Угол белой стены - Аркадий Адамов

— Слушай, а ты помнишь, как вы прилетели? Вернее, как от аэропорта сюда приехали?

— Конечно, — пожал плечами Валерик. — Самым обычным образом. На такси. У нас же вещи были.

— И водителя помнишь?

— Помню. Молодой такой. Зовут Анатолий.

Сергей улыбнулся:

— Успели познакомиться?

— Ага. В дороге люди быстро знакомятся, — пояснил Валерик. — Он еще мне город показывал.

— А про себя ничего не говорил.

— Не. Он вообще с самого начала расстроенный ехал.

— С самого начала?

— Ага. Мы подошли, а его нет. Потом подбежал, и мы поехали.

— Расстроенный подбежал?

— Ну да. Я его даже спросил: «У вас тоже кто-нибудь болен?» Мама ведь тоже очень расстроенная ехала. Даже плакала.

— А он что?

— Нет, говорит, просто неприятный разговор был. Но машину он вёл классно. И все мне объяснял. Я ведь машинами интересуюсь. Теперь только на них путешествуют.

— Что же он тебе объяснял?

— Ну, для чего ручки всякие, приборы, как дальний свет давать, как ближний. Хорошая у него машина, хотя и старая. Вот только плохо, что бокового зеркальца нет и противотуманных фар.

Сергей улыбнулся.

— Ну, брат, это не обязательно.

— Очень полезно, — наставительно заметил Валерик. — И красиво.

— А ты видел такие машины в Ташкенте?

— Сколько хотите. Вот даже, когда мы приехали, у соседнего дома такая остановилась.

— Тоже «Волга»?

— Ага. Знаете, как классно выглядит? Сама синяя, а впереди желтые фары. Ой!.. — Валерик неожиданно сорвался со стула, на лице его отразился испуг. — У меня же обед горит!..

Только тут Сергей ощутил странный, горелый запах, тянувшийся по квартире.

Валерик кинулся к двери.

В этот момент в передней раздался звонок.

— Это мама! — крикнул Валерик из кухни.

Все время молчавший Леров нерешительно заметил:

— С ней я уже говорил, Сергей Павлович. Ей сейчас не до нас. И она тоже ничего особенного не заметила.

— Тоже? — хмурясь, переспросил Сергей.

Между тем Валерик уже открыл дверь, и через минуту в комнату вошла худенькая женщина в белой кофточке и в очках. Глаза ее были красны от слез, в руках она нервно, комкала платочек.

— Извините… — пробормотала она. — Такое горе… Мама у меня…

— Мы уже знаем, Зинаида Ивановна, — сказал Сергей, вставая. — Это вы нас извините. Мы очень не вовремя приехали. Маме вашей, видимо, не лучше?

— Ах, боже мой. Ей… ей совсем плохо.

Она отвернулась и, приподняв, очки, прижала платок к глазам. Валерик застыл в дверях, страдальчески глядя на мать.

— Зинаида Ивановна, — вдруг тихо произнес Леров. — Может быть, мы и вовремя приехали. Валерик нам сказал, что вы искали какое-то лекарство.

— Его нигде нет… совершенно, нигде нет… — не оборачиваясь и еле сдерживая рыдания, ответила женщина. — Я уже все…

— Мы найдем, — решительно перебил его Леров. — Перевернем весь город и привезем вам это лекарство. Давайте рецепт.

Женщина с испугом обернулась и, судорожно комкая в руке мокрый платок, посмотрела на Лерова.

— Вы достанете?… Вы?… — она растерянно огляделась. — Боже мой, где же моя сумочка?… Валерик, где моя сумочка?…

Мальчик стремительно кинулся в переднюю:

— Здесь она, здесь!.. Вот!

Когда Сергей и Леров вышли на улицу к ожидавшей их машине, Сергей сказал:

— Ну ты и молодец! Какой же ты молодец, Гоша! Если надо, я пойду к министру.

Незаметно для самого себя он перешел с Леровым на «ты».

— Не надо, Сергей Павлович, — торопливо ответил он. — Я достану. Вот увидите. Только дайте машину.

— Что за разговор. Завези меня в управление и поезжай, куда надо.

…Поднявшись к себе в кабинет, Сергей некоторое время беспокойно расхаживил из угла в угол, потом, словно решившись на что-то, достал из сейфа свой блокнот и, подсев к столу, стал что-то торопливо записывать. Кончив, он посмотрел на часы и позвонил Валькову.

— Это я, — сказал он. — Слушай, Алексей Макарович, мне надо повидать… — и бросил взгляд в раскрытый блокнот: — Сайыпова. Помоги, пожалуйста.

— Все сделаем. Сейчас я к тебе зайду, — ответил Вальков.

Вскоре выяснилось, что Сайыпов в этот день не работает и Вальков узнал в парке его домашний адрес.

— Если хочешь, можно подъехать, — сказал он Сергею. — Или пригласим его сюда?

— Поедем, — решил Сергей. — И так неловко человека беспокоить. Только вызывай другую машину, на той Леров за лекарством поехал. У одной женщины мать умирает в больнице.

— А-а. Ну понятно, — ответил Вальков таким тоном, словно ему и в самом деле было понятно это странное задание.

Проехав уже знакомые Сергею центральные проспекты, машина вскоре остановилась на тихой зеленой улице, по сторонам которой тянулись старые глинобитные дома без дверей с маленькими окнами и узкими темными подворотнями.

Через такую подворотню Сергей и Вальков прошли, во внутренний двор. Сергей с удивлением огляделся.

В большом, разгороженном низким палисадником дворе царило оживление. В глубине его возле длинных сараев и летних кухонь кипели на кострах котлы, вокруг суетились женщины. Под деревьями на столах и невысоких квадратных террасках что-то готовили, гремя посудой и перекликаясь, другие женщины. Стайки возбужденных ребятишек носились по двору. На длинных террасах дома вывешивались пестрые ковры и паласы. Двое мужчин со стремянкой тянули через двор электрические провода с подвешенными лампочками. Им деловито и серьезно помогали несколько мальчиков постарше.

Вальков окликнул одного из них:

— Селим, твой дед дома?

— Он там! — Мальчик указал на террасу. — Я его позову!

Спустя минуту к ним неторопливо вышел сам Сайыпов, крепкий, прямой, с зоркими глазами, над которыми нависли лохматые седые брови. Одет он был в пестрый, подвязанный кушаком халат, голову прикрывала тюбетейка.

— Салям алейкум, — с достоинством приветствовал он гостей.

На террасе за пиалой с чаем начался разговор.

— Наша махаля готовится к свадьбе, — сказал Сайыпов, обведя рукой двор. — Большая будет свадьба. Женим Амана, сына достойного человека Хайдара Турсунова, на шелкоткацком комбинате работает, Почетную грамоту получил, о нем недавно писали в газете.

— Значит, не только его семья готовится к свадьбе? — удивленно спросил Сергей.

— Почему семья? Вся махаля готовится. — Сайыпов снова обвел рукой двор. — Здесь Аман вырос, и все мы за него в ответе перед махалей невесты. — Он улыбнулся: — Приходи. Дорогим гостем из Москвы будешь, — И повернулся к Валькову: — Ты тоже приходи, ака.

— Спасибо, ака. Спасибо. Это честь для нас.

— Какое дело вас привело? — спросил Сайыпов. Очевидно, можно было перейти к цели их приезда.

— Вы видели Гусева в тот день на стоянке около Шпильковского переулка? — спросил Сергей.

— Видел. Поздно было. Гусев ко мне подошел, дорогу на Цветочную спрашивал. Я рассказывал уже.

— Да. Я читал. Но ведь было уже темно? Как же вы узнали Чуприна?

— Фонарь горел. Я рассказывал.

— А больше машин там не было, в переулке?

Сергей напряженно ждал ответа. «Неужели я ошибся? — думал он. — Неужели я…»

— Стояла машина, — кивнул головой Сайыпов. — Далеко стояла. Потом мимо проехала.

— Какая машина?

— «Волга». Черная. Два человека в ней ехали.

— Черная?…

— Да, помню. Чёрная, — спокойно подтвердил Сайынов. — Собственная машина, ТНБ серии.

— Ну, зрение у вас, — улыбнулся Сергей. — Молодые позавидуют.

— Хорошее зрение. Все вижу.

— Больше Ничего вы на этой машине не заметили?

— Больше?… — Сайыпов задумчиво потеребил реденькую бородку.

А Сергей вдруг поймал на себе напряженный, испытующий взгляд Валькова.

— Было еще, — сказал Сайыпов. — Фары были! — Он растопырил пальцы обеих рук и ткнул ими низко перед собой. — Протидотуманные фары были.

— Все, ака, — сказал с облегчением Сергей и поднялся. — Спасибо вам. Не будем мешать. Свадьба — большое дело.

— Очень, — согласился Сайыпов. — Рождение, свадьба и смерть — три больших дела.

Он проводил гостей до машины.

Когда она тронулась, Сергей закурил и повернулся к Валькову:

— Вот что я тебе скажу, Алексей Макарович. Чуприн убийства не совершал. Я тебе это докажу.

Глава 5

ТОТ САМЫЙ УСПЕХ, КОТОРЫЙ ИНОГДА ОБОРАЧИВАЕТСЯ ПОРАЖЕНИЕМ

На этот раз в кабинете Нуриманова их было трое: Нуриманов, Коршунов и Вальков.

— Никакое не совещание, — предупредил Нуриманов. — Совещание будет потом. А сейчас рабочий разговор. Давайте, Сергей Павлович.

Сказал он это, как всегда, невозмутимо, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Но Вальков, хорошо, изучивший своего начальника, по мельчайшим, почти неприметным признакам безошибочно уловил, как тот обеспокоен и насторожен.