Дети Левиафана (СИ) - Киров Никита

Но это неважно, он закрыл свои дела. Когда Ханна получит деньги, она уедет, куда захочет, хоть на юг. А Эйнар… ему нужно найти место в жизни. Может, люди в деревне лесорубов его простят, и он там останется? Или примирится с кланом? У него всё сложится, он изменился в лучшую сторону, его примут назад. Жаль, что при прощании без лжи не обошлось, но другого выхода не было. Людвиг умрёт или превратится в настоящее чудовище. Он надеялся на первое.

— У тебя вид такой уверенный, как у ветерана, — де ла Тристе шутливо стукнул в плечо.

— Потому что сегодня я наверняка умру, — Людвиг решил сказать то, что думал.

— Теперь-то понимаешь, — барон усмехнулся. — Каждый бой может быть последним. Но только убивая, мы чувствуем себя живыми, разве нет?

— Нет.

— Подумай об этом. У нас есть жизнь и смерть. И мы способны отбирать первое и дарить второе. В этом смысл нашего существования, поэтому мы лучшие.

Может, пора с этим согласиться? Людвиг не знал. Де ла Тристе наклонился поближе и ухватился за красный плащ:

— По тебе видно, что ты прошёл через Огонь. Хорошо. Я не хочу, чтобы в критической ситуации всё похерилось. Помнишь, когда атаковать?

— После красного сигнала.

— Верно, не забывай об этом. Случиться может всякое.

Барон вытянулся в седле. К ним подъехало несколько вооружённых пистолетами рыцарей в синих плащах.

— А вот и Ветер! — де ла Тристе изящно поклонился. — Нам нужно много Ветра, чтобы Огонь разгорелся.

— Капитан Джес Альмер, — рыцарь с ужасным шрамом на лице отсалютовал барону и отдельно кивнул Людвигу. — Прикрываю атаку Огненной, командор.

Людвиг кивнул в ответ. Джеса одарили не меньшими почестями. Ещё бы, один из участников легендарного штурма. Теперь он капитан, обзавёлся новыми доспехами и пистолетами. Для него всё сложилось лучшим образом. А сапёр Мюррей получил себе поместье, где после войны будет доживать свой век. Говорил, что бросит пить.

— Отлично. Займите позицию и ждите приказа.

Всадники Ветра расположились по флангам. Пепельники готовились к обороне, но отец всё равно атакует. Прислуга и оруженосцы держали длинные кавалерийские пики, готовясь отдать их рыцарям по первому зову, но барон велел подождать.

Солнце скрылось за тучкой и закапал небольшой дождик. Ливня не будет, ничто не помешает стрелять из мушкетов, да и конница не увязнет. Где-то в стороне армии Ангварена били барабаны. Один из рыцарей чихнул. Людвиг открыл забрало шлема и посмотрел в небо. Редкие капли падали на лицо.

Каких-то два месяца назад он пошёл в первый бой и сбежал. Потом встретил нордера и вдвоём они шли через враждебную страну. Много всего произошло, много плохого, но было и хорошее. Людвиг не жалел о своём путешествии, вот только не ждал, что оно закончится вот так. Скоро он пойдёт в последний бой и умрёт. Должен умереть.

* * *

Эйнар сидел на берегу, бросая камешки в воду. Предстоит долгий путь назад, в место, где его не очень любят. С деньгами проделать дорогу проще, но всё равно путь займёт немало времени. Может, подождать рыцаря? Нет, что-то не сходится.

Людвиг согласился слишком легко. Он хочет избавиться от Эйнара? Может и так, бывший антрубер не компания для дворянина. У него свои интересы и свои друзья, пора бы тебе, нордер, проваливать. Самое лёгкое объяснение и самое явное. И не такое обидное. Вот если бы рыцарь отправил слуг вместо последнего разговора, вот это действительно было бы обидно.

— Ты кретин, — прошептал он сам себе.

Мёрфи дёрнул ушами, услышав голос. И в самом деле, на что Эйнар рассчитывал? Что кому-то нужен в этой жизни? Точно нет. Неужели он и вправду подумал, что благородный рыцарь, заместитель командора гвардии, сын герцога бросит всё ради какой-то девки и будет дружить с нордером? Эйнар слышал подобные истории слишком часто, но их отличало только одно — они были выдумкой.

По крайней мере, у Людвига всё сложится хорошо. Он добился того, чего хотел. А что касается тех, кто погиб в городе… многим плевать на жертв. Никто в клане не горевал, если случайно прикончит невиновного, а некоторые не гнушались рубить беззащитных людей ради веселья. Эйнар никогда не видел рыцарей, жалеющих о чужой жизни. Всем плевать на других, так повелось со Старого мира. Всем плевать, кроме Эйнара и Людвига, но рано или поздно парень привыкнет. Его наивность давно растоптана, и он хочет от неё избавиться. Поэтому отсылает друга, чтобы тот не напоминал о слабости. Рыцаря ждёт отличное будущее, так что можно только радоваться, что они были друзьями хоть какое-то время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Путь завершён. Теперь есть деньги на свой дом. Эти два месяца оказались очень сложными, но Эйнар не жалел, что тогда помог испуганному пареньку с выбитым плечом, а тот в ответ спас его самого.

Он пошёл вдоль воды, ведя коня за собой. У Эйнара не было много близких людей, поэтому он так привязывался к ним. Жаль только, что они его покидают. Эйнар хорошо помнил их последние мгновения. Берна спасла его от храмовников. Ульф, любящий поединки так сильно, что не смог отказаться от рокового. Хенрик, погибший, чтобы его младший брат жил.

Ну, какие его годы. Пора искать, наконец, место для себя. Хотя Скуле, предводитель беженцев, говорил, что главное — не место, а люди, ради которых живёшь. Осталось только их найти. Парень хоть и выполнил обещание насчёт дома, но…

Эйнар остановился. Воспоминания, которые крутились где-то на задворках сознания, стали слишком явными и чёткими. Берна, обещающая, что они ещё увидятся. Ульф, обещающий, что никто не погибнет. Хенрик, улыбающийся, несмотря на боль. Всё закончится хорошо, братишка, обещаю, вот его последние слова. И Людвиг пообещал, что они ещё встретятся. Слишком многие близкие люди обещали что-то, а потом погибали.

Эйнар достал оба кошеля. В большом одни деньги, никакого послания. А вот в маленьком, для девушки, самое красноречивое письмо, что Людвиг мог оставить. На нескольких золотых монетах лежало тоненькое колечко, которое он всегда баюкал на руках, когда было особенно тяжело.

— Ты идиот, Эйнар, — прошептал он.

Разве он сам не был в таком положении, когда надеялся, что кто-нибудь прикончит его на улицах Акиры? Он смотрел смерти в лицо, но сейчас, вместо того, чтобы помочь, уезжает. Как он вообще поверил, что Людвиг собирается уйти? Может потому, что хотел поверить.

Эйнар накинул кольцо на палец, чтобы не потерялось. Оно чем-то важно. Кристаллит лучше держать поближе, в кармане. На задней панельке лучемёта высвечивается цифра 1. Последний заряд. Нужно выбрать подходящий момент.

— Пошли Мёрфи, есть работа для тебя.

Конь фыркнул. Эйнар проверил седло, надеясь, что не свалится по пути. Старик будто хохотал в голове. Он бы это не одобрил. Ты ничтожество. Будь мужчиной. Пусть рыцарь найдёт смерть, которую ищет. А ты получил то, что хотел, теперь займись делом. Как же сильны впечатления детства, что до сих пор пытаются управлять всеми поступками. Но отец умер давно, а Эйнар придумал себе другого, настоящего демона, который отравлял жизнь. Старик умер задолго до своей смерти, тогда, когда погиб его первенец. Отец мёртв и Хенрик мёртв, Эйнар смирился с этим. Но если бы он мог не допустить того, что случилось, он бы сделал всё возможное. Как сейчас.

— Ну давай же, парень, вези меня! Мы ещё…

Эйнар замолчал и посмотрел на запад. А вот этого никто не ожидал. Что же они наделали?

Глава 11.4

— Да что это такое? Там на западе!

Рыцари, как по команде, посмотрели в ту сторону. Кто-то начал ругаться.

— Дерьмо Вечного, — пробормотал де ла Тристе. — Что это?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Людвиг несколько раз глубоко вздохнул и успокоил встревоженного коня. Здесь есть, отчего испугались не только лошади, но и прошедшие множество войн ветераны. Откуда-то издалека летело что-то светящееся и яркое, а из этой штуки валил густой дым. Комета? Появилась ещё одна, затем ещё и ещё. Множество комет ползли по небу прямо над головами армии Эндлерейна.