Русско-турецкая война 1877—1878 гг. - Николай Иванович Беляев

для действий против 3-й стрелковой бригады, то левая колонна встретила очень слабое сопротивление турок. Войска колонны легко и с небольшими потерями овладели Рыжей горой и укреплением на высоте №2.

Дальше наступление на Вторую линию турецкой обороны развивалось в следующем порядке. Казанский полк, не задерживаясь на занятой русскими Рыжей горе, двинулся в город, овладел им и к 14:00 вышел на его северо-западную окраину. После короткой паузы для рекогносцировки наступление возобновилось.

Главный удар решено было нанести по укреплению №6 - сильному редуту, названному Заречным. Артиллерию перевезли на Рыжую гору, и она открыла огонь по Заречному редуту с дистанции 1800-2500 м. Ревельский полк по распоряжению Имеретинского был направлен на северо-восточный фас укрепления, 1-я бригада 2-й дивизии - на восточный и юго-восточный фас и, наконец, левая колонна - на южный фас. В Заречном редуте в это время скопилось до пяти таборов с четырьмя орудиями.

Одновременное наступление на Заречный редут не удалось. Первыми начали наступать калужцы и либавцы. Вслед за ними, уступом назад за правым флангом калужцев, наступали ревельцы. Главные силы левой колонны в это время еще стояли на месте. Естественно, что турки весь свой огонь направили по калужцам, и они стали нести крупные потери, так как вначале наступали в ротных колоннах. Помогло, как это уже и раньше не раз случалось, прямое отступление от устава: по инициативе ротных командиров с расстояния в 2000 шагов перешли к наступлению цепями, а затем по инициативе солдат цепи стали перебегать кучками и поодиночке от укрытия к укрытию.

Главные силы левой колонны выступили из города опять «с музыкой и распущенными знаменами» лишь после того, как калужцы уже штурмовали редут с юго-востока, а ревельцы - с северо-востока.

Заречный редут был взят после ожесточенного рукопашного боя, но левая колонна, опоздавшая с началом наступления, не успела отрезать турецкой пехоте путь отхода из Заречного редута. Не смогла полностью добиться этого и Кавказская казачья бригада - она была задержана прикрывавшими отход двумя турецкими таборами.

Русские войска потеряли в Ловчинском бою общим числом около 1700 человек убитыми и ранеными; наибольшие потери пришлись на долю трех стрелковых батальонов, преждевременно перешедших в наступление (532 человека), и на долю калужцев, не поддержанных вовремя Скобелевым (458 человек).

Ловчинский бой интересен тем, что в нем отразилось стремление русского командования сократить потери русских войск в наступательном бою. Но добиться этого нельзя было без изучения основных вопросов боя, в том числе таких вопросов, как характер боевых наступательных порядков и строев, порядок их движения в наступлении, самоокапывание в ходе боя, подготовка атаки ружейным огнем, применение маневра, ночных действий и т.п. Командование же этими вопросами совсем не занималось, и ко времени боя под Ловчей правильные решения по ним еще не были найдены. Наоборот, Имеретинский в своих указаниях для боя требовал от батальона наступать в явно устарелых сомкнутых порядках, а подготовку атаки ружейным огнем почти отвергал; Добровольский в унисон этому восторгался в своей реляции поведением унтер-офицера Семеновского, который наступал, имея ружье в положении «на плечо»; более того, Добровольский, командир стрелковой бригады, подлаживаясь под господствовавший в верхах русского командования тон, хвастался тем, что его стрелки израсходовали под Ловчей всего по девять патронов на человека. При таких взглядах на передовые тактические приемы вроде перебежек от укрытия к укрытию, наступления цепями, сочетания движения с ружейным огнем, самоокапывания на стрелковых позициях и т.п. в масштабе всего отряда не приходилось и думать.

В Ловчинском бою русские солдаты и строевые офицеры в порядке проявления своей личной инициативы показали, как можно было бы решить некоторые больные вопросы русской тактики. К примерам такой инициативы можно отнести, например, движение калужцев под сильным неприятельским огнем кучками и поодиночке, от укрытия к укрытию. Но эта инициатива войсковых низов еще не оказывала решительного влияния на дальнейшее развитие тактики. Причина этого в том, что всякие проявления инициативы в отступление от устарелых требований устава не были в чести у начальства; они выглядели, как «нарушение установленного порядка и дисциплины», как своевольство, «демократизация», а это для большинства русского генералитета было хуже, чем самые крупные потери.

Бесспорно, Ловчинский бой с русской стороны выгодно, отличался своей организацией от Первой и Второй Плевны. Так, например, удачным явилось предварительное занятие высот А, В, С и Д, обеспечившее русским войскам хорошее исходное положение для наступления; удачным было выделение сильных резервов, преследование конницей. Однако то, что являлось наиболее выгодным - не фронтальный удар по Ловчинский укреплениям, а обход их и даже окружение, - не было применено.

Для дополнительного укрепления Плевны после штурма 30 июля Осман-паша располагал 35 рабочими днями; за это время он лишь незначительно удлинил общий фронт Плевненских укреплений (ко дню третьего штурма довел его до 22 км против 20 км при втором штурме); укрепления по прежнему представляли собой дугу, а не замкнутое кольцо, так как с запада Плевна ничем не была прикрыта. Время, имевшееся в распоряжении Османа-паши, было использовано им главным образом для усовершенствования и развития уже существовавших укреплений. Весь Плевненский укрепленный лагерь оборонялся войсками численностью в 33 000 человек.

Подготовка к третьему штурму Плевненского укрепленного лагеря, начавшаяся еще до Ловчинского боя, близилась к концу. 2 сентября прибыл в Порадим и вступил в командование Западным отрядом румынский князь Карл; Зотов остался номинально его начальником штаба и помощником, фактически же по прежнему он единолично распоряжался всеми русскими войсками Западного отряда. Румынскими войсками руководил румынский генерал Чернат. Был снят план окрестностей Плевны в масштабе 100 м в 1 см и произведены всякого рода рекогносцировки, которые, однако, совершенно не охватили местность западнее Тученицкого ручья и притом касались лишь подступов к турецким укреплениям, а не самих укреплений. Были заготовлены туры, фашины и штурмовые лестницы. Исправлялись дороги и мосты. В местах будущих перевязочных пунктов устраивались колодцы. Войска обучались штурмовым действиям, сосредоточивались запасы боеприпасов и т.п.

Были, наконец, выработаны основы плана подготовки и проведения штурма; штурм предполагалось осуществить следующим образом: сначала «предварительное, возможно продолжительное обстреливание неприятельских укреплений артиллерией, усиливаемое с постепенным ее к ним приближением; такое же постепенное, производимое незаметно под прикрытием местности, приближение к укреплениям пехоты и, наконец, атака их открытой силой»(5).

Следующей ступенью подготовки штурма Плевны явилось занятие исходного положения для наступления. Исходное положение было занято к утру 7 сентября; при этом командование руководствовалось тем, что румынские войска должны были направиться против северного и восточного фасов Плевненского укрепленного лагеря, а русские войска - против южного фаса (частично и