Оскольки - Джал Халгаев

Я подняла факел выше.

Я сделала шаг вперед и снова остановилась, слушая, как эхо моего каблука раздается по всему подземелью, а затем затихает где-то далеко-далеко. Нехороший знак. Шаландаться в этом богом забытом месте мне итак не улыбалось, и оно еще вдруг оказалось таким огромным и звонким — каждая тварь услышит, если только захочет разлепить на миг свои уши.

— Серебро или железо? — спросила я себя и почему-то вытащила пистолет. Вообще, пистолет — полезная штука. Если монстра не убьет, то покалечит изрядно, и за это время можно будет или сбежать, или добить, если такая возможность представится. К сожалению, чаще всего я именно убегала и возвращалась на следующий день. Как говорится, умный проводник ходит дважды: в первый раз чтобы посмотреть, а во второй — чтобы убить. Хороший же проводник набивает цену и в итоге не делает ничего особенного.

Сглотнув, я пошла вперед, петляя между прерывающимися рядами дубовых бочек и мелко дрожа от холода.

Минут через двадцать такой ходьбы количество спиртного медленно поубавилось. На широких деревянных стойках бочек становилось все меньше и меньше, и эти пропасти заменялись вполне себе приличными грязевыми лужами, наплывавшими сквозь камни откуда-то изнутри. Что там, подземное озеро, что ли? Я бы, конечно, не прочь искупаться, но не в ледяной же воде!

Ровный, едва заметно скошенный влево потолок покрылся сетью трещин, а потом вообще пропал, обратившись в игольчатую круглую стену, сплошь покрытую кристаллическими наростами. Короче, я снова угодила в какую-то темную задницу мира. Даже представить страшно, какая только тварь может здесь обитать. По-любому кто-нибудь, никак не меньший вурдалака, а с последним я имела немалый опыт общения. Преимущественно, плачевный, но, как видите, я до сих пор жива.

М-да, проводник из меня никакой…

— Твою же мать…

Тьма вдруг отхлынула, и я увидела перед собой огромный квадратный зал, сделанный из чистого серого камня, на котором виднелись следы старой запекшейся крови. Почти выцветшей, но крови, и это не внушало мне никакого оптимизма.

Выход из нее был только один. Он располагался прямо передо мной — маленькое квадратное окошко у пола, за котором клубился непроглядный мрак. Пожалуй, туда-то я влезу, но каков шанс, что меня, к примеру, не раздавит в лепешку или не размозжит стенами то, что находится дальше?

Специально для таких случаев у меня был специальный инструмент — широкая железная палка с полуметр длиной, заметно утолщающаяся к краям. К концам ее были прибиты две прорезиненные колодки, чтобы палка не скользила.

Я присела и примерилась к лазу. Точь-в-точь!

Вложив пистолет в кобуру, я перехватила факел другой рукой и медленно двинулась вперед, толкая палку перед собой.

Эту хреновину я сделала еще весной, когда меня завалило в старом особняке и прижало двухтонной стеной к полу. С каждым часом эта проклятая стена оседала, и еще бы чуть-чуть, и меня бы уже не существовало на этом свете, но, к счастью, эта штука меня спасла и помогла выбраться.

Я не поместилась. Наверное, сама не заметила, как выросла (что поделать, такой возраст), так что пришлось опуститься на колени и ползти боком как чертов краб.

По счастью, скоро лаз стал расширятся, и вдалеке почему-то замаячили тусклые желтые огни. Я приготовилась. В подземельях огонь — плохой знак. Он не может гореть просто так, и кто-то его по-любому зажигает, а в таких местах лучше бродить или с закадычным другом, или в полном одиночестве.

Я поднялась с колен, на всякий случай оставив шест в лазе, и с опаской выбралась из туннеля, схватившись рукой за щербатый острый край округлого проема.

От губ оторвалось облачко пара. Стало еще холоднее.

Я осмотрелась, но никак не могла понять, на кой черт здесь стоят еще почти целые толстые свечи из дорогого пчелиного воска, и только потом до меня дошло, что они стоят на гробах — таких больших каменных прямоугольниках, выступающих из стен, украшенных выскобленными изображениями берцовых костей и черепов.

Склеп. И на кой черт кому-то понадобилось зажигать здесь свечи?

Я притронулась к одной из них и провела пальцем по шершавой поверхности каменной крышки гроба, на которой виднелись полупрозрачные капли плавленого воска. Этот «кто-то» точно был здесь недавно.

Решив не уделять много времени бесполезным трупам, я пошла вперед.

Внезапно за спиной послышался скрежет. Нечто медленно вылезало из гроба.

Я замерла. На затылке волосы встали дыбом, по позвоночнику пробежали ледяные мурашки. Я медленно обернулась, судорожно пытаясь угадать, с какой тварью мне предстоит столкнуться и какое оружие надо использовать, но перед глазами всплывали десятки самых разных темных существ, столкновение с каждым из которых не предвещало мне ничего хорошего.

Тощая склизкая рука иссиня-черного цвета, покрытая слоем запекшейся крови, медленно высунулась из промежутка между стенкой гроба и его крышкой. Костлявые пальцы стиснули камень. Они напоминали длинных дождевых червей, каждый из которых будто жил своей жизнью и двигался как ему это заблагорассудится.

Рука напряглась. Следом показалось плечо, а потом за ним появилось длинное и невероятно красное и раздутое слепое лицо, часть которого закрывали грязные черные патлы.

— Упырь, — облегченно прошептала я. Ну, с этой тварь разобраться не так-то сложно.

Сразу видно, что упырь давно не ел, потому что первым делом после того, как вылезти из своего гроба, он шмякнулся на пол и хрипло взвыл, безрезультатно пытаясь подняться на ноги.

Я вытащила из ножен железный нож и мешочек с солью. Быстро сократив расстояние между нами, пинком перевернула упыря на спину, сунула соль в открытую шипящую пасть, плюющую ядовитой слюной, и пронзила его нижнюю челюсть клинком, глубоко засадив острие ему в мозг.

Я дождалась, пока соль начнет действовать и спокойно отступила, наблюдая, как его голова превращается в кучку кровавой гнили.

Внезапно мне в шею впились клыки.

Я вскрикнула. Упала на пол спиной вниз, чтобы сбить напавшего на меня монстра, но тот только крепче вцепился клыками в глотку и с чавканьем начал пить кровь.

— Черт!

Извернувшись, я ткнула его ножом в бок. Упырь взвыл. Его выпученные ярко-красные глаза на мгновение оказались перед моим лицом, и я без проблем откусила ему нос. Согласна, это, в общем-то, бесполезно, но ему по-любому сейчас не очень-то приятно.

Тварь отшатнулась назад и через секунду снова кинулась на меня.

Упыри — тупые. В отличие от вампиров и всяких разновидностей прочей кровососущей нежити ими двигает лишь вечный голод, и они относятся к своей жизни — вернее, смерти — как к перчаткам. Ну, сдох и сдох, главное хлебнуть хоть каплю крови. Это-то меня и спасало.