы он это сделал, если сам не понимает, к чему всё это приведёт. Будет ли будущее у них? Доктор Клайс ничего толком и не говорит, только пожимает плечами и вновь погружается в пространные рассуждения, половину из которых второй наследник не понимает. Томаш уже пытался объяснить Ками, кем она является для него, какое место в душе и мыслях занимает. Только не уверен, что девушка его поняла. И от этого становится обидно. Земляне не способны увидеть энергетические потоки маорийцев, они даже собственную энергию не видят. И как ему растолковать то, что жители галактики 'Вихрь' принимают как должное, знает каждый ребенок империи. Если бы она была подданной Маории, то и объяснять бы ничего не пришлось. А так...

- Ками... родная, - прошептали губы.

Даррек понял, что у него открыты щиты, когда в голове прозвучал ответ:

'Томаш...?'

Нежный встревоженный голосок его девочки, напуганной столь сильным ментальным посылом.

Не желая выплёскивать на неё боль утраты, Томаш поспешил ментально закрыться, но прежде постарался успокоить, заверив, что всё с ним в порядке.

Как бы он хотел сейчас быть с ней.

Обнять, крепко прижимая к своей груди.

Поцеловать, чтобы вкус нежных губ навсегда отпечатался на его губах.

Просто увидеть и... как бы ему хотелось никуда не отпускать от себя свою избранницу.

Но между ними расстояние двух галактик. Так далеко и так близко. Только подумай... позови...

Погружённый в себя, Томаш не заметил, как отворилась дверь в кабинет и в щелку проскользнула высокая статная фигура маорийки. Огляделась, заметив Томаша за столом, кивнула своим мыслям и направилась к нему.

Затянутая в шёлковое бардовое платье под горло, она легкой поступью пересекла кабинет, не нарушив царящей здесь тишины. Длинный подол очертил стройные ноги. Подошла, остановилась. Откинула волну густых чёрных волос за спину. Тонкая рука мягко легла на склонённую голову мужчины.

- Томаш! - негромко позвала. - Милый. Вот ты где?

- Мама, - тяжёлый вздох. Томаш повернулся в кресле, обхватил женщину за талию, уткнувшись лицом ей в живот, - Мама, мне так не хватает его.

- Знаю, родной. Чувствую. - Леди Дарена подавила горестный вздох, - Твоя тоска и мне передаётся. Нам всем не хватает его, Томаш! Нам всем!

Она ласково погладила по волосам своего ребенка. Пусть он уже давно перестал прибегать к ней со своими детскими проблемами. Пусть для кого-то он адмирал, а для неё навсегда останется мальчиком, самым родным и любимым.

Чуть пухлые губы раздвинула улыбка.

- Отец всегда говорил, что его сыновья справятся с любыми проблемами, преодолеют любую преграду, вынесут любые испытания. Томаш, - женщина аккуратно поддела пальчиком его подбородок, приподнимая лицо, заглянула в глаза, - Ты должен помнить, что отец вас очень любил. Вы продолжение его. Его будущее. И он знал, что вы не подведёте его.

- Но он так рано ушёл.

Женщина отвела глаза.

- Знаю, Томаш! И отчасти, - грустно улыбнулась Леди Дарена, - в этом есть и моя вина. Если бы была жива Алона, то... думаю Корин прожил бы ещё не один десяток. Но... всё сложилось так, как сложилось.

- Прости, - Томаш склонил голову.

- Ты не виноват, родной. - Изящные пальчики зарылись в волосы мужчины, - Я нисколько не жалею, что моя жизнь так сложилась. Ведь иначе не было бы тебя. Пусть у нас не было полноценной связи, но рядом с твоим отцом я прожила спокойные циклы. Я была уверена в нём. В его слове, в его доброжелательности. Корин был хорошим мужем. И императором. Уверена, и ты и Кайл будете достойны имени своего родителя.

- Спасибо, мама, - чёрные глаза мужчины встретились с тёмно синими, как ночное небо, глазами, в которых лучилась нежность и любовь.

- Ты сильный, мой мальчик. И у тебя есть опора.

Леди Дарена откинулась назад, чтобы получше рассмотреть своего сына.

- Тебе идут эти белые нити. - Лукаво подмигнула она Томашу, - Они не плохо разбавят твою красную ауру.

- Мама? - Томаш вопросительно приподнял бровь.

- Ах ты, скрытник. Неужели думал, что родная мать не заметит изменение цвета в твоей защите. Судя по всему, у меня появилась ещё одна дочь. Кто она?

- Всё... не так просто, - Томаш выбрался из кресла и подошёл к окну. Спина мужчины напряглась, а руки, заведённые назад, сжались в кулаки.

- Расскажи. - Потребовала вдовствующая императрица. - Тебе сразу же станет легче.

- Она на маорийка, мама. Ты же догадываешься об этом?

- Да. - Призналась она. - И не только потому, что ни у одного рода империи нет белого оттенка. Томаш, твой отец никогда не обсуждал со мной государственные вопросы. Но и в кругу семьи о многом говорилось.

- Ты права. Она землянка. Камилла.

- Девочка, о которой постоянно твердит Клайс? - Женщина поднялась вслед за сыном. - Родной мой. Но ведь если у тебя появилась связь, значит он прав. Наш доктор на протяжении стольких циклов увлечён своими исследованиями. Они с Мастером Каем так уверены в своих выводах. Почему же ты тогда испытываешь сомнения?

- Мама, - Томаш повернулся. - Земляне совершенно другие. У них иная физиология, их зрение не в состоянии уловить границы ауры, не говоря уже о том, чтобы различать цветовую палитру. Они только на начальном этапе развития, если судить по теории доктора.