Бухта Надежды. Первый шторм - Галина Громова

– Да не знаю я! – отнекивался тот.

Степан отшвырнул мужика в сторону, как котенка. И откуда только силы взялись? Затем извлек из кармана пистолет, который ему достался от покойного одноклассника, и снова переключил все свое внимание на допрос.

– Сидр, подсоби… – негромко проговорил лейтенант, видя, что парень вот-вот слетит с катушек.

– Не знаю! Не знаю, честно! – замотал головой пленный, заметив, как к нему шагнул здоровяк с автоматом.

– Кто может знать? – продолжил задавать вопросы Рогов, держа трофейный пистолет буквально в двух миллиметрах от щеки бандита.

Неожиданно поднялся один из сидевших мужиков. Его тут же чуть было не приложили прикладом за самоволие, если бы Николенко не среагировал вовремя на то, что сказал этот пленный:

– Я знаю, куда их повезли. Скажу, если пообещаете сохранить мне жизнь.

Степан, все еще глубоко дыша от накатившего бешенства, вопросительно глянул на Володю.

– Говори! – приказал лейтенант.

– Он соврал… – спокойно ответил второй пленный. Один из тех, кого удалось захватить в самом поселке. – Рынок рабов находится под Джанкоем, в районе насосной станции, что гонит воду выше по Северо-Крымскому каналу. А в остальном он не соврал… Девчонок действительно повезли туда на продажу. Наш шеф недавно договорился с местными торгашами.

– Да ты что… Интересненько. – Лейтенант перевел взгляд на первого бандита, который изменился в лице и начал заметно трястись, понимая, что его ждет за ложь. – Этого в погреб, – махнул рукой лейтенант. – Завтра решим, что с ним делать. А ты рассказывай…

– Да нечего толком-то и рассказывать. Что знаю, то и сказал.

– А откуда такая информация про Джанкой? – спросил Степан, который готов был прямо сейчас мчаться в погоню. Но умом-то понимал, что торопиться не стоит. Спешка может стоить жизни. И не только ему.

– Я должен был ехать в качестве водителя, но потом все переиграли, и я остался.

– Понятно. – Рогов спрятал в карман пистолет, который даже не снимал с предохранителя, и подошел ближе к лейтенанту, чтобы никто, кроме командира, его не услышал. – Володя, спешить надо. Там сестра моя. Если сейчас выехать, можем еще успеть. Тянуть дальше некуда.

– Это понятно. Но я не могу тебе дать людей. Сам понимаешь…

– Да понимаю. Поэтому прошу только вооружить. Тем более что нам удалось захватить местный арсенал.

– Это да. Хорошо. Будешь рулить сам?

– Нет, конечно… Мне еще в Николаевку смотаться надо – за машиной, и…

– Что такое?

– У меня… мне еще кой-чего забрать нужно будет.

– Это времени много займет. Пока туда да пока обратно…

– Все равно, вряд ли торги будут идти ночью. Очень я в этом сомневаюсь.

– В этом-то ты, конечно, прав… Но лучше бы выбрал что-нибудь из захваченных машин. А оружие тебе выделим. Только определись, сколько человек с тобой поедет.

– Да я бы Сереге предложил…

– Какому?

– Который вместе с твоим человеком в перебежчиков играл. Он хоть жив-то?

– Жив-жив… Сейчас… Вол – Нику. Как слышишь меня?

Тут же в ответ из динамика раздались характерные шумы:

– Шр-р-р буррр тыррр.

– Парень этот… из армейских, что с Толей был, далеко? – задал вопрос лейтенант. – Давай его к рации. – Командир вэвэшников передал гарнитуру от радиостанции Степану. – Вот, говори.

– Алло! – по привычке проговорил Степан и смутился от смеха лейтенанта. – То есть… Прием!

– Прием. Это кто там? – послышалось в наушнике.

– Это я, Степан.

– А-а-а… здорово. Ты как там? Цел?

– Вполне. Слушай, дело есть.

– Излагай.

– Сестрицу мою вместе с девчонками увезли.

– Ох ты ж еш твою налево!

– Ото ж. Хочу попытаться их перехватить. Ты как?

– Да я за любой кипеж кроме голодовки.

– Спасибо. Тогда жду тебя здесь, в лагере…

– Да мы уже практически на подходе. Так что долго ждать не придется.

– Ну лады тогда! Давай, до встречи. Держи, спасибо, – вернул Степан рацию с гарнитурой владельцу.

– Я так понимаю, что один уже есть?

– Да. Нужно еще хотя бы двоих и две машины.

– Ну так ты узнай, есть ли среди вас родственники других девчонок… Если есть – их и подряди.

– Спасибо за совет.

Родственники и знакомые оказались. А что? Село-то небольшое. Каждый друг другу если не прямой родственник, то кум-брат-сват. Константин порывался ехать вместе со Степаном, но парень отказал ему – все же хотелось, чтобы хоть кто-то приглядел за родней. Да и сам Костя, если честно, был в возрасте. Помимо Сереги со Степаном вызвался ехать еще один молодой парень – родной брат одной из увезенных девчонок – Марченко Иван, а также эмчээсник Леха Покровский.

Володя Николенко, как и обещал, выделил из захваченного арсенала оружие. Разнообразием арсенал не блистал – в основном охотничьи ружья, «калаши» да ментовские «макаровы», но боезапас все же пополнили ощутимо. А еще в тайнике главаря нашлось золотишко, сам он полег под минометным обстрелом, купившись на провокацию. Золотишко лейтенант разделил поровну и одну половину пододвинул Степану.

– Это на черный день оставим. Нам с вами еще жить, а это можешь использовать по своему усмотрению, но если ты прикупишь для общины что-то полезное, то я против не буду. Надеюсь, что спасенный подполковник тоже.

– Как он? – кивнул Степан.

– Жив, его сейчас доктор латает. Эти сволочи хорошенько над ним поиздевались… Всласть. Ты вроде спешил?

– Так Серега-то еще не приехал, – ухмыльнулся Рогов.

– Так ты пока машины проверь, маршрут проложи, хавчик приготовь… Чего клювом щелкаешь?

– Слушай, лейтенант, а что за погоняло у прапора такое странное – Сидр?

– Так старое название вещмешка – сидор, а наш прапорщик, как и всякий представитель своего вида, служит, пока руки носят. Вот его и прозвали так… в честь предмета, с которым удобнее Родину расхищать, за особую хозяйственность.

– Ну вы даете!

– Это не мы такие. Это жизнь такая! – развел руками и ухмыльнулся лейтенант, поворачиваясь на шум подъехавших грузовиков.

ЗИЛы шумели изрядно, тарахтели на всю округу движками, словно тракторы. Водитель одного из грузовиков остановился, выключил двигатель и скомандовал: «На выход!» Тут же был откинут один из бортов, и из кузова, как горох из стручка, высыпались люди – кто лихо спрыгивал, приземляясь на полусогнутые ноги, кто аккуратненько, стараясь особо не спешить, слезал на землю. В свете автомобильных фар и кострища показалась фигура Сереги: он был какой-то помятый, взлохмаченный, с перевязанным плечом, успевшим пропитаться кровью бинтом, но с залихватской улыбкой а-ля Гагарин. Степан даже подумал, что с такой улыбкой только в рекламе зубной пасты и сниматься.