Гвен Винн - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже тогда ему показалось, что в движениях их какая-то таинственность. Они очень старались не шуметь: их весла не скрипели в уключинах, они не производили ни звука. Хотя он был совсем недалеко, до него едва доносился плеск воды вокруг весел.
Скоро лодка и те, что в ней сидели, скрылись из виду, и их стало совсем не слышно. Если бы дорога шла вдоль реки, он последовал бы за ними и продолжал наблюдать; но как раз у Рага она пересекает очередной хребет, становится крутой, и во время подъема он перестал думать о лодке.
Он вообще не обратил бы на нее внимания, если бы она отплывала от обычного места: от брода или переправы. В этом не было бы ничего необычного, и такое зрелище не вызвало бы любопытства. Но когда он ее впервые увидел, лодка стояла вблизи церкви, и люди подошли оттуда.
Вспомнив все это и сопоставив со словами Джека, сравнив время и место, Райкрофт думает:
«Может, эта лодка была той самой, которую слышал Джек ниже по течению? А люди – те самые, которых он назвал? Трое – любопытное совпадение! Но время? Я проезжал переправу Рага примерно в девять вечера или чуть позже. Кажется, слишком рано для последующих событий. Нет; возможно, им еще кое-что нужно было сделать перед намеченным убийством. Странно, однако, то, что они знали, что она там будет. Но им не обязательно было это знать. Наверно, они и не знали. Скорее хотели пробраться в дом, когда все разойдутся, и там совершить преступление. Ночь отличается от других, все суетятся; потом слуги будут спать крепче обычного, они немало выпьют – я сам видел это, уходя. Да, вполне вероятно, что убийцы принимали все это во внимание. Они, конечно, удивились, найдя жертву в таком удобном месте. Она словно сама вышла им навстречу. Бедная девочка!»
Все это он произносит про себя, молча, и тишину наконец нарушает голос лодочника, говорящего:
– Вы пришли пешком, капитан; до города далеко, и дорога грязная. Позвольте отвезти вас по реке – по крайней мере еще на несколько миль ниже; оттуда вы сможете пройти тропой через луг Пауэлла.
Оторвавшись от своих мыслей, капитан оглядывается и видит, что они уже у самого дома лодочника. Немного подумав, он отвечает:
– Что ж, Джек, мне не хочется заставлять вас перерабатывать…
– Что вы! –прерывает его Джек. – Я буду рад провезти вас до самого города, если захотите. Еще не поздно, и у меня много времени. К тому же мне все равно нужно на переправу – купить кое-что для матушки. Могу сделать это в лодке; так даже лучше, чем тащиться по грязной дороге.
– В таком случае я согласен. Но вы должны позволить мне сесть за весла.
– Нет, капитан: я предпочел бы поработать сам, если вы не возражаете.
Капитан не настаивает, потому что по правде говоря он хочет сидеть за рулем. Не потому что не любит грести, и не из-за нежелания идти пешком принимает он предложение лодочника. Подумав, он сам попросил бы его о такой услуге. И по причине, ничего общего не имеющей ни с удобствами, ни с боязнью устать. Цель только что сформировалась в его сознании, а подсказало ее упоминание переправы.
Именно для того, чтобы подумать без помех, выстроить цепочку предположений, прерванную предложением Джека, он соглашается с желанием лодочника и остается сидеть на корме.
Сильными гребками «Мэри» минует свой причал, и на мгновение ее хозяин оставляет весла и приподнимает шляпу. Это сигнал женщине, которая стоит на пороге и смотрит на реку, – его матери.
Глава пятьдесят вторая
Материнские рассуждения
– Бедный парень! На сердце у него так тяжело; временами оно кажется совсем разбитым! Это ясно, хоть он и пытается от меня скрыть.
Так сочувственно размышляет вдова Уингейт – размышляет о своем сыне.
Она одна в доме: Джек уплыл на лодке. Капитан Райкрофт нанял его, чтобы плыть вниз по реке. Это именно та ночная экспедиция, во время которой берег под Ллангорреном рассматривался с помощью лампы.
Но она не знает цели путешествия, как не знал его Джек, когда отплывал. Незадолго да заката в дом вошел капитан, пришел он пешком и совершенно неожиданно. Он вызвал ее сына, перебросился с ним несколькими словами, и они отправились в скифе. Она видела, как они плыли вниз по течению, – и это все.
Впрочем, она немного удивилась – не из-за направления , а из-за времени отплытия. Если бы Ллангоррен по-прежнему принадлежал молодой леди, о которой ей часто рассказывал сын, она нисколько не удивилась бы. Но в свете последних событий в Корте, после того как сменился владелец поместья – все это ей известно, – она знает, что капитан не может туда направляться, и поэтому гадает, куда он поплыл. Конечно, просто поездка для удовольствия, но в такой необычный час – скоро ночь?
Будь у нее возможность, она спросила бы. Но сын, вызванный из дома, назад не заходил; весла у него были в лодке, потому что он только что вернулся с работы; а капитан как будто торопился. Поэтому Джек ушел, не сказав, как обычно, матери, куда направляется и насколько.
Но не это тревожит ее. Она не из тех, кто все разузнает, особенно когда речь идет о сыне; она никогда не пытается выведать его тайны. Она знает его честность и может доверять ему. К тому же она знает, что он неразговорчив, особенно в делах, касающихся его самого, тем более когда у него неприятности – короче, он из тех, кто держит свои горести при себе и предпочитает страдать молча.
Именно поэтому она и тревожится. Она видит, как он страдает. Это продолжается с того самого дня, когда работник из Аберганна сообщил о несчастье с Мэри Морган.
Конечно, она, его мать, и думала, что он будет страдать глубоко и сильно; но не так долго. Много дней прошло с того мрачного