Жизнь науки - С. Капица

Мы приводим предисловие и план книги «Рассуждение о переворотах на поверхности земного шара» (1812), и только объем мешает привести интересное введение к «Царству животных» Кювье.

РАССУЖДЕНИЕ О ПЕРЕВОРОТАХ НА ПОВЕРХНОСТИ ЗЕМНОГО ШАРА И ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ, КАКИЕ ОНИ ПРОИЗВЕЛИ В ЖИВОТНОМ ЦАРСТВЕ

Предисловие

В моей работе об ископаемых костях я поставил себе задачей распознать, каким животным принадлежат остатки костей, которыми изобилуют поверхностные слои Земли. Это означало пройти путь, по которому до сих пор отваживались делать лишь несколько шагов. Мне, как некоему нового рода археологу, приходилось одновременно и восстанавливать памятники былых переворотов, и расшифровывать их смысл; я должен был собирать и соединять в их первоначальном положении те осколки, на которые они распались, воссоздавать древние существа, которым они принадлежали, восстанавливать эти существа в их пропорциях, с их признаками, наконец, сопоставлять их с ныне живущими на земле — искусство, до сих пор почти неизвестное, которое предполагает науку, до сего времени едва затронутую, науку о законах, определяющих существование форм различных частей органических существ. Я должен был поэтому подготовиться к этим исследованиям длительным изучением ныне существующих животных: только обзор, по возможности всеобъемлющий, современного царства животных мог придать доказательность добытым мною данным о древнем животном царстве; одновременно этот обзор должен был с неменьшей доказательностью открыть мне и здесь целый ряд закономерностей и соотношений и, в результате, благодаря опыту, накопленному в одной маленькой области теории Земли, все царство животных должно было оказаться как бы подчиненным новым законам.

Таким образом, в этой двойной работе меня поддерживал в равной мере интерес как к общей науке анатомии, основе всех тех наук, которые занимаются организованными телами, так и к физической истории земного шара, на которой покоятся минералогия, география и, можно даже сказать, история человека и всего того, что ему всего важнее знать о себе самом.

Если вам интересно изучать почти стертые следы исчезнувших народов на заре нашего рода, то как не заняться разыскиванием во тьме младенчества земли следов переворотов, предшествовавших существованию всех народов! Нас поражает мощь человеческого ума, которым он измерил движение небесных тел, казалось бы навсегда скрытое природой от нашего взора; гений и наука переступили границы пространства; наблюдения, истолкованные разумом, сняли завесу с механизма мира. Разве не послужило бы также славе человека, если бы он сумел переступить границы времени и раскрыть путем наблюдений историю мира и смену событий, которые предшествовали появлению человеческого рода? Без сомнения, астрономы двигались быстрее естествоиспытателей; этап, на котором теперь пребывает теория Земли, напоминает то время, когда философы полагали небо составленным из плитняка, а Луну, равной по размерам Пелопоннесу. Но после Анаксагоров явились Коперники и Кеплеры, проложившие дорогу Ньютону. Так почему бы и естествознанию не обрести когда-нибудь своего Ньютона?

План

В этом рассуждении я предполагаю изложить план и результаты моих работ над ископаемыми костями. Я попытаюсь набросать также краткий очерк произведенных до сего времени попыток раскрыть историю переворотов на земном шаре. Правда, факты, которые мне удалось добыть, представляют только небольшую часть того, что должно составить эту древнюю историю, но многие из них ведут к определенным заключениям, а точность метода, который я применял для их установления, позволяет мне думать, что их признают за твердо установленные данные, которые составят эпоху в науке. Я думаю, наконец, что новизна их послужит извинением, если я потребую для них особого внимания у читателя.

Прежде всего моей задачей будет показать, каким образом история ископаемых костей наземных животных связывается с теорией Земли и какие соображения придают ей в этом отношении особое значение. Я изложу затем принципы, на которых основывается умение определять эти кости, иными словами, распознавать род и различать вид по одному обломку кости — уменье, от которого зависит достоверность всего моего труда. Я дам краткий обзор новых видов и неизвестных раньше родов, открыть которые мне позволило применение этих принципов, а также и различных земных пластов, которые содержат эти виды; а так как различие между этими видами и ныне живущими не переходит известных границ, то я покажу, что эти границы значительно шире тех, которые разделяют ныне вариации одного и того же вида; я покажу вместе с тем, до чего могут доходить эти вариации под влиянием времени, климата или одомашнивания. Благодаря этому я буду в состоянии сделать сам и смогу предложить читателю сделать вместе со мной заключение, что нужны были большие события, чтобы произвести гораздо более значительные изменения, мной обнаруженные. Я изложу те поправки, которые мои исследования должны внести в существовавшие до сего времени взгляды на земные перевороты. Наконец, я рассмотрю, насколько гражданская и религиозная история народов согласуется с результатами наблюдений над физической историей Земли, и какие предложения эти наблюдения допускают относительно той эпохи, когда человеческие общества смогли обрести постоянные обиталища и годные для обработки поля и когда они, следовательно, могли принять более устойчивые формы существования.

ДАРВИН

(1809—1882)

Чарлз Роберт Дарвин родился в Шрусбери (Англия). Его мать Сузанна Веджвуд была дочерью промышленника и изобретателя — создателя английского фарфора Веджвуда; отец Чарлза был врачом. Яркой фигурой в Англии восемнадцатого века был его дед, Эразм Дарвин, врач, философ, поэт.

Чарлз Дарвин окончил медицинский факультет Эдинбургского университета, но врачебная карьера его не привлекла. По настоянию отца он тогда поступил в Крайст-колледж Кембриджского университета, намереваясь стать священником. Необходимые экзамены он сдал в начале 1831 г.; однако, не получив сана, осенью того же года, под влиянием своих друзей-ученых, он записался в качестве натуралиста на борт корабля «Бигль». Пятилетнее путешествие оказало колоссальное влияние на молодого ученого. Его «Дневник изысканий по геологии и естественной истории стран, посещенных во время кругосветного плавания корабля «Бигль»», до сих пор читается с неизменным интересом. После своего возвращения Дарвин обрабатывает результаты экспедиции, публикует ряд работ по зоологии и ботанике; в течение 20 лет он размышляет о путях объяснения невероятного разнообразия видов и разновидностей всего живого.

Теории эволюции неизбежно должно было предшествовать накопление фактов и детальная систематика растительного и животного мира. Современную форму систематике придал Линней, полагавший, однако, все виды заданными. В эволюционной, теории Ламарка телеологические принципы его законов не давали удовлетворительного объяснения развития. Наконец, работы Кювье, положившие начало сравнительной анатомии и палеонтологии, привели их автора к концепции скачкообразного катастрофического развития. Для Дарвина была существенна идея борьбы за существование, толчком к открытию которой послужила идея о перенаселенности в природе, которая, по-видимому, была воспринята Дарвином у Мальтуса в его «Опыте исследования народонаселения» и произвольно приложенная автором к объяснению развития общества. Но быть может наиболее важным для Дарвина было влияние крупного-английского геолога Лайеля, развивавшего концепции униформизма в геологии и. исходившего из четко сформулированной идеи Геттона о постепенности развития Земли. В то же время стало ясно, что продолжительность всех процессов эволюции колоссальна. (Ведь естествоиспытателям той эпохи промежутки времени в миллионы лет казались иногда фантастически большими!)

«Происхождение видов» Дарвин опубликовал в 1859 г., когда ему было 50 лет. В последующие годы Дарвин 6 раз переиздавал эту книгу, знаменитую уже в момент выхода — 1250 экземпляров ее первого издания разошлись в Лондоне за один день. За этой книгой последовали другие капитальные исследования: «Изменения животных и растений в условиях одомашнивания» (1868), «Происхождение человека и половой отбор» (1871), «Выражение ощущений у человека и животных» (1872); & этих работах развивались идеи эволюции и ее механизмов. Большое впечатление произвели работы Дарвина по ботанике: «Опыление орхидей» (1862), «Лазающие растения» (1865), «Насекомоядные растения» (1875), «Перекрестное опыление и самоопыление в растительном царстве» (1876), «Различные формы цветков у растений одного и того же вида» (1877).

В 1884 г. английский зоогеограф и биолог Уоллес публикует свою книгу «Дарвинизм». Ранее никакая другая теория в естествознании не оказала такого синтетического влияния на биологию, да и вообще на наше мировоззрение, как эволюционная теория Дарвина, и сегодня нам даже трудно понять, насколько острой и сложной была борьба вокруг нового учения. По существу, это был последний бой церкви естествознанию. Влияние идей Дарвина распространялось на многие разделы биологии, такие, как эволюционная морфология, экология и генетика, которые прямо связаны с его работами. Ряд проблем, поставленных им, особенно вопрос о факторах эволюции и ее скорости, еще не разрешен и сегодня.