Огонь желания (Ласковая дикарка) - Кэтрин Харт

Джастин был ошеломлен:

– Господи! Я никогда раньше не слышал подобных вещей! Это в корне отличается от того, что рассказывают военные.

Мелисса нахмурилась:

– Не удивительно! Таню это тоже не удивит. Она презирает их поступки, а я не могу ее винить за это. Как бы я ни ненавидела жизнь в племени, как бы я ни благодарила судьбу за то, что снова вернулась в общество белых людей, я никогда не смогу оправдать то, что видела в тот день. Таня тоже не сможет. Она знает, что Джеффри не безгрешен. Он был там и, несомненно, принял участие в резне. Сомневаюсь, что когда-нибудь Таня сможет простить ему это. В ее глазах он убийца.

– Не могу сказать, что я ее осуждаю, – задумчиво произнес Джастин. – Скажи мне одну вещь. Мелисса. Ты сказала, что Таня любила своего мужа, и я слышал, что она говорила то же самое. Как ты думаешь, а у Адама есть шансы? Он – хороший друг, и мне ужасно не хотелось бы, чтобы его обидели отказом.

– У него есть шансы, – мягко заверила его Мелисса. – Таня нуждается в любви. Со времени нападения на деревню прошло несколько месяцев.

– Да, но что, если ее муж каким-то образом сможет прийти за ней? Разве она не уйдет с ним?

Мелисса слегка улыбнулась:

– Ты зря волнуешься, поверь мне. Если он до сих пор не пришел за ней, значит, никогда не придет.

Это была абсолютная правда.

Последняя неделя апреля порадовала солнечными днями, наполненными ароматом цветущих растений. У многих начались приступы весенней лихорадки. Тане ужасно хотелось проехать верхом по открытым равнинам, но, когда Адам предложил ей это, она пожаловалась:

– Мне ничего так не хочется, Адам, как прокатиться верхом на Пшенице, однако, после моего неудачного побега, Джеффри забрал ее у меня.

В темных глаза Адама вспыхнул огонь:

– Ты получишь обратно свою лошадь, Таня. Я обещаю.

В тот же день Адам разговаривал с глазу на глаз с отцом Тани.

– Эдвард, я понял, что лейтенант Янг конфисковал Танину лошадь.

Эдвард удивленно моргнул:

– Да, думаю, что так. Знаешь, я совсем об этом забыл. Тогда я ничего не сказал, поскольку считал, что без лошади Таня не сможет попытаться сбежать снова.

– Теперь она хочет, чтобы ей вернули лошадь, – заявил Адам.

Эдвард нахмурил брови:

– Не знаю, хорошая ли это затея, Адам.

– Вы говорите так, словно не уверены в Тане и боитесь, что она снова попытается убежать, – объяснил его реакцию Адам.

Эдвард почувствовал неловкость и покраснел, но продолжил спор:

– Думаю, вы согласитесь с тем, что я вам скажу. Я вижу, вы заинтересовались моей дочерью. Поэтому и в ваших интересах сделать так, чтобы она не предприняла попыток возвратиться к своему чейинскому мужу.

Адам улыбнулся:

– Не думаю, что сейчас существует такая опасность. В любом случае, если нам придется силой держать здесь Таню, это мало поможет, вы со мной согласны? Я бы хотел взять Таню с собой покататься верхом, а поскольку вы ее отец, вы можете потребовать, чтобы Джеффри вернул ее лошадь.

– Вы абсолютно правы, – высказал свое мнение Эдвард, задумчиво глядя на Адама. – Но будет ужасно обидно, если Таня сбежит как раз тогда, когда она начала привыкать к нашему образу жизни.

– Поверьте мне, Эдвард, и доверьтесь Тане.

Эдвард вздохнул:

– Хорошо, Адам. Я поговорю сегодня с Джеффри. Хотелось бы мне быть таким же уверенным, как вы.

Эдвард сдержал свое слово и поговорил с Джеффри. Вечером за ужином он сообщил Тане и Адаму, что у него ничего не вышло.

– Этот самонадеянный молодой человек отказывается отдать мне лошадь! – бушевал он. – Он сказал, что лошадь теперь принадлежит американской армии как трофей, захваченный во время вылазки на Вошиту.

– Это ложь! – воскликнула Таня. – Перед тем как расстрелять остальных лошадей, генерал Кастер предложил мне выбрать одну из них. Когда Мелисса сказала, что Пшеница является моей лошадью, никто не стал возражать. Все знали, что лошадь моя!

– Успокойся, Таня, – посоветовал ей Адам. – Я верну твою лошадь. Я займусь этим сразу же после обеда. Джеффри Янга пора встряхнуть.

По его спокойному, но решительному тону Таня поняла, что он злится.

– Я иду с тобой, Адам, – заявила она.

Адам усмехнулся:

– Ты боишься, что я его покалечу?

– Нет, дорогой сэр, – заверила Таня, глядя на него невинными, широко раскрытыми глазами, которые не могли его обмануть. – Я боюсь, что ты его убьешь! Какой мне от тебя будет толк, если ты станешь болтаться на веревке?

Адам направлял небольшую коляску с откидным верхом к огражденному обозными повозками лагерю, который раскинула кавалерия неподалеку от главного штаба Пуэбло. В городе не было настоящего форта, но армия держала здесь пост на случай, если придется защищать его жителей. Рядом с лагерем были расположены конюшня и маленький офис. Именно к этому офису направлялся Адам. Его ониксовые глаза сверкали решимостью. Таня едва поспевала за ним.

Прямо за дверью за столом сидел солдат. К своему отчаянию, Таня узнала его. Это был один из мужчин, которые сопровождали Джеффри в погоне за Таней в феврале.

Он явно удивился ее неожиданному появлению, потому что вскочил на ноги, чуть не опрокинув в спешке стул.

– О, мисс Мартин! Вы ищете лейтенанта?

– Не совсем. Я пришла, чтобы потребовать назад свою лошадь, – решительным голосом сказала Таня. – Не будете вы так любезны привести ее ко мне? Я заметила, что она находится как раз внутри лагеря.

Лицо солдата покрылось багровыми пятнами.

– Нет, мэм, я не могу сделать этого. Лейтенант Янг отдает приказы.

Теперь в разговор вступил Адам.

– Эта кобыла является собственностью мисс Мартин. Ее отец в курсе дела. Нет причины отказывать даме.

– Мне жаль, сэр, – не соглашался солдат, – но лейтенант Янг снимет с меня шкуру, если я отдам лошадь вопреки его приказу.

Не успел он произнести это, как дверь распахнулась и на пороге появился Джеффри.

– Какие здесь проблемы? – спросил он, как будто сам не знал.

Его холодный взгляд быстро, не задерживаясь, скользнул по Адаму, а потом Джеффри уставился на Таню.

– Я хочу получить свою лошадь, Джеффри, – выпалила она решительным тоном.

Джеффри натянуто улыбнулся и покачал головой:

– Нет, дорогая, это невозможно. Я уже сообщил твоему отцу, что лошадь теперь является собственностью армии.

Его голос звучал так, словно он разговаривал с непослушным ребенком или слабоумным. Таня пристально смотрела на него.

– Это чепуха, Джеффри, ты сам это знаешь. Пшеница принадлежит мне уже несколько лет, а генерал Кастер разрешил мне ее забрать. Кроме того, поскольку было отдано распоряжение уничтожить всех чейинских лошадей, обученная индейцами лошадь явно не пригодится в кавалерии.