Два дурака на чемодан алмазов - Александр Богатырёв

Одно успокаивало, что тот мир и то королевство, что подверглось «атаке» Сирхана, последнее время её изрядно интересовали.

Руководитель Проекта, оказался в общении очень весёлой личностью. Небольшого роста, круглый и круглолицый сангвиник.

— О! Принцесса идёт! — воскликнул он, едва Натин переступила порог. Даже руки воздел вверх как салют.

Натин такое вступление очень сильно не понравилось. И то значение слова «принцесса» к которому она привыкла, только добавило раздражения.

«Ну всё! Капец мне и моей практике. — подумала Натин, — Если и этот колобок прикалывается… Начав „приветствия“ с упоминания прозвища… Загонят в такую дыру, что только держись!».

Следующий диалог, между деканом и Сирханом только усугубили её подозрения.

Сирхан Бах, ткнул пальцем в монитор перед собой, показывая декану что-то от чего у него тут же полезли глаза на лоб. Декан бросил мимолётный взгляд на Натин и выпалил.

— Сирхан! Пожалейте студентку!

— Ха! Вот! Это! — Сирхан быстро ткнул ещё раз в экран. Как стало очевидно из последующего диалога, в некие оценки Натин. По каким-то тестам.

— Н-ну, конечно, в этом у неё самые высокие оценки… Но это не значит, что надо загонять её именно ТУДА! — гнул свою линию декан, очевидно пытаясь защитить свою студентку от какой-то, как поняла Натин, уж несусветной «задницы».

— Это почему? — ехидно заметил Сирхан. — А вот на это что скажете?

Сирхан Бах быстро что-то вывел на экран и пододвинул декану.

Декан: долгий взгляд на экран. Потом такой же изучающий на Натин. Быстрый взгляд на экран… На Натин… На экран… На Натин… Откинулся в кресле и даже каким-то обиженным тоном спросил у Сирхана.

— Вы уверены?

— А почему бы и нет? — с апломбом в свою очередь спросил Сирхан, и не без куража воззрился на декана.

— Предлагайте! — мрачно сказал декан и в тоне его было заметно: он почти уверен, что Натин откажется.

Натин приготовилась к худшему. К «посту» официантки, в каком-нибудь заштатном сельском кабаке у Большой Дороги. Сдержалась, сохранив безучастное выражение лица.

Сирхан это заметил и одобрительно кивнул ей.

Но то, что услышала Натин в следующее мгновение, повергло её в неописуемое изумление.

— У нас вакантно место принцессы в княжестве Аттала. — с предвкушением кинул Сирхан. — Пойдёте?

В первую секунду она подумала, что ошиблась и не расслышала. Или неправильно поняла.

Ведь по сути ей предлагали пост, который дают только очень опытным асам. Ведь это место — буквально острие всего проекта. Пост главного действующего лица….

«Или у них там уже кто-то есть с равным статусом или выше? — подумала Натин. — И я поступаю под его руководство и сопровождение?».

Что подумала, то и выдала.

— Нет, — «разочаровал» её Сирхан. — Мы там ещё не настолько прытки, как хотелось бы. Но с вашей помощью вполне рассчитываем таковыми стать.

— Но ведь это же пост…

— Да-да! — кивнул Сирхан, начиная потихоньку смеяться наблюдая замешательство на лицах студентки и декана. — Это главная роль. Главный пост в Проекте. Так как? Идёте?..

— Да!!! — выпалила Натин, боясь, что Сирхан предложит нечто ещё, что её может привлечь больше (ведь страшно — сразу и на такое!!!), она соблазнится и упустит ТАКУЮ возможность.

— Авантюра! — бросил декан.

— А там, на том месте, именно авантюра и пройдёт! — ехидно заметил Сирхан.

— И нужен именно авантюрист. Ведь я правильно вас оцениваю? — обратился он к Натин.

— Да, уважаемый Сирхан Бах! — уже спокойно сказала она, поняв, что решение принято. И назад дороги нет.

После была подготовка.

Она выглядела первые два месяца как смерть из мифов. Белая как снег кожа (обесцветили на Базе), и красные глаза. И то и другое быстро сошло.

Сначала, когда она только вживалась в роль, очень сильно помог образ болезной. На неё собственно, и не обращали никакого особого внимания. Кроме главного священника Храма.

Этого приставили к ней по статусу. Он должен был учить её.

Но так как Натин уже изначально много чего изучила, она «вдруг» продемонстрировала «огромные успехи в познании пути к…». Тут на неё впервые обратили внимание. Слабое.

И обнаружили, что слухи о её «постепенном выздоровлении» не лгут. Глаза — не красные. Кожа — загорелая. И чем дальше, тем более тёмной становится. Да и она сама, проявляет всё более и более жгучую энергию, которая из неё так и прёт.

И вот тут-то всё и завертелось.

Простые нравы и порядки «нормального» средневекового общества — нравы пауков в банке: «кто сильный, тот и прав». А Натин была не просто сильной. Точнее не только сильной физически. Не зря же их готовили все эти годы в Университете.

Через два месяца после «старта», в Аттале её стали побаиваться. В среде знати.

Далее было уже закономерно. Прямо по схемам.

Она сделала-таки первый шаг.

Он давал власть. Небольшую, но власть позволяющую делать преобразования.

Тщательно просчитанные в её родном Университете. Выверенные.

И неожиданно для себя, Натин обнаружила, что ей всё это… нравится!

Страх первых дней позабылся. Но ему на смену выплыло понимание.

Понимание иезуитской интуиции Сирхана Баха.

Он знал, что Натин будет бояться, пока не освоится. Но эта самая боязнь полностью вписывалась в легенду её тяжёлой болезни. И избавление от страха, по мере привыкания, также вписывалось в картину «избавления от болезни». Было просчитано буквально всё.

Ей нравилось чувствовать такую мощь за спиной. Мощь родного мира. Как интеллектуальную, так и вообще. Постепенно она поняла, что многого она боялась напрасно. Что даже если что-то очень сильно пойдёт не так, — её вытащат. И, по большому счёту, ей достаточно просто следовать тому курсу, что изначально был задан. Чтобы не создавалось прецедентов для таких «сильно не так».

А тут… В этом мире, в который она попала очень случайно, по нелепому стечению обстоятельств…

Тут не было этого ощущения мощи за спиной. Потому, что… Нулевая зона. Здесь она была предоставлена сама себе. Один на один со всем миром.

Да ещё эти… Из Арканара. За которыми она бросилась, посчитав их выходцами из отсталого мира.

Да. она действовала строго по инструкции. По той, которая как раз и предназначена для купирования и предотвращения катастроф типа Йокаита. Но что же делать сейчас?

Эти Арканарцы…

Они внушали страх. Они буквально взорвали этот мир за каких-то полгода, посеяв хаос. Но не тот хаос, за которым следует распад.

Махина мира пришла в движение. Причём нельзя было не сказать, что пока этот мир движется к гибели.

Да, раньше была безнадега.

Рак миров.

Но сейчас, благодаря диким, и внешне очень непоследовательным действиям этих двоих, в будущем начали вырисовываться варианты. А в месте с ними, забрезжила надежда. Надежда на то, что удастся отделить ЭТУ ВЕТВЬ от мертвечины пучка Миров Распада.

А страх…

Страх — это от того, что она не понимала Арканарцев.

Их действия были далеки от того, что она уже изучала в Университете, как успешные преобразования. Но ведь все они относились не к мирам Распада! К тем, у которых было Будущее.

Может именно так выдирают из лап Смерти миры?

Но тогда… Тогда получается, что она столкнулась с действительно далеко ушедшей вперёд цивилизацией. Ведь ранее, то, что они делают считалось невозможным(но у них получается!!!). И это воистину было страшным.

Как и любое столкновение с запредельной мощью.

Как вспышка сверхновой.

Также очень сильно давило её то, что она не оправдала надежд.

Ведь попав в эти миры, она, по факту, завалила задание в Аттале. Исчезнув без следа, а, значит, и бросив на самотёк то, что делала. И, следовательно, на медленное угасание и гибель, если кто-то не подхватит.

Но ведь подхватить мог только равный ей по статусу. И если в обозримом будущем возможностей таких фантастически удачных подмен не предвидится, то и подхватить, исправить, поправить, продолжить будет некому.

Княжество продолжит своё полусонное существование в полупридушенном состоянии. Придушенном тамошней философией и религией. И, возможно, через пару десятков лет прекратит свою полусонную жизнь под копытами кочевников, пошедших в новое нашествие.

Кочевники создадут свою империю. Вполне паразитическую. И как любая паразитическая цивилизация, она долго не проживёт. Распадётся и сгинет под ударами поднявшихся на ноги соседей.

Но вот эта красота, что уже начинала светить сквозь мрак обыденности в Аттале, уже не повторится. Никогда.

Будет что-то новое, но уже не здесь и далеко не такое. И не через десяток лет, как рассчитывал Сирхан Бах, а через минимум сотню.

Обидно.

Очень.

Но…

Оставалась надежда, что это всё-таки та самая… не нулевая, а минусовая… Та, что вычислена была не так давно теоретиками. Ни разу ещё не виданная никем зона.