Ужас в музее - Говард Лавкрафт

На полу рядом лежала каменная женщина — стройная, изящная, с молодым красивым лицом, на котором застыло чудное выражение, одновременно язвительное и удовлетворенное. Возле откинутой в сторону правой руки валялось жестяное ведерко с темным осадком на дне и стенках.

Мы не стали приближаться к этим невесть почему окаменевшим телам и обменялись лишь самыми очевидными предположениями. Вне всяких сомнений, мы видели перед собой Полоумного Дэна и его жену, а по какой причине они обратились в камень — это уже другой вопрос. В ужасе оглядевшись по сторонам, мы поняли, что заключительное страшное событие произошло совершенно неожиданно: хотя все вокруг и покрывал толстый слой пыли, на кухне царил рабочий беспорядок, свидетельствующий об обычной возне по хозяйству, внезапно прерванной.

Единственное исключение из общего беспорядка составлял предмет, будто нарочно положенный на самом виду посреди расчищенного кухонного стола: потрепанная конторская книга, придавленная большой жестяной воронкой. Подойдя к столу и открыв журнал, Бен увидел, что это своего рода дневник — собрание датированных заметок, — написанный неразборчивым и весьма корявым почерком. Первые же слова текста привлекли внимание моего друга, и уже через десять секунд он, затаив дыхание, глотал прыгающие строки одну за другой, и я тоже жадно читал, заглядывая Бену через плечо. В процессе чтения (а продолжали мы читать в менее отвратительной обстановке соседней комнаты, куда переместились по ходу дела) многие загадочные обстоятельства прояснились, вызывая в нас дрожь от смешанных эмоций.

Ниже приводится текст, который прочитали мы, а впоследствии и коронер. Общественность видела в бульварных газетах сильно искаженную и приукрашенную для пущей сенсационности версию, но даже она вызывает ничуть не больше неподдельного ужаса, чем испытывали мы, когда с трудом разбирали каракули незамысловатого оригинала, — одни, в затхлой хижине среди диких гор, в непосредственной близости от двух противоестественных каменных образований, затаившихся в гробовой тишине соседней комнаты. Когда мы дочитали до конца, Бен почти с отвращением сунул журнал в карман и сказал лишь одно: «Пойдем отсюда!»

Охваченные нервной дрожью, мы шаткой поступью молча прошли к выходу, отомкнули дверь и пустились в долгий обратный путь к деревне. В последующие дни нам пришлось дать множество показаний и ответить на множество вопросов, и мне кажется, ни я, ни Бен никогда полностью не оправимся от пережитого потрясения. Как и некоторые представители местной власти и городские репортеры, живо съехавшиеся в деревню, — хотя позже полномочные лица сожгли некий дневник и все бумаги, найденные в ящиках на чердаке, а также уничтожили изрядных размеров аппарат, обнаруженный в самой глубине жуткой пещеры. Итак, вот эти записи.

«5 нояб. Меня зовут Дэниел Моррис. В округе меня кличут „Полоумный Дэн“, потому как я верю в силы, в которые нынче никто больше не верит. Когда я поднимаюсь на Громовую гору, чтобы отмечать праздник Лис, все называют меня сумасшедшим — все, кроме жителей глухомани, они меня боятся. Местные всячески мешают мне приносить жертвы Черному Козлу в канун Дня Всех Святых и не дают совершить Великий Обряд, открывающий врата в иной мир. Им надо бы соображать получше — знают ведь, что по материнской линии я принадлежу к роду Ван Кауранов, а по эту сторону Гудзона любой скажет вам, что передавали Ван Каураны из поколения в поколение. Род наш берет свое начало от Николаса Ван Каурана, колдуна, повешенного в Вийтгаарте в 1578 году, и всем известно, что в свое время он заключил сделку с дьяволом.

Солдаты, получившие приказ сжечь дом Николаса, так и не нашли Книгу Эйбона. Его внук, Уильям Ван Кауран, хранил книгу у себя, когда поселился в Ренсселервике, а позже перебрался в Эсопус, за реку. Спросите любого в Кингстоне или Хартли, как потомки Уильяма Ван Каурана поступали с теми, кто вставал у них на пути. Полюбопытствуйте заодно, удалось ли моему дяде Хендрику удержать Книгу Эйбона в своем владении, когда его изгнали из города и он с семьей поднялся вверх по реке, чтобы обосноваться в здешних краях.

Я пишу это — и собираюсь писать дальше, — поскольку хочу, чтобы люди узнали правду, когда меня не станет. Вдобавок я боюсь, что и впрямь сойду с ума, коли не изложу все черным по белому. Все складывается против меня — если так пойдет и дальше, мне придется воспользоваться тайными знаниями из Книги и призвать на помощь известные Силы. Три месяца назад в Маунтин-Топ заявился этот скульптор, Артур Уилер, и его направили ко мне, потому как я единственный в округе, кто сведущ не только в пахотном деле, охоте да приемах вытягивания денег из летних постояльцев. Казалось, парня заинтересовали мои разговоры, и он условился со мной о найме жилья за 13 долларов в неделю, с кормежкой. Я отвел жильцу заднюю комнату рядом с кухней, чтобы он хранил там свои каменные глыбы да тесал статуи, и договорился с Нейтом Уильямсом, что он станет подрывать для него скалы и перевозить громадные обломки на волокуше, запряженной парой волов.

С тех пор прошло три месяца. Теперь я понял, почему мой дом сразу же приглянулся чертовому поганцу. Не болтовня моя заинтересовала его, а милое личико моей жены Розы — старшей дочери Осборна Чендлера. Она на шестнадцать лет младше меня и постоянно строит глазки молодым деревенским парням. Но мы с ней всегда славно ладили, покуда не появился этот подлый тип, пусть она порой и артачилась, отказываясь отправлять со мной обряды на майский сочельник или в канун Дня Всех Святых. Теперь я вижу, как Уилер обхаживает Розу, завлекает, влюбляет в себя все сильнее — на меня она уже и не смотрит, — и думаю, рано или поздно он попытается сбежать с ней.

Но малый действует медленно, исподволь, как все хитрые лощеные шельмецы, и у меня еще полно времени, чтобы придумать, как поступить. Ни один из них не догадывается, что мне все известно, но скоро оба они поймут: нельзя безнаказанно разрушать семейный очаг Ван Кауранов. Ручаюсь, я доставлю им массу новых впечатлений.

25 нояб. Нынче День благодарения! Забавно, право слово! Но у меня, собственно, будет кого и за что благодарить, когда я завершу начатое дело. Не осталось ни тени сомнения: Уилер пытается увести мою жену. Однако покамест пускай он чувствует себя чуть ли не хозяином в моем доме. На прошлой неделе я достал Книгу Эйбона из старого дядиного сундука, что стоит на чердаке, и теперь выискиваю в ней что-нибудь дельное, не требующее жертвоприношений, совершить которые здесь у меня нет возможности. Мне нужно найти способ расправиться с двумя подлыми предателями, но такой, чтобы самому не влипнуть в неприятности. Хотелось бы чего-нибудь поэффектнее. Поначалу я думал призвать эманацию Йота, но для этого необходима кровь невинного младенца, а мне надо быть поосторожнее с местными. Зеленая Гниль — стоящая вещь, но в этом случае не только им придется худо, но и мне будет малость неприятно. Я на дух не выношу некоторые запахи и зрелища.