Королевская кровь - Ирина Котова

— Я просто обаятельный, — скромно улыбнулся Люк. — Ну и натура женская остро реагирует на правило — удиви-позаботься-заставь себя пожалеть. Как только особа начинает подозревать, что ты одинок и несчастен, так сразу она в твоей постели. Работает и если она одинока и несчастна.

Тандаджи закрыл отчет и покачал головой.

— Жениться вам пора, властительный лорд. У нас говорят муж без жены — как лепешка в помойке. Бессмысленное и бесцельное существование.

— Упаси Боги, — с ужасом сказал Люк, — не надо мне такого счастья.

И накаркал, конечно, куда уж без этого.

— Что с поисками? Что у тебя дальше? — Майло резко сменил тему.

— Хочу закрыть несколько хвостов. Сейчас мои люди проверяют конные клубы страны — не появлялась ли там за последние семь лет новенькая девушка возраста принцессы Марины. Хочу от имени кого-то из их старых друзей дать для принцесс объявление в газетах, без упоминания имен, но так, чтобы было понятно тем, кто прочитал. Навещу мага, который последние дни был во дворце. Но найти его сложно, сейчас пробиваем адрес через профессоров Академии. Загляну на север, там живет офицер, который по словам няни, был влюблен во вторую сестру, может, ему что-то известно.

— А что с особым заданием? — ровно спросил Тандаджи.

— Ничего, — покаялся Люк. — Близких друзей у него особо не было, тех, кто с ним общался, мои ребята опросили. Ничего. Как в воду канул.

— Игорь Иванович особенный человек, — Люк с удивлением фактически впервые услышал в голосе Майло эмоции. — И если он не хочет, чтобы его нашли, то найти его невозможно. Остается сделать так, чтобы он захотел. Я уверен, что у него есть какие-то мысли о том, где могут быть принцессы. В конце концов он единственный оставшийся в живых свидетель произошедшего в зале телепорта.

— Но…как заставить его откликнуться? — с сомнением спросил Люк.

— Он человек чести, и государство для него не пустой звук. Думаю, если он узнает, что мы все можем скоро оказаться покрыты слоем лавы и пепла, он сам выйдет на контакт.

— Посмотри сюда, — начальник бросил ему на колени папку с фиолетовой секретной лентой. — В течение полугода после смерти королевы практически все сановники, занимающие должности, были убиты. Он мстил за свой провал и за их предательство. Теперь давай подумаем, куда мог податься лучший разведчик этого королевства, потерявший дело, которому служил, и ставший преступником?

— Да куда угодно, — бросил нервно Люк. Он не любил проигрывать. — Вариантов тысячи.

— Плохо, плохо, лорд Кембритч. Не выспался, что ли? — сам не зная, Майло ударил по больному. Люк поморщился и потянулся за новой сигаретой.

— Господин начальник, не томите, и осените меня дождем вашей мудрости…!

Майло поднял темные брови.

— Прошу, о догадливейший, — добавил Люк и вопросительно посмотрел на руководителя. — Достаточно? Могу на колени встать, у меня брюки крепкие.

— Нет уж, — Майло покачал головой, — не надо на колени, а то коллеги заподозрят нас в слишком тесных отношениях. Так уж и быть, орошу твою скудную мозговую деятельность несколькими фактами. Во-первых, он не выезжал из страны. Во-вторых, он крутится там, где его не могут узнать — значит это не публичная должность и не многолюдное место, это не среди аристократов или военных, и не там, где его случайно может увидеть журналист. Но при этом ему нужно что-то есть и где-то жить. Что остается?

Люк некоторое время смотрел на него. Потом склонил голову.

— Ты гениален, господин начальник. Не верю, что кто-то может быть лучше тебя.

— Поверь мне, — с горечью сказал Тандаджи, — Стрелковский был лучше. Ему просто не повезло.

Известие о землетрясении в Великой Лесовине застало лорда Кембритча в дороге, когда он все-таки решил поехать домой и поспать немного. По радио репортер нервно делился впечатлениями от разрушенного города.

— В Лесовину на помощь спасателям отправлены армейские части, — говорил он взволнованно, — и штаб уже разбил палаточный городок для потерявших жилье людей. Чудом кажется то, что нет погибших. Но больницы работают на износ, хирурги сбиваются с ног. Военные спешно формируют полевые госпитали и хирургические палатки. С других городов в срочном порядке решено вызвать врачей и магов, специализирующихся на стихии Жизнь. В течение суток должны прибыть более двухсот медиков и около пятидесяти виталистов.

— Насколько сильно разрушен город? — спрашивает ведущая.

— Сильно пострадала южная и юго-восточная часть, здесь разрушен примерно каждый десятый дом. Задело и центр — так, значительные повреждения получила знаменитая Часовая Башня и парк фонтанов, обрушена кровля Музея Искусств. Сильно поврежден Центральный Госпиталь, что не может не добавлять проблем. Нетронутой на юге осталась только школа магии, благодаря щитам и реакции преподавателей, вовремя среагировавших на удар стихии и стабилизировавшим здание. Сейчас все преподаватели и ученики старщих классов помогают спасателям. Храни их Боги!

— Вы прослушали репортаж нашего корреспондента, из разрушенного землетрясением города Великая Лесовина. Это первое землетрясение за всю историю города и вообще историю Рудлога. Напомним, что аномальная сейсмическая активность наблюдается уже некоторое время…

Люк выключил звук, остановился и закурил. Затем развернулся и поехал в область.

Марина

Я валилась с ног. В последнее время из-за безумного графика все чаще стала задумываться, а не пойти ли мне на спокойную, и, главное, нормированную работу кондуктора в трамвае, например. Знай, выбивай билетики и высаживай безбилетников, пусть иногда пьяных и драчливых. Все проще, чем делать перевязку матерящемуся полугному, махающему руками. Или в детский сад воспитателем. Останавливало меня только то, что я детей не очень понимала, всегда их немного побаивалась, да и животных любила, честно признаться, больше, чем вечно кричащих, плачущих, сопливых и неизвестно как воспитуемых детей.

Почему-то именно после моего ночного дежурства всегда случалось что-то, из-за чего я должна была задержаться. В результате несколько дней я просто дневала и ночевала на работе, отчего стала похожа на тотемную куклу колдунов с вытаращенными красными глазами-бусинками и торчащей во все стороны шевелюрой. Благо, на работе опытной мной была припасена смена одежды и белья. Поначалу стирать и развешивать сушиться трусишки и лифчики в общей душевой было как-то неловко. Впрочем, чувство неловкости быстро прошло, сменившись бесконечной усталостью.