Крик души - Екатерина Владимирова

Антон бессильно опустился на стул и, схватившись за голову, наклонился вниз, к коленям.

— Сколько?.. — безжизненно пробормотал он, стиснув зубы.

Он думал, его сердце разорвется прямо сейчас, в этот самый момент. Оно болело, разрывалось, давило на грудь, вызывающе кричало внутри него и снова болело, остро, нетерпимо.

— Три месяца.

И ему показалось, что умер он. Умер в миг, когда услышал дату. Такую ужасающе близкую, роковую дату.

Отец повернулся к нему лицом и вновь попытался улыбнуться.

— Я бы хотел, — проговорил он, едва шепча слова, — хотел… дожить до Дашенькиного дня рождения. У нее он девятого апреля, — уточнил он. — Я ей подарок… приготовил, — выдохнул он. — Надеюсь, ей понравится…

Антон стиснул зубы и, стараясь говорить спокойно, прошипел:

— Ты можешь думать о ком-то еще, кроме нее?! Обо мне, например? — голос его звучал вызывающе, с обвинением. — Я только что узнал, что ты… умираешь!.. Почему ты не думаешь, как я переживу это?! Почему беспокоишься по-прежнему о ней!? — Антон вскинул на отца пронизывающий насквозь взгляд. — Почему?..

Олег сглотнул, в уголках его глаз мелькнули слезы. И Антон тут же пожалел о том, что сорвался.

— Прости меня, сын, — тихо проговорил он. — Прости меня… Я не должен был… Мне нельзя было… заставлять тебя. Я неправильно тогда поступил, я знаю, — тихо пробормотал он заплетающимся языком. — Я ошибся. Как же сильно я ошибся тогда! — он закрыл глаза, сильно зажмурившись. — Я не должен был тебя отпускать в Лондон. Нужно было настоять на том, чтобы ты учился здесь…

— Я сам выбрал этот путь, — тихо перебил его Антон, сжимая холодные пальцы отца в своих руках. — Я сделал свой выбор.

— Этот выбор тебе навязал я, — коротко возразил Олег, не открывая глаз и сжимая руку сына. — Я знаю… Я знаю…

— Ты ни в чем не виноват, — твердо выговорил Антон, наклоняясь к нему ниже. — Слышишь меня? Ни в чем не виноват! Это я, — сглотнул, внезапно вставшие в горле слезы боли мешали говорить, — я виноват. Мне нужно было понять… хотя бы попытаться понять тебя, — выдохнул он. — И ее. А я не захотел… Прости за то, что я сорвался тогда, — проговорил он, запинаясь. — В Лондоне…

Олег посмотрел на него помутившимся взглядом.

— И сейчас не хочешь? — спросил он вдруг.

— О чем ты? — напрягся молодой человек.

— И сейчас не хочешь… попытаться понять ее?

Антон качнул головой и поджал губы. Жалящая боль стиснула грудь в стальные тиски.

— Пап, — тихо начал он, — я не хочу тебя обманывать. Никогда не делал этого… И сейчас не буду.

Олег с понимаем покачал головой.

— Я полагаю, твой ответ «Нет, не хочешь»? — уточнил он усталым голосом. — Мне очень жаль это слышать. Потому что я уже ничего не могу изменить, сын, — сказал Олег, вздохнув. — Да и если бы мог, не стал бы этого делать…

Нахмурившись, Антон посмотрел на отца. В ушах зашумело, отдаваясь в груди колокольным звоном.

— Пап, я не понимаю, — выдавил он, — что ты хочешь мне сказать?

— Я так боюсь, что о моей девочке некому будет позаботиться… — пробормотал тот, словно не слыша его. — Ты ведь позаботишься о ней? — с надеждой в голосе спросил Олег. — Позаботишься?..

— Пап… — неуверенно проговорил парень, опуская глаза. — Ты же знаешь, что мы с ней не друзья…

Давать обещания, которые не собирался исполнять, Антон не стал бы. Тем более своему отцу.

— Я понимаю, — проговорил тот с грустной улыбкой на губах. — Я не буду тебя заставлять, как тогда. Делай так, как считаешь нужным, — быстрый и очень внимательный взгляд на него, какой-то откровенно твердый, пронизывающий, Антону стало не по себе. — Только, пожалуйста, не ошибись. Пытайся видеть больше того, что есть на самом деле.

Антон тогда не понял, о чем сказал ему отец, а переспрашивать не стал.

И только долгие четыре года спустя, он стал понимать, что именно тот хотел ему сказать.

Он просидел с отцом довольно долго, пока тот не заснул, и вышел из комнаты на едва передвигающихся ногах.

В голове не укладывалась вся информация, которую он только что получил. Он не желал мириться. И не смирится. Никогда не сдастся. Он вылечит отца, обязательно! Увезет его в Лондон, в Германию, в Америку! Черт возьми, он сделает для него, что угодно. Что угодно!.. Лишь бы он… только бы он не…

Он застыл посреди гостиной, так и не сделав вперед ни шага в течение нескольких минут. Стоял, прислонившись к стене и зажмурившись, и, кажется, почти не дышал от боли и отчаяния. В глазах было влажно, а на душе сухо и пусто.

В этот момент он почти ненавидел этот мир. Он уже в третий раз хотел отнять у него отца!

Меньше всего тогда он хотел встречаться с девчонкой, которая жила в его доме с его отцом и отобрала у него его жизнь, но Дашу он внезапно обнаружил на кухне, девочка готовила чай и нарезала лимон.

— Ты давно об этом знаешь? — спросил он, облокотившись о дверной косяк и скрестив руки на груди.

Она вздрогнула, не ожидая его появления, подняла на него короткий взгляд и вновь принялась за свое занятие.

Сомнений не было, она поняла, о чем именно он спросил, но лишь через несколько томительных секунд проронила:

— С Нового года.

Антон сделал шаг по направлению к ней с бешено бьющимся в груди сердцем, но остановился, взирая на нее с высоты своего роста. К его удивлению, она оставалась все такой же невысокой, что и была год назад. Кажется, ничуть не прибавила в росте, и все так же упиралась взглядом ему в грудь.

— Так значит, тебе он сообщил о том, что умирает, — сдерживая ярость, проговорил Антон, пронзая ее безумным взглядом, — а мне и не подумал об этом сказать?!

Девчонка лишь пожала плечами. И он взбесился еще больше.

— Это не мое решение, — сказала она, не глядя на него. — Я тоже не имела права тебе говорить, — заявила она откровенно. — Но я позвонила лишь потому, что ему стало очень плохо вчера. И я… я испугалась, — выдавила она, и Антон заметил, что ее ресницы дрожат. — Я не знала, что делать… Мне стало страшно. За него.

— Ты поступила правильно, — сказал парень, смирившись. — Только почему ты не сделала этого раньше?

И она подняла на него быстрый взгляд.

— Ты бы оспаривал его желание, если бы знал о нем? — спросила она резче, чем следовало. — И я тоже не стала оспаривать, — ее слова били сильнее кнута. — Потому что он не хотел тебя беспокоить.

— Я его сын, черт побери! — не выдержал Антон и метнулся к ней. — А ты…

— Дядя Олег так же дорог мне, как и тебе! — перебила его Даша.

— Не смей меня перебивать! — выдохнул Антон сквозь зубы. — Тебе сколько лет?!