Научи меня летать - Виктория Шавина

— Я не хочу вас забывать.

Он повернулся к мальчишке хвостом и медленно побрёл прочь. Хин коротко вздохнул, выпрямился, собрал волосы в хвост и, тихо ступая, подошёл к уану. Присел на пол в двух шагах от него. Скрежет когтей лятха затих в отдалении, крепость обняла глухая тишина.

Мальчишка посмотрел на безразличные иссиня-серые камни пола, на разметавшийся чёрный шёлк волос, протянул руку и погладил воздух, не решаясь коснуться их.

— Сейчас мир вокруг звучит как расстроенная скрипка, — негромко произнёс он, не сводя взгляда с Сил'ан. — Давай послушаем что-нибудь другое. Помнишь ночное небо? Поездку год назад? Грозу? Как я боялся и пытался спрятаться между ящерами. Так боялся, что, мне казалось, сердце разорвёт грудь и выпрыгнет наружу — я умру. Твоя родная стихия несёт гибель таким как я. Может быть, мы — люди — мстим ей, пытаясь погубить тех, кого не понимаем — её детей. Именно погубить, потому что всё непохожее мы упрямо стремимся изменить, превратить в человека или знакомое нам явление. Гроза потрясла меня, перенести её было тяжело, но после неё, помнишь: ты и я сидим на камне, от лужиц поднимается пар, говорим о том, чего не касались прежде, и не замечаем, как заходит Солнце и гаснут краски заката. Воздух, прозрачен, свеж, свободен от страха. Падают звёзды и разбиваются о воду со стеклянным звоном.

Он поднялся, подошёл к роялю и несколько раз ударил пальцем по крайней белой клавише справа. Резкие тонкие звуки вспыхнули и погасли в тишине.

— Красивые, чистые звёзды, — нараспев промолвил Хин. — Холодные, яркие. Вышитая колкими голубыми огнями высота, — он чуть замедлил речь и улыбнулся, — самого прекрасного цвета. Небо так похоже на тебя. И сколько бы огней ни упало, оно не погаснет никогда.

Заметив осмысленный взгляд Сил'ан, он лукаво улыбнулся:

— Вот и всё.

— Но девять лет, — тихо сказал Келеф. Он казался несчастным и смотрел на человека, ожидая, что тот успокоит, словно готов был поверить любому ответу.

— И они пройдут, — заверил Хин, улыбнулся шире. — Видел бы ты себя!

— Главное, что меня не видели воины, — ответил Сил'ан и, кротко вздохнув, сел. — Ты помнишь, где лежит мой гребень?

Уан повёз червя в Город на облачной карете. Все лятхи высыпали наружу и долго махали кто лапами, кто хвостами, стоя у края опущенного моста. Синкопа, сидевший на плече мальчишки, свесившись набок, горестно вздохнул. Злодеи и те выпустили печальные струйки дыма. Твари долго летели за каретой, а назад вернулись по песку, пыльные и усталые. Хин взъерошил их мех и позволил прокусить себе руку до крови.

— Как же мы без него? — спросил паук, когда они вернулись домой. — Кто теперь будет руководить этим бедламом?

— Может, ты? — предложил мальчишка.

— Не пойдёт, — ответил Синкопа. — Конечно, я люблю распоряжаться — но изредка, когда мне того хочется.

Лятхи переглянулись и уставились на Хина.

— Я? — изумлённо переспросил тот.

— Почему бы нет, — ухмыльнулись драконикусы.

— Назначишь меня тайным прознатчиком? — попросил паук.

Мальчишка рассмеялся:

— Оставайся-ка ты лучше дирижёром.

Келеф вернулся через день. Хин заметил его не сразу — уан стоял в тени колонны и смотрел, как лятхи и человек, разбившись на пары, отплясывают бурэ под пение скрипок в лапах червей. Губы из синего металла улыбались, но мальчишке казалось, что лицо за маской печально. Сил'ан напоминал одинокую тень на чужом балу. Хин извинился перед Диезом, прервал танец и подошёл к колонне.

— Ты развеселил их, — негромко сказал Келеф, опираясь на камень. Он поднял голову и теперь смотрел в темноту, днём спавшую под потолком.

— Я уже понял, что ни «спасибо», ни «пожалуйста» от тебя не дождёшься, — улыбнулся Хин. — Порою ты проявляешь редкую изобретательность, лишь бы только обойтись без этих слов.

— Так ты хочешь благодарности?

— Да нет, — мальчишка отмахнулся. — Просто не стой как над обрывом.

Келеф опустил голову и встретился взглядом с человеком. Оранжевые глаза ласково светились в полутьме. Хин рассмеялся:

— Ты меня гипнотизируешь? — лукаво предположил он.

— Проводи меня ночью до реки, — попросил Сил'ан.

За Кольцом рек оказалось намного теплее, чем в скрипящей песком саванне, и всё же Хин чувствовал на щеках холодное дыхание ночи. Он стоял спиной к воде и смотрел на чёрный лес, шевелившийся на слабом ветру, точно огромное спящее животное.

— Знаешь, — сказал юный Одезри вслух, — местные рассказывают, что когда скрипит песок — на самом деле смеются Боги. При каждом моём шаге я слышал вой, визг, рёв. Сотни диких звуков. Но шёл ты, и пески молчали.

Тихий шелест шёлка был ему ответом.

— Обернись, — прозвучало негромко.

Хин посмотрел назад через плечо и, никого не увидев, с удивлением повиновался. Лирия выглянула из-за облаков и осветила белую фигуру недалеко от берега. Руки Сил'ан опирались на воду, что на твёрдую землю, волосы спадали на спину и плечи, реяли в воде тёмным облаком, а за ними виднелось что-то светлое, широкое.

— Хвост? — потрясённо выдохнул Хин.

— Лучше, — довольно откликнулось дитя Океана и Лун. — Но можешь называть и так.

— Зачем же обувь?

— Людям легче думать, что ноги есть у всех, и не волноваться.

Блеснув в лунном свете, Сил'ан гибко выгнулся и нырнул на дно. Хин потерял его среди стаек красных рыб, сел на траву и окинул взглядом водную гладь. Лунная дорожка, слегка наморщенная рябью, делила её пополам. Десяток минут спустя Келеф с тихим всплеском вынырнул на середине реки, перевернулся на спину.

— На тебе белое платье? — спросил мальчишка.

— Оа, — был ответ, — это только я.

Хин улыбнулся:

— А чешуи у тебя нет?

— К сожалению, — легкомысленно ответил уан, снова нырнул, проплыл под водой и показался в полосе лунного света. — Когда-нибудь ты увидишь Разьеру. Вокруг селения простираются пески, всюду, куда только хватает глаз. Угасает Солнце и, стоит подняться ветру, как из-под земли возникает удивительного тембра музыка. Позже я сыграю тебе похожую на эрху. Местные тоже сочиняли легенды, и я отправился там побродить. Оказалось, звучали сухие стволы, сохранившиеся с давних времён. В Лете не всегда была пустыня, я догадался об этом раньше истории со статуей. То, что нам рассказывают о прошлом мира, выдумка и ложь. Лие просил отступить, но я хочу понять, о чём пытается напомнить ветер, забираясь в пустотелые стволы давно умерших деревьев.

Мальчишка лёг на живот, укрылся сверху шкурой, уан подплыл ближе и повторил его позу в воде. Хин невольно рассмеялся:

— Как тебе удаётся на неё опираться?