Хронография - Феофан исповедник

л. м. 6255, р. х. 755.

В сем году восстали против Авделлы два брата, начальники пустынь и Варафона, который послал против них войско из восьмидесяти тысяч и истребил их. В том же году[443] турки[444] вышли из-за Каспийских ворот, сделали многие опустошения в Армении и с великою добычею назад возвратились. Некто Козма епископ Епифании, при Сирийской Апамее по прозванию Комантин, когда граждане Епифании сделали донос Феодору, патриарху Антиохийскому на Козму, что он украл святыню, то Козма, не могши оправдаться, отпал от православной веры и сделался единомышленником Константиновой ереси против святых икон. По общему {317} мнению и Феодор, патриарх Антиохийский и Феодор Иерусалимский, и Козма Александрийский с епископами им подчиненными в день святой пятидесятницы по прочтении святого евангелия единомысленно каждый в своем граде предали его анафеме.

В том же году с начала октября месяца сделался великий и жестокий холод не только в нашей земле, но и на востоке, и на севере, и на западе, так что северная часть моря на сто миль[445] от берега превратилась в камень на тридцать локтей[446] в глубину и тоже было от Зикхии[447] и до Дуная, от Куфиса реки до Днестра и Днепра и до Мертвых врат[448], от всех прочих берегов до Мезимврии и Мидии[449]. Когда снег выпал на столь толстый лед, то толщина его увеличилась еще на двадцать локтей, и море приняло вид суши, и ходили как посуху, по льду из Хазарии, Болгарии и от других приморских народов не только люди, но и дикие звери, и домашние скоты. В феврале месяце 4-го индиктиона этот лед Божьим велением разделился на куски, подобно горам высоким, которые сильным ветром принесены к Дафнусии и к Иерону, и в тесноте сгустились у города до Пропонтиды и до острова Абидоса, наполнили все море, чему мы сами были очевидцами, всходили на льдину человек тридцать товарищей и там играли. Находились там и дикие звери и домашние скоты уже мертвые. Всякий мог пешком переходить из Софиан в город, от Хрисополиса до святого Маманта и до Галат – и бесрепятственно. Одна льдина выдвинувшаяся ударилась об лестницу Акрополиса и сокрушила ее. Другая, огромнейшая, ударилась об стену, так что за этой стеной и домы потряслись. Эта льдина, которая поднималась выше стен городских, разошлась на трое и таким образом спасла город от Манган до Восфора. Все жители города мужчины и женщины, и дети непрестанно смотрели на это зрелище и возвращались домой с плачем и со слезами в недоумении, что сказать об этом. В том же году в марте месяце видимы были звезды падающие с небес в великом множестве, и все, смотря на это падение их, предполагали скончание настоящего века; при этом были столь великие жары, что пересохли даже источники. Царь призвал патриарха и сказал: какой вред для нас из того, если мы именуем Богородицу Христородицею? Патриарх, обнявши царя, отвечал: помилуй, государь! да не придет тебе и на мысль такое слово: разве ты не видишь, как вся церковь проклинает имя Нестория и предает его анафеме? Царь отвечал ему: я спросил только из любопытства; твое слово кончено. {318}

л. м. 6256, р. х. 756.

В сем году[450] турки опять вторглись в Каспийские врата[451], напали на Иверию, сразились с аравитянами[452], и много погибло с той и другой стороны. Между тем Авделас коварным образом лишил власти Исиса, которому, как выше сказано, выпал третий жребий править за ним. Он, заметивши в нем головную боль в половине головы (мигрень) и головокружение, уверил, что он вылечит его, если он позволит вдунуть себе в ноздри чихательный порошок, который изобретен врачем его, по имени Моисеем, диаконом Антиохийской церкви; а сам этот Авделла убедил подарками диакона приготовить сильнейшее лекарство, и между прочим очень усыпительное. Изевис Муса поверил Авделле, хотя и остерегся от пиршества с ним, опасаясь злонамеренности его, но чихательный порошок принял. Все головные чувства его помрачились, главные действия ума остановились, и он лежал безгласен. Тогда брат, призвавши полководцев и начальников со стороны его, говорил: что вы думаете о своем будущем царе? Они единогласно отверглись от него и дали правые свои руки сыну того же Авделлы Манаму по прозванию Мад; Изивиса же без чувств отнесли домой. На третий день Авделла принял его в дом свой, утешил его величайшими оправданиями и заплатил ему за обиду сто талантов золота.

В том же году Паган, владетель Болгарии, отправил посольство к царю и просил с ним свидания, получил от него честное слово и прибыл к нему с своими Воиладами. Царь принял его в заседании и в присутствии Савина укорял их за беспорядки их, за ненависть к Савину, впрочем по-видимому сохранили мир. Но тайно царь послал в Болгарию и схватил Севера, правителя славянского, который прежде причинил много бедствий во Фракии. Задержан был также Христин, переметчик из христиан, предводитель разбойников, которому в пристани святого Фомы отсекли руки и ноги, потом отдали врагам, и они еще живого взрезали его от пупа до грудной полости для наблюдения внутреннего устройства человека и наконец предали его сожжению. Вдруг царь, выступивши из города, нашел ущелья без стражи по причине притворного мира, прошел Булгарию до Тунзы, и предавши огню их хижины, какие встретил, со страхом возвратился назад, не сделав ничего важного. {319}

л. м. 6257, р. х. 757.

В сем году ноября 20 числа, индиктиона 4, нечестивый, беззаконный царь, неистовствуя против всякого богобоязненного человека, приказал влачить на казнь Стефана, нового первомученика, затворника при святом Авксентии близ горы Даматра. Служители царского невежества, враги христианства, единомышленники его, ученики военных школ и воины прочих отрядов, привязав святого за ногу к корабельному веслу, влекли его от претории до Пелагеи и здесь растерзавши его, бросили честные остатки в яму насильственно убитых, за то, что он привлекал многих к монашеской жизни и научал презирать царские достоинства и деньги. Стефан был для всех мужем почтенным, потому что шестьдесят лет провел в затворничестве и украшался многими добродетелями. Многих начальников и воинов по клевете, что они покланяются иконам, предал разным казням и жесточайшим мучениям. Он обязывал присягою всех в своем царстве не покланяться иконам и заставил даже Константина, лжеименного патриарха, взойти на амвон, и возвысив честные и животворящие древа клясться, что он не принадлежит к почитателям святых икон. Он убедил его из монахов перевенчаться, есть мясо и присутствовать за царским столом при песнях и плясках. Но скоро суд Божий предал его в руки презренного убийцы. Января 21 числа, индиктиона 4, двинулся он против болгар, послал в Анхиал две тысячи шестьсот судов, на которые посадил все легионы. При их приближении к берегам, подул северный ветр, и почти все его силы сокрушились, много войска потопло, и царь принужден был баграми вытаскивать мертвых и похоронять. 17 июля бесславно возвратился он в город, а 21 августа того же 4 индиктиона на гипподроме выставил он на посмеяние и на бесчестие образ монахов, приказал каждому из них весть за руку женщину и таким образом явиться на гипподром, а между тем весь народ плевал на них и делал над ними все ругательства. 25 числа, приведены были на гипподроме знаменитые сановники числом девятнадцать и представлены для зрелища, как злоумышленники против царского величества. Это не правда была. Их подстерегла зависть, как мужей благовидных, сильных и всеми прославляемых. Иных из них убил за благочестие их, за то, что посещали отшельника и прославляли его страдания, из которых важнейшие лица суть: {320} 1-й, Константин патриций и счетчик бега, которого он назвал Подопагуром; 2-й, брат его Стратигий, патриций и начальник ночной стражи; 3-й, Антиох, счетчик бывший гипподрома и военачальник Сицилии, 4-й, Давид, оруженосец, посланный против Визиря, граф Опсикийский; 5-й, Феофилакт Икониатис, первый оруженосец и военачальник Фракии; 6-й, Христофор, оруженосец после патриция Имерия; 7-й, Константин, оруженосец и царский первый воин, сын патриция Вардана; 8-й, Феофилакт, кандидат после Маринакиса и прочие. Царь, выставив их на гипподром, дал повеление всенародно плевать на них и мучить. Двух братьев, Константина и Стратигия, обезглавил на Собачьей площадке (Кинигии), причем весь народ плакал. Царь, узнав это, вознегодовал и приказал высечь и сменить Прокопия, который допустил это; прочих ослепил и послал в заточение, и высылая их, исполненный безумия, приказывал давать им ежегодно по сто ударов воловьими жилами на месте, куда они отсылались. 30 того же августа месяца и того же индиктиона злоименный ожесточился против соименного своего и единомышленного патриарха. Нашедши из числа друзей его некоторых монахов, церковников и светских людей, подговорил их сказать: мы слышали совещание патриарха с Подопагуром против царя; и царь послал их в патриарший дом обличить его. Патриарх запирался; царь приказал им поклясться честными древами, что они точно слышали от него сии оскорбительные слова. После того царь приказал запечатать патриарший дом, а его сослал в заточение в Иерию, оттоль на остров Княжеский.