Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников» - Евгений Сатановский

Кипр являлся одним из крупнейших финансовых центров, обслуживающих потребности российского капитала, предоставляя ему защиту инвестиций, до начала финансового кризиса 2000-х, когда чиновники ЕС, выкрутив руки кипрскому правительству, заставили его пойти на реформу банковской системы, разорившую российских вкладчиков. С «тучных времён» на острове проживает значительное число российских граждан, вложивших средства в кипрскую недвижимость и инфраструктуру. Обладая всеми плюсами Ливана, мононациональный греко-православный Кипр лишён его политических рисков – по крайней мере для русскоязычных экспатов.

Присутствующие на острове европейские корпорации дополняют российский бизнес, осваивающий Кипр, обеспечивая высокие стандарты качества местной продукции и услуг. Экономическое же положение турецкого Кипра, хотя и улучшилось с ослаблением его блокады по инициативе ООН, пока остаётся достаточно сложным. Единственным резервом для него являются турецкие инвестиции. Помимо Турции, отношения с самопровозглашённой, как её часто называют, забывая о роли в её создании Анкары, Турецкой Республикой Северного Кипра поддерживают только Абхазия и Азербайджан.

Израиль, несмотря на небольшие размеры и численность населения, – военно-политическая и экономическая сверхдержава Ближнего Востока, присутствие которой в регионе – единственный фактор, способный объединить враждующие страны арабского мира. Да и для значительной части неарабского исламского мира он играет символическую, чтоб не сказать ритуальную, роль общего врага. Правда противостояние монархий Персидского залива с Ираном заставило их обратить внимание на Израиль, как единственную региональную силу, способную помериться с ИРИ на равных. Парадоксальна история БСВ, но правило «враг моего врага – мой друг» никто не отменял.

Волнения и государственные перевороты, начавшиеся в 2011-м году в арабских странах, – опасный сигнал для еврейского государства. В отличие от Запада израильское руководство не тешит себя иллюзиями по поводу отношений с «демократизирующимися» странами арабского мира, понимая, чем чревата для региона потеря стабильности. Отставка Мубарака и «охота на ведьм» в Египте, жертвой которой стало большинство его ближайших соратников, открыли дорогу к власти в этой стране антиизраильскому альянсу «Братьев-мусульман» и коррумпированных чиновников. Так что переворот, вернувший к власти в Каире военных, оказался для еврейского государства неожиданным, но очень существенным бонусом.

Куда более опасна для Иерусалима ситуация в Иордании, точнее, возможность её изменения под давлением экономического и политического кризиса, вызванного притоком беженцев из Ирака и Сирии. Падение режима Хашимитов создаст на восточной границе Израиля враждебный плацдарм, не отделённый от внутренних районов этой страны Синайским полуостровом, где египетская армия ведёт ожесточённую войну с исламистами. Не меньшей опасностью является распад ПНА, вероятность которого близка в обозримое время. Слабое руководство Рамаллы без военной поддержки Израиля может быть смещено исламистами в кратчайшие сроки. Это сделает неизбежной израильскую оккупацию Иудеи и Самарии – Западного берега реки Иордан, во избежание появления там режима ХАМАСа.

Интенсивные обстрелы Израиля из Газы ставят на повестку дня уничтожение ХАМАСа в секторе и восстановление израильского контроля над этой территорией и границей с Египтом – «Филадельфийским коридором», хотя правительство Израиля упорно отказывается от этого ради того, чтобы не возвращаться в Газу, ограничиваясь проводимыми раз в 23 года военными операциями, по масштабам более значимыми, чем многие из войн, которые Израилю приходилось вести за свою историю. Ухудшение положения на ливанской границе может заставить Израиль начать войну против «Хизбаллы». В обоих случаях первоочередная задача Иерусалима – уничтожение ракетных арсеналов и укрепрайонов в Газе и Южном Ливане.

Проблемы руководства Сирии и Саудовской Аравии также ослабляют безопасность Израиля. В Сирии вместо избегающего войны с Израилем режима Асадов к власти могут прийти исламисты, либо страна расколется с непредсказуемыми последствиями. Единственным препятствием этому на момент написания настоящих строк были действия ВКС России, позволившие сирийской армии перейти в наступление и создать платформу для перемирия, которое призвано открыть дорогу политическому процессу национального примирения. С другой стороны, падение и распад КСА откроет дорогу доминированию на Аравийском полуострове «Аль-Каиды», «Исламского государства» и Ирана, что в любом случае означает появление на южной границе Израиля опасных и непредсказуемых противников.

Прямой военный конфликт Израиля с Ираном не исключён, но маловероятен: компьютерные атаки оказались не менее действенным оружием против иранских ядерных объектов, чем авиаудар. Конфликт между ними приобрёл форму «войны по доверенности» Ирана против Израиля и ответных операций последнего, в том числе ликвидаций конвоев с оружием, поставляемым Ираном в Газу и Южный Ливан. Израильские подводные лодки с ракетами на борту барражируют иранское побережье, авиация проводит тренировки над Средиземным морем и на Балканах, отрабатывая операции на дальних дистанциях, – готовность Израиля к войне с Ираном достаточно высока.

Вопрос отношений Израиля с арабским миром непрост. На протяжении десятилетий, когда эти отношения формально не существовали, была выстроена система контактов через палестинских посредников и международные организации, включая комитеты и комиссии ООН, состоящая из постоянно действующих каналов связи не только с Египтом и Иорданией, поддерживающими с Израилем дипломатические отношения – «холодный мир», но и со странами, которые с гневом отвергли бы любые предположения о регулярных связях с «сионистским врагом».

Старейшими из контактирующих с Израилем арабских стран являются Марокко и Тунис. После заключения «соглашений Осло» формальные и неформальные отношения были построены с Оманом, Катаром, Кувейтом, Бахрейном, ОАЭ и Эритреей. На волне иранской угрозы они возникли на неформальном, но высоком уровне с руководством Саудовской Аравии. Даже такие нестабильные государства, как Ливия, Судан и Йемен, имели связи с Израилем по направлениям, представлявшим интерес для их руководства.

Дипломатические отношения Израиля с Мавританией под нажимом Ирана были разорваны, однако Алжир неофициально, но успешно добивался, чтобы отечественные самолёты, поставляемые ему в рамках модернизации алжирской армии, были снабжены израильским электронным оборудованием. Благо соответствующие авиасистемы Москва и Иерусалим выпускают с 90-х годов, несмотря на противодействие американской политической элиты и ВПК. Как выяснилось летом 2011 года, даже Иран на протяжении послереволюционного периода имел с Израилем торговые отношения через систему посредников.

Существенной проблемой для Израиля является лояльность израильских арабов, включая депутатов кнессета, подорванная в 90-е годы совместными действиями израильского левого лагеря и ПНА по их «палестинизации». Характерным является лояльное отношение к Израилю исповедующих ислам представителей этнических меньшинств: друзов, черкесов и бедуинов, а также большинства христиан – в том числе арабов и армян. Не случайно в 2014-м году арабы-христиане добились введения в израильской паспортной системе отдельного обозначения их национальной принадлежности – «арамеи», дистанцируясь от арабов-мусульман.

Провал надежд на создание палестинского государства характеризует неприятие арабами Иерусалима планов по превращению их кварталов в будущую столицу Палестины со сменой гражданства жителей. Приметой начала 2010-х годов стал рост числа арабской молодёжи из мусульманских семей, служащей в израильской армии или проходящей альтернативную службу. Это касалось и молодых людей из ещё одного сектора израильского общества, традиционно игнорирующего государственные институты: еврейской ультраортодоксии. Интеграция в государственную систему арабов-мусульман и евреев-ультраортодоксов имеет принципиальное значение для будущего Государства Израиль.

Попытка покончить с арабо-израильским противостоянием, заключив в 1994-м году «соглашения Осло», итогом которых должно было стать создание рядом с Израилем палестинского государства, провалилась. Лидеры левого лагеря, уверенные в том, что отношения с Ясиром Арафатом имеют долгосрочную перспективу, были полностью переиграны им, что стало ясным после начала в 2000-м году интифады Аль-Аксы – вооружённого палестинского восстания, покончившего с «палестино-израильским мирным процессом» де-факто.

Результатом попыток израильтян договориться с Организацией освобождения Палестины стали террористическая деятельность палестинцев на территории Израиля и уничтожение боевиками или эмиграция под давлением администрации ПНА десятков тысяч палестинцев, в первую очередь христиан, пытавшихся быть лояльными еврейскому государству. Ещё одним итогом этого эксперимента стала гибель тысяч израильтян и палестинцев в терактах и контртеррористических операциях.