Ищущий Битву - Владимир Свержин

– Это ужасно!

– Да. Я думаю, что пока нашему милому Ричарду лучше оставаться в Грифеле. Здесь он хотя бы в относительной безопасности.

– А может быть, стоит помочь ему вернуться в Англию?

– В Англию? Пока что это слишком опасно. Я знаю, что в королевстве ждут Львиное Сердце и с радостью встанут за своего короля, но не надо недооценивать Джона. Он хитер и жесток. Прежде чем под королевские знамена соберется достаточно войск, брат Каин позаботится воткнуть кинжал в спину.

– Да, это так. Но, может, ты сможешь дать ему отряд твоих рыцарей?

– Давать небольшой отряд не имеет смысла. Его легче найти, чем одного человека, а против армии принца Джона ему все равно не выстоять.

– Но если отряд будет достаточно велик, то одно имя Ричарда сможет рассеять армию врагов.

– Увы, но с этим ничего не выйдет. У нас плохие вести из Италии. Войско разбито. Император готовит новую армию для защиты наших интересов в Сицилии. Мне не удастся дать твоему брату даже трети того, что нужно для такой экспедиции. Так что, как это ни тяжело, но надо ждать. Время играет за нас. С каждым днем все больше сторонников Джона отворачивается от него и все больше рыцарей готовы стать под знамена короля Ричарда.

– Красиво излагает, стервец! – восхитился Лис. – Так бы и поверил!

– Господин рыцарь, – услышал я тихий голос мага, о котором уже успел позабыть, – вам сейчас лучше поспать. Завтра с утра я вновь навещу вас.

Кудесник направился к двери, захватив с собой фонарь.

– Как тебя зовут, мой целитель? – спросил я сквозь внезапно нахлынувшую на меня дрему.

– Инельмо Великий. Главный маг высокородного принца Оттона фон Гогенштауфена.

– Благодарю тебя, Инельмо. Что бы ни произошло завтра, спасибо тебе за заботу.

Он кивнул головой и стал подниматься по лестнице. Героически борясь со сном, я снова вернул контакт.

Большущая серая крыса, волоча за собой длинный голый хвост, безо всякого смущения наступала на отважного воителя Рейнара Л'Арсо д'Орбиньяка. Ее дергающийся нос с вопиющей наглостью обнюхивал моего друга.

– Терпеть не могу крыс! – прошипел Лис и ловким шлепком сшиб отвратительное создание с балки. Крыса, пронзительно завизжав, шмякнулась у ног принцессы. Ее высочество издала звук, от которого едва не треснули могучие стены Трифеля, и птицей взлетела на табурет.

– Проклятие! – выругался Лейтонбург. Крыса стартовала с четырех лап и скрылась в темном углу кабинета.

– Все в порядке, дорогая. – Оттон протянул руку испуганной супруге, стоявшей на табурете. – Она убежала. Пойдем, я провожу тебя.

– Лис, я надеюсь, у тебя все будет в норме? Если ты не возражаешь, я немного посплю. День был тяжелый, а тут еще этот Инельмо что-то наколдовал.

– Да, пожалуйста, Капитан, спокойной ночи.

«Инельмо Великий, – подумал я, засыпая. – Это ж надо так прозвать бедолагу! Стоп! Почему Инельмо, когда Арним?» – но это было уже во сне.

…Леденящий душу вой и бряцание цепей раздались где-то совсем рядом. «В этом доме мне не дадут поспать, меня здесь не любят, со мной здесь не считаются, – возмущенный бесцеремонностью нового визита, подумал я. – Ничего, попробую не обращать внимания».

Завывания и звон цепей приблизились, стали настойчивее. «Видимо, здесь думают, что у меня плохой слух». Кто-то явно пытался привлечь мое внимание.

– Ну и в чем дело? – недовольно произнес я, открывая глаза.

Призрачная фигура, облаченная в саван, увешанная цепями, как новогодняя елка – гирляндами, уныло маячила под потолком моей, с позволения сказать, спальни. Фигура разразилась адским хохотом и новыми завываниями.

– Милейшее! Мне завтра предстоит тяжелый день. Меня собираются казнить. Мне необходимо хорошо выспаться, чтобы пристойно выглядеть на эшафоте. Я уверен, там будут лучшие люди города.

Привидение задумалось.

– Ты занял мое место! – замогильным голосом наконец прогрохотало оно.

– Какие будут предложения? Если у вас есть ключи от двери, я с радостью освобожу ваш номер.

Насколько я мог рассмотреть, ключей у привидения не было.

– Кто ты, смертник? – после некоторой паузы спросил меня сбитый с толку призрак.

– Такой же добрый рыцарь, как и вы, – без ложной скромности признался я. – Ведь вы, если я не ошибаюсь, не кто иной, как Гуго де Мерналь?

– Ты знаешь меня, несчастный?! Ну конечно! Когда солнечный лик совместится с луной, время черного пса заставит его покинуть логово. Я слышу, как кони великой охоты стучат своими алмазными копытами! Я вижу, как капает кровь в бездонную чашу возмездия. О, эти реки крови, что пенятся, подмывая берега Ойкумены, с лезвия меча начат ваш путь, и сами вы – меч, сокрушающий могущество владык!

– Простите, вы это о чем?

Призрак задумчиво уставился на меня:

– Небо – мой Отец. Он зачал меня. Все небесное население – семья моя. Моя Мать – великая земля! Самая возвышенная часть ее поверхности – лоно ее; там Отец оплодотворяет недра той, что одновременно и супруга, и дочь его.

– Чрезвычайно интересное наблюдение. Но вы это о чем?

– Варуна [50]! – Призрак вслушался в звук произнесенного имени и вновь захохотал.

«По-моему, бедняга от одиночества двинулся на оккультных науках», – подумал я.

– Погоди, приятель, ты, главное, не волнуйся, – попытался успокоить я не на шутку разбушевавшегося призрака. – Давай так: знамя Бургундии… Арелат…

Привидение насторожилось.

– Найди Жиля де Жизора. Сообщи ему о моей смерти, – произнесло оно уже совсем нормальным голосом. – Передай ему, что сухая ветвь не плодоносит и что он может зажечь новую свечу в зале шестнадцати светилен. – Де Мерналь, кажется, заметно помрачнел. – Я открою тебе одну тайну. – Он опять помолчал. – Ты не умрешь здесь!

Призрак вновь захохотал и начал медленно растворяться в воздухе.

– И на том спасибо, – поблагодарил я, – а теперь, если не возражаете, я все-таки посплю.

Глава двадцать шестая

Попробуй рассматривать это как последний шанс.

Лучи солнца непременно пробились бы в высокое оконце моей темницы, если бы таковое в ней существовало. Но, увы, оно отсутствовало. Поэтому лучиком, пробудившим меня ото сна, условно можно считать трубный храп кого-то из моих тюремщиков, судя по тембру, все того же мастера Ханса.

– Притомился, бедняга, – посочувствовал я ему. – Понятное дело, служба тяжелая. Заключенные, твари неблагодарные, того и гляди деру дать норовят. Ни тебе почтения, ни понимания. Притомишься тут. Ну ничего, поспи, поспи, касатик.

Я поднялся и блаженно потянулся. Лекарство и магия, употребляемые придворным магикмейстером, действовали. Я помахал руками и с удовольствием почувствовал, как четко отзываются мускулы на каждое мое движение. Конечно, это была не лучшая моя форма, но даже сейчас я был способен положить пару-тройку таких вот мастеров Хансов за время горения одной спички.