Ловушка для ангела - Елена Гладышева

— Кому отдать — то? — успел спросить посыльный.

— Секретарю! — истерично выкрикнула Лариса, захлопывая за посыльным дверь.

— Когда — нибудь Ниночка нальёт Дмитрию Антоновичу в эту чашку чай, — злорадствовала в душе Лариса, — и, надеюсь, что он тогда испытает не меньшее удовольствие, чем я сейчас!

Она вымученно засмеялась.

Но Ниночка как — никак была секретарём с шестилетним стажем. Прочтя открытку, она всё поняла и поставила сервиз в стеклянный шкаф с сувенирами и подарками, презентованными Темникову партнёрами фирмы и другими дарителями и никогда им не пользовалась.

Всё эти воспоминания полугодовой давности вихрем пронеслись в голове Ларисы. Она снова взглянула на руку Людмилы Григорьевны. Качающие звёздочки и полумесяц исчезли с её округлого золотого браслета. А обе чашки оказались с рисунком из крупных розовых цветов, хотя и с широкой золотой окантовкой.

— Откуда взялось её видение? — в испуге Лариса тряхнула головой. Она уже давно не видела даже вещих снов, а тут такая явь!

Людмила Григорьевна тоже заметила испуг в глазах Ларисы, но, не поняв причины, просто постаралась отвлечь её свежими светскими сплетнями и действительно вкусными пирожными.

Лариса почувствовала, что всё же приехала к Лаврищевой не зря. Сладкое ей было необходимо для восстановления силы, которую из неё нещадно тянул Вадим. А одна бы она есть не стала.

24

Ниночку уволили с фирмы, как раз в канун Нового года. Да ещё так подло! Любовных романов у неё по жизни, конечно, было много. О некоторых из них даже муж не знал. А ведь Нина, всегда занимая нейтральную позицию, столько раз, выгораживала Дмитрия Антоновича, щадя чувства больной Тамары Кузьминичны, когда та звонила на фирму в неудобный момент. И вот получила чёрную благодарность за всё!

Это было ужасно несправедливо! И тут была явная подстава. Нина понимала, что убрав её, рабочее место освободили под конкретного человека. Возможно для какой — то престарелой модели или одноразовой «Мисс чего — то», а возможно и для кого — то посерьёзнее.

Констатации данного малоприятного факта ей оказалось достаточно, что бы осознать всю несправедливость бытия.

Свербело сильно. И Нина пошла. Ей необходимо было на это посмотреть!

Она словно на крыльях летела, подгоняемая любопытством и холодным порывистым ветром.

Кивнув сто лет знакомому охраннику, с улыбкой миновав «Reception», она беспрепятственно поднялась на восьмой этаж.

Рассчитывая на то, что вряд ли новая секретутка уже знает всех сотрудников в лицо, Нина застряла возле стеклянной двери приёмной Темникова. Она беспечно щебетала со своей давней приятельницей, уже собравшейся было идти домой.

Самый первый рабочий день в году, был раскачкой после бурных зимних каникул. Поэтому в семнадцать часов самые жизнерадостные сотрудники фирмы уже галдели возле лифтов, в надежде побыстрее смыться. Смешавшись с толпой и повернувшись в пол оборота, Нина пыталась разглядеть ту, на кого её так спешно променяли.

Темников по видимому намеревался задержаться на работе и Валентина собиралась налить боссу традиционную чашку чая.

Взглядом профессионала Нина быстро определила, что эта глянцевая супер — дама была вовсе не секретарём — референтом. А кем же тогда? Это так и осталось вопросом для Нины.

Особенно её поразило, как Валентина, достав из сувенирного шкафа золотую чашку блюдцем, лишь взглянула в неё, изобразив на лице движение мысли «надо бы протереть, ну да ладно, потом», бросила в неё чайный пакетик, который залила кипятком.

Нина опешила. За шесть лет своего секретарства на фирме она ни разу ничего не налила и не положила Дмитрию Антоновичу в не ополоснутую посуду.

Потом Валентина бросила в чашку что — то белое, похожее на сахар и отнесла её Темникову. Она не предполагала, что за ней наблюдают. Поэтому не закрылась. Хотя вполне могла бы создать вокруг себя зону невнимания.

Несмотря на то, что взгляд у Валентины оставался спокойным, Нина заподозрила неладное. Она знала, что Дмитрий Антонович чай пьёт без сахара, иногда с конфеткой. И правил своих он не менял никогда, как в чаепитии, так и в работе.

Нина больше не могла оставаться в офисе ни минуты. Её давил какой — то неосознанный страх, который возможно испытывает лань, случайно ступившая во владенья тигра: пока вроде ничего не случилось, но страх уже пришёл. А потом Нина узнала, что в этот день Дмитрий Антонович погиб. И эта странная секретарша никак не выходила у неё из головы. Для Нины было ясно что, она появилась на фирме совсем не случайно.

Сначала Нина хотела поговорить со следователем. Но, что она ему скажет? Про чашку из немытого сервиза? А если он сочтёт это за бред? Или про то, как её подло подставили и уволили?

Но ведь и своей вины в случившемся инциденте Нина с себя не снимала. Да и следователь мог её расценить рассказ, как подлый наговор из мести? И насколько вообще её показания могли быть существенными?

Некоторое время Нина пыталась забыть про фирму, как про жуткое наваждение. Но в очередной раз, провалив собеседование при устройстве на новую работу, она всё же решила устроить себе праздник души и именины сердца. Нина созвонилась и договорилась встретиться с Ларисой, как не с последним заинтересованным лицом семьи Темниковых.

Они шли по зимнему заснеженному скверу, слегка подсиненному ранними сумерками. Синие, полосатые тени деревьев разлиновали дорожку под ногами. Прямо как жизнь — полоса светлая, полоса тёмная, через которую хотелось поскорее переступить. Но тёмных полос явно было больше. А ещё больше было различный и странных пересечений!

Нина рассказала Ларисе о своих опасениях, стараясь говорить последовательно и убедительно. За скрипом снега под ногами, Лариса как бы не слышала её. Лишь когда речь зашла о чашке из золотого сервиза, по лицу Ларисы прошла лёгкая тень.

Она вдруг резко остановилась и взглянула Нине в глаза. Что это благородный или сентиментальный жест, или та просто жаждет мести? Ведь её на фирме кинули достаточно жёстко, хотя и примитивно! Убедившись, что всё сказанное Ниной соответствует действительности, Лариса посмотрела на свои часы и молча быстро пошла вперёд по аллее.

Оправившись от пронизывающего, пробиравшего до нутра взгляда Ларисы, Нина тоже посмотрела на свои часы. Они показывали шестнадцать часов двадцать минут. И Нина не окликнула Ларису, сразу поняв, куда та спешит.

— Как раз успею, — рассчитывала Лариса, ускоряя шаг. Она не могла позволить, что бы её подарком так фамильярно пользовались посторонние ей люди. Это не просто подарок, теперь — это память, или памятник её прошлой жизни!

Станислав Кузьмич унаследовал не только фирму Темникова, но и некоторые его привычки. И Валентина, намереваясь приготовить Лаврищеву чай, опять достала золотую чашку. Внезапно она почувствовала смутное беспокойство, но, не поняв его причины, постаралась быстро овладеть собой. Но, наклонив вскипевший электрический чайник к чашке, она с ужасом увидела, что кипяток лить просто некуда: она не помнила, как ухитрилась неосознанно набить чашку стольким количеством чайных пакетиков.

Валентина заморгала, пытаясь сбросить с себя оцепенение и оглянулась. Ужас охватил её с головы до ног: в приёмной она увидела Ларису. Та словно сматериализовалась из воздуха.

А Лариса, округлив глаза, не мигая, смотрела на руку Валентины, которой та держала чайник. Маленькие золотистые звёздочки и полумесяц, свисавшие с золотого браслета Валентины, не синхронно покачиваясь, поблёскивали и позванивали, касаясь края золотой чашки. Дежавю не проходило!

— Вот оно, моё видение…

Лариса тряхнула головой. Видение не пропадало.

Дальше дополнить картину случившегося Ларисе не составило большого труда.

Лариса пригвоздила Валентину таким взглядом, что у той похолодели внутренности. У Валентины одеревенела рука и чай тёк уже из чашки на блюдце, из блюдца на стол, со стола на пол. Лишь когда Лариса резко вышла из приёмной, Валентина смогла опустить руку с чайником. Ей стало страшно. Создалась критическая ситуация. Лариса запросто могла вычислить всех и всё!

Запаниковав, Валентина быстро набрала номер Пейква.

— Артём, здесь Лариса. Мне не нравится происходящее! — прошептала она мобильнику.

Пейков уже завёл свою машину и собрался отъезжать. Но, перекинувшись словом с Валентиной, заглушил мотор. Он вылез из машины и тут же спиной ощутил лёгкий ожёг от прикосновения чьего — то сильного сканирующего взгляда.

Как любой человек, имевший экстрасенсорные способности, Артём был способен закрыться от любого магического воздействия. Он мысленно выстроил вокруг себя глухую стену, уходящую много выше его головы и только тогда позволил себе оглянуться.