Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов - Жан Тьерио

Дискуссия завершилась, голосование началось. По традиции те, кто поддерживал вотум недоверия, должны пройти через дверь слева от спикера палаты, те, кто против, — справа. После окончания голосования в первый момент прошел слух, что вотум провалился, большинством всего в один голос. Главный организатор парламентской фракции консерваторов Хэмфри Аткинс даже принес Маргарет свои извинения. На скамьях левых на лицах депутатов появились улыбки. Но слух оказался ложным: вроде бы 310 депутатов прошли через левую от спикера дверь, 311 — через правую. Вскоре, однако, стало понятно, какая партия взяла верх: представители тори, на которых была возложена обязанность сообщить о результатах голосования, заняли места слева от спикера, там, где должно находиться правительство. Это было свидетельство того, что они в большинстве. В рядах тори произошел взрыв веселья, послышались возгласы «Ай!». Деннис Тэтчер, находившийся на трибуне консерваторов, возликовал столь бурно, что парламентскому приставу пришлось даже выпроводить его из зала. Но неважно! Вотум недоверия вынесен, правительство низложено, выборы назначены на 3 мая. В палате общин впервые с 1926 года, когда вынужден был в результате вотума недоверия уйти Рэмси Макдональд, уходило в отставку точно таким же образом правительство премьер-министра — лейбориста. Теперь пришел черед Маргарет доказать, что она может победить.

Но не бывает роз без шипов, и радость Мэгги была недолгой. Два дня спустя, когда она находилась в Финчли, в «своем» округе, ей сообщили, что в палате общин взорвалась бомба и один человек тяжело ранен. Она мысленно перебирала в уме всякие предположения, не думая о самой худшей из гипотез. Когда она прибыла в студию Би-би-си на Портленд-плейс, где должна была выступать, продюсер передачи отозвал ее в сторону. Как оказалось, жертвой теракта стал Айри Нив. Его машина взорвалась при выезде с паркинга Вестминстера. Сам он находился в критическом, то есть безнадежном состоянии. Ответственность за покушение взяла на себя Ирландская национальная освободительная армия, бывшая экстремистским крылом ИРА, то есть Ирландской республиканской армии. «Я была оглушена этим ударом, — пишет она. — Настоящая боль придет позже, вместе с гневом от сознания того, что человек, избежавший стольких опасностей в своей жизни, был убит людьми, гораздо более отвратительными, чем обычные преступники, террористами».

Итак, человека, помогшего Маргарет завоевать партию, сумевшего протолкнуть некоторые ее идеи в умы членов теневого кабинета, выиграть при голосовании за вотум недоверия правительству, этого человека больше не было. Последняя радость, которую он испытал, была радость при вести об отставке правительства. И теперь Маргарет как никогда была преисполнена решимости одержать победу хотя бы в «память об Айри».

Избирательная кампания 1979 года

В самом начале кампании 1979 года на руках у Маргарет оказалось немало козырей. Страна выходила из продолжительного социального кризиса, «из зимы недовольства». Страх перед «красными» и отчаяние овладели довольно внушительной частью общества, выплеснувшись далеко за пределы традиционных слоев, где проходил раскол на «левых» и «правых». Надо сказать, что в таких ситуациях обычно победу одерживают правые. «Бесподобная палата» (1815–1816), «Голубая палата» (Франция, 1919), «Палата цвета хаки», «Ассамблея сил обороны Ольстера» (1968)[109] — всё это «плоды» серьезных кризисов и больших беспорядков. Отмеченная самим Провидением, Мэгги оказалась в нужном месте в нужный час. Можно сказать, что профсоюзы оказали ей неоценимую услугу…

Кроме того, «подрывная работа» идей кейнсианства и существующего социализма начинает приносить свои плоды, в том числе и в общественном мнении. В своих колонках журналисты, посещавшие Институт экономических проблем и Центр политических исследований, а также некоторые иные «мозговые центры», воспевали хвалу либерализму. Да и цвета социализма к тому времени здорово поблекли. За исключением представителей левого крыла Лейбористской партии и буйно помешанных приверженцев марксизма, крах социалистической модели общества уже ни у кого не вызывал сомнения. Голос Солженицына долетал до самых отдаленных и глухих провинций. Даже жители «шахтерских районов» понимали, что так называемое «светлое будущее» лязгает гусеницами советских танков, давящих брусчатку на улицах Будапешта и Праги. Картины длиннющих очередей, выстраивающихся у продовольственных магазинов в странах Восточного блока, мелькают в газетах и на экранах достаточно часто, чтобы все узнали, что в странах реального социализма, быть может, пушки есть, а вот масла уж точно нет. Короче говоря, это было время не для красного цвета, даже и перекрашенного в пастельные тона лейборизма на английский манер.

Именно на этой волне Маргарет могла взлететь на самый верх. В Центральном бюро партии ее боялись больше, чем противника, упрашивая быть как можно умереннее и сдержаннее. Члены тайного кабинета тоже использовали свой «вес», чтобы воздействовать на нее именно в этом направлении. Вперед выставляли не Кита Джозефа или Энгуса Мода, а Прайора и Торникрофта.

Предвыборный манифест партии был «округл» и в меру осторожен. Маргарет сумела добиться его достаточной расплывчатости, чтобы потом он дал ей возможность управлять страной так, как она хотела. Эта программа не была «программой Деда Мороза», в ней не содержалось щедрых посулов всяких благ, в остальном же все было и в самом деле довольно расплывчато. Манифест обещал «придать вновь силу и здоровье экономике путем укрощения инфляции и установления равновесия между правами и обязанностями профсоюзов». Кроме классического «припева» относительно разумного управления общественными расходами говорилось о грядущей денационализации предприятий авиастроительной промышленности и кораблестроения, недавно национализированных, но авторы-составители этого текста воздержались от того, чтобы объявить в нем о грядущей денационализации всей британской экономики. Партия консерваторов в случае победы брала на себя обязательство не пересматривать вопрос о повышении пенсий по старости, то есть обещала сделать то, что сулили сделать лейбористы. Разумеется, в манифесте говорилось о том, что будут приняты некоторые меры, столь дорогие сердцу Маргарет, как то: продажа социального жилья тем, кто в нем живет, разработка и осуществление национальной программы по борьбе с безграмотностью. В документе много и упорно подчеркивалась необходимость усиления исполнения закона и установления порядка, необходимость увеличения жалованья полицейским и военным, которые «сталкиваются с все более и более опасными вызовами». Говорилось там и о том, что бюджет армии должен быть пересмотрен в сторону увеличения.