Наваждение - Татьяна Турве

То, что она не умеет одеваться по погоде, Янка поняла уже давно. А прошлой весной опасения эти подтвердились, получили строго научное обоснование, так сказать. В конце учебного года лицейская психологиня Жанна Борисовна организовала для желающих Клуб соционики, и они с девчонками в первый же день туда дружно всем скопом записались. Оказалось очень интересно: психолог утверждала, что всех людей можно отнести к шестнадцати типам — ни больше, ни меньше. Яна сперва была настроена крайне скептически: ну-ну, на шесть с половиной миллиардов населения Земли — аж целых шестнадцать, не поскупились! Но уже через час убедилась на собственном опыте: прошла несложный тест и прочитала описание своего соционического типа. Практически всё совпало, до самых мелочей…

Янкиным социотипом получился Есенин. Ну хоть это порадовало: светлые и певучие есенинские стихи ей всегда сильно нравились (второй любимый поэт после Ахматовой!), а после теста приобрели еще большую прелесть. Пожалуй, если б она родилась мужчиной, то выражала бы свои чувства и видение мира именно так:

"Дай, Джим, на счастье лапу мне,

Такую лапу не видал я сроду.

Давай с тобой полаем при луне

На тихую, бесшумную погоду…"

Или:

"Не бродить, не мять в кустах багряных

Лебеды и не искать следа.

Со снопом волос твоих овсяных

Отоснилась ты мне навсегда."

"Что ни говори, а наш человек Серега!" — помнится, посмеивалась она про себя, пытаясь хохмами заглушить неясное беспокойство из-за этого сходства. (Судьба-то у Есенина сложилась известно какая, не позавидуешь.)

А вот само описание типа пришлось по душе намного меньше… И как на зло, все подруги принялись в один голос кричать, что это точно про нее и никого другого. Что пускай даже и не сомневается — Есенин в квадрате, да что там — в кубе! Галька особенно прикалывалась от фразы: "Есенин не приспособлен к житейским трудностям; если же такое и случается, то надеется на помощь со стороны, поблажки и перекуры во время тяжелой работы." И дались им эти перекуры!.. (То, что она гораздо лучше работает головой и языком, чем руками, Янка тоже давно за собой заметила. Но всё равно немного оскорбилась и с тех пор старалась о своем "есенинстве" без нужды не вспоминать.)

У другого автора, Гуленко, описание того же Есенина было еще в сто раз хуже: разболтал про такие вещи, о которых посторонним знать категорически не рекомендуется! "Если Есенин пребывает в дискомфортных состояниях постоянно, то начинает вести себя подчеркнуто грубо и вызывающе. Делает это с целью скрыть свой мягкий ранимый характер. Без твердого руководства расслаблен и несобран до безалаберности. Его легко сбить с правильного пути, соблазнить чем-либо, обещающим приятные ощущения."

Читая эти перлы, Янка в отчаянии за голову хваталась: ну вот, дожилась! Теперь весь мир будет в курсе ее любимых болевых точек: первая, вторая, третья — на выбор! (А может, это партизанская Скорпионья натура так проявилась во всей красе, оттого и запаниковала? Кто знает… Она ведь обычно старается о себе лишний раз не распространяться, минимум личной информации. И даже имя при знакомстве не сразу говорит, шифруется. А уж возраст, в каком районе живет и где учится — это и подавно.)

Единственное, что Янке в том излишне критичном описании понравилось — это упоминание о том, что типичный Есенин всегда изящен и изысканно-элегантен, а женщины "напоминают воздушных неземных существ". Хотя если вдуматься, то немного двусмысленно: может, они имели в виду "оторванных от жизни и всех реалий"? (Что тоже хоть и горькая, но правда… Вон даже Сергей вчера небрежно бросил в лицо, пускай и знает ее без году неделю! Удар по самому уязвимому месту. Весь смысл его издевательской речи сводился к тому, что она не такая, как все нормальные люди, а "с приветом", "сдвигом по фазе" или как там еще…)

Но окончательно добила следующая фраза: "Элегантность Есенина далеко не всегда адекватна погоде и ситуации. Если в разгар футбольного матча вы заметите на трибуне утонченную даму на шпильках и в кружевных перчатках, можете быть уверены…" Непонятно вот только, откуда они про эти шпильки-то разведали? Янка однажды именно тем и отличилась, что поехала в лес на шашлыки в парадных светлых брюках и самых лучших туфлях на приличных таких каблуках…

Зато остальные девочки остались своими социотипами довольны. Юлька по всем признакам походила на Гексли — сходный с Есениным тип, только экстраверт, поживей и непоседливей. (Ничего удивительного, что они с Яной так хорошо ладят — два сапога пара!) Галька вышла Наполеоном, вот тут-то и пришла очередь смеяться всем остальным: сходство с надменным императором было просто поразительное. Не зря же Янка про себя сравнивает подругу с полководцем, и не зря Галина батьковна терпеть не может, когда кто-то вдруг вольно или невольно пытается затмить собой ее яркую неповторимую личность! Так и написали, черным по белому: "Любая конкуренция забивается Наполеоном на корню."

Одна Алина никак не могла определиться со своим типом и после долгих мук выбора заявила, что ей подходят сразу пять или шесть, около того. Ну и Машка непонятно отчего стала скрываться и виртуозно увиливать от ответа (хотя сама свое описание втихаря внимательно прочитала, Яна была в этом больше, чем уверена). Судя по всем косвенным признакам, не одна Яна Владимировна страдает острыми приступами конспиративности, имеются и другие экземпляры… Может, Машенция Штирлиц, потому и любит напускать туману?

Короче, мысли весь день упорно крутились вокруг соционики и Есенина, златокудрого поэта-скандалиста — как пластинку заело!

С грустью поглядывая на круглые настенные часы в аудитории, Янка чуть ли не минуты про себя считала: вот остались две с половиной пары и перемена, затем всего одна без хвостика… Вот еще пятнадцать замороженных минут — и можно будет ломануться домой, чтоб поскорей нырнуть в любимый теплый свитер с Микки Маусом на груди (главный источник остроумия всех домашних, в смысле Ярика и папы) и бабушкины мохнатые носки. Но не тут-то было! Оказалось, Галька с самого утра готовила для любимой подруги увесистую свинью, только до поры до времени предпочитала об этом помалкивать… Недаром ведь с полным равнодушием пропустила мимо ушей все Янкины стенания и жалобы на погоду.

Остальные девочки, наверно, еще с первой пары были в курсе, одна Яна ничего не подозревала до последнего, пока они своей бандой не высыпали во двор. Там за время занятий не слишком потеплело… Янка решила сосредоточить оставшиеся душевные силы на том, чтоб не слишком громко цокать зубами, и вдруг прямо перед корпусом увидела Его. "Кудрявый мальчик" из сегодняшнего придворного сна улыбался белозубой киношной улыбкой и смотрел только на нее: на синюшные голые ноги и скукоженные от холода плечи. Хорошо, что на губах помада, не до конца съеденная вместе с шоколадкой, а то были б они интенсивного фиолетового цвета…