Королева Карибов - Эмилио Сальгари

Стройная женщина, закутанная в широкую светлую накидку, с золотой короной на голове отделилась от стены и медленно двинулась к Корсару. Не дойдя трех шагов до него, она легким движением распахнула накидку и откинула назад свои роскошные белокурые волосы, в живописном беспорядке падавшие ей на грудь.

— Онората!.. О, Господи, это ты!.. — воскликнул сдавленным голосом Корсар, падая на колени. — Прости меня, Онората!..

Королева карибов, а ею была дочь Ван Гульда, стояла перед ним неподвижно. В ее прекрасных глазах были слезы, грудь порывисто вздымалась, и глухие рыдания замирали на губах.

— Прости меня, Онората! — простонал Корсар, протягивая к ней руки.

Она наклонилась и подняла его, повторяя прерывающимся голосом:

— Да, я простила тебя… Еще в ту ночь, когда ты оставил меня в бушующем море… Ведь ты мстил за своих братьев… Но как же жестоко страдала я!..

И не выдержав более, она разразилась бурным плачем, спрятав свое прекрасное лицо на груди у морского разбойника.

— О сколько же мук я доставил тебе и себе! — с болью проговорил Корсар. — Неужели ты еще любишь меня?

— Да, кабальеро, — трепещущим голосом прошептала она. — Да…

Задохнувшись от невыразимого чувства, Корсар прижал ее к своему готовому выскочить из груди сердцу, но вдруг отпрянул и закрыл исказившееся от горя лицо руками.

— О мой злой рок! — в отчаянии воскликнул он. — Это невозможно. Между нами потоки крови…

Услышав эти слова, Онората отшатнулась, издав слабый возглас.

— Ах! Мой отец мертв?..

— Да, — мрачно ответил Корсар. — Он спит вечным сном в пучине Великого Залива, в той же холодной и темной могиле, где покоятся мои братья.

— Ты… ты убил его… — зарыдала бедная девушка.

— Это судьба убила его, — ответил Корсар. — Он погиб вместе со своим кораблем, когда, стремясь погубить меня и себя, взорвал порох в крюйт-камере.

— Но ты не погиб.

— Бог не хотел, чтобы я умер, не увидев тебя.

— Души твоих братьев наконец успокоились? — осушив слезы, спросила она.

— Да, надеюсь, — ответил он еле слышно.

— А твоя душа?

— Моя?.. Человека, которого я ненавидел, больше нет, а месть не переживет могилы.

— И любовь твоя тоже умерла? — тихо спросила она. Глухой стон был ей ответом. Лицо Корсара внезапно исказилось и, схватив девушку за руку, он увлек ее за дверь.

— Пойдем!.. — странным голосом сказал он.

— Куда ты хочешь вести меня?

— Пойдем. Пойдем скорее на море!

Он вывел ее из дома и увлек за собою к берегу, войдя под густые кроны деревьев. Индейский вождь и четыре воина двинулись было вслед за ними, но по знаку своей королевы остались у хижины.

Ночь была восхитительная. Одна из тех прекрасных ночей, какие можно увидеть лишь в тропиках. Луна блестела на высоком и чистом небе, освещая своим голубоватым светом перистые пальмы и мрачные кипарисы. Бесконечная тишина, полная покоя и тайны, царила под сводами леса. Только легкая волна, несомая из океана приливом, время от времени с шорохом набегала на прибрежный песок.

Войдя в лес, Корсар как будто слегка успокоился. Его лицо разгладилось, а грудь дышала ровнее. Правой рукой он нежно обнимал молодую женщину, а она положила свою белокурую голову ему на плечо. Медленно шагали они под сводами леса, то углубляясь в густую тень, то вновь появляясь в лучах ночного светила.

— Умереть бы вот так, среди ароматов цветов, под луной, под этой таинственной сенью леса, — сказала тихим голосом Онората. — Ах, если бы мои веки сомкнулись сейчас навсегда и никогда не открылись больше!

— Да, счастье — и смерть, забвенье… — ответил ей Корсар.

Впереди среди стволов деревьев начинало проглядывать море.

Оно сверкало, подобно огромному серебряному зеркалу и смутно подрагивало под колыханьем прилива. Глухо рокотала волна, разбиваясь о берег с нарастающим шумом.

Внезапно Корсар остановился возле огромной пальмы и в странном беспокойстве устремил взгляд на сверкающую поверхность. Казалось, он искал что-то там, среди переливающихся под луной морских волн.

— Они там, внизу… — резко вздрогнув, проговорил он. — И может быть, как раз сейчас они поднимаются на поверхность, чтобы проклясть нас.

— Кабальеро! — со страхом воскликнула Онората. — Какое безумие!

— О нет! Нет! Они не позволят свершиться нашему счастью! Ты думаешь, ненависть угасла в мятущейся душе твоего отца? Ты уверена, что его труп не перевернется, узнай он, что мы сейчас рядом?.. А мои братья, памятью которых я поклялся уничтожить весь его род?.. Да, они поднимаются на поверхность, — продолжал он во власти какого-то необычайного возбуждения. — Я вижу, как они всплывают из морских глубин, как появляются среди светящихся волн. Они явились, чтобы проклясть мою любовь. Они пришли, чтобы напомнить мне мои клятвы… Кровь! Ненависть!.. Кровь! Ненависть!.. Этому не будет конца!.. Они не знают, как я люблю тебя, как я оплакивал тебя, Онората. Смотри на них, Онората, смотри!.. Вон мой младший брат, Зеленый Корсар, а вон Красный!.. А вон твой отец!.. А это старший мой брат, убитый им на земле Фландрии!..

— Кабальеро! — взывала испуганная его речами девушка. — Что вы говорите? Придите в себя!..

— Пойдем… пойдем! Я хочу видеть их. Я хочу сказать им, что я люблю тебя! И хочу, чтобы ты стала моей женой!.. Неужели они не поймут? Неужели не пожалеют меня?.. Пусть их души вернутся в темные бездны океана и никогда больше не покидают его!..

Говоря это, Корсар, который от пережитых волнений, казалось, совсем потерял рассудок, увлекал Онорату к берегу за собой. В глазах его горели странные огоньки, все тело сотрясала конвульсивная дрожь.

Когда они вышли на берег, луна вот-вот должна была зайти в море. Огромная серебряная полоса светилась на воде, которая точно озарилась изнутри и приобрела внезапно необычайную прозрачность.

Корсар остановился как вкопанный, со страшно расширившимися глазами, устремленными на эту сверкающую полосу.

— Я вижу их… вижу там! — воскликнул он, указывая рукой в море. — Вот они поднимаются из глубины на сверкающей волне! Они глядят на нас… Я вижу, как их глаза сверкают, точно молнии, сквозь эту прозрачную толщу вод!.. А этот грохот, который отдается у меня в ушах?.. Так взорвался фрегат… Его взорвал твой отец… Смотри, какой-то корабль поднимается из глубины на поверхность… О Господи, это же мой «Молниеносный»!.. Давай скорее взойдем на него!..

И весь во власти своих безумных галлюцинаций, он поднял на руки Онорату и вступил с нею в воду, навстречу набегающей волне.

— Я иду к вам, братья!.. — лихорадочно бормотал он. — Я иду…

Казалось, он не замечает, что шагает по воде, что с каждым шагом погружается в море. В страхе девушка прижалась к нему, не зная, как его успокоить.