Том 1. Стихотворения 1838-1855 - Николай Некрасов

Печатается по тексту первой публикации.

Впервые опубликовано: МиЗ, с. 1–5.

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Ф. Н. Менцов указывал на это стихотворение как на подражание Бенедиктову (ЖМНП, 1840, № 3, отд. VI, с 119), имея в виду, очевидно, стихотворение «Развалины» (см.: Бенедиктов В. Стихотворения, кн. 2. СПб., 1838, с. 5–7). Одним из источников стихотворения, по-видимому, является очерк «Колизей. (Римское зодчество)» в «Художественной газете» Н. В. Кукольника (1838, № 19–24 (ценз. разр. — 12 марта 1839 г.), с. 652–655), по своей структуре в общих чертах совпадающий с «Колизеем» Некрасова и имеющий ряд лексико-фразеологических точек соприкосновения — как и стихотворение, очерк заканчивается описанием креста, воздвигнутого в XVIII в. папой Венедиктом XIV посреди арены, где происходили бои гладиаторов.

Покуда ты живо ~ в хаоса бездну, — Имеется в виду средневековая легенда (распространенная еще в VIII столетии среди пилигримов), что Рим будет существовать, пока стоит Колизей, а с его разрушением погибнет и Рим, и весь мир.

Что день, то я новые знало потери ~ изящное тело мое. — В XIV–XVIII вв. в развалинах Колизея добывали строительный материал для общественных построек (палаццо Фарнезе и др.); при папе Клименте IX уцелевшая часть Колизея была превращена в завод для добывания селитры.

Ангел смерти*

Печатается по тексту первой публикации.

Впервые опубликовано: МиЗ, с. 5–6.

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Тема стихотворения широко распространена в поэзии 1830-х гг. Аналогичная трактовка темы, лексическая близость могут быть отмечены в стихотворениях Д. Струйского (Трилунного) «Ангелу смерти» и К. Айбулата (Розена) «Смерть», напечатанных одновременно (ЛПРИ, 1838, 5 сент., № 36, с. 709). Второе из этих стихотворений пользовалось широкой популярностью, неоднократно перепечатывалось, вплоть до 1890-х гг., и приписывалось разным авторам, в том числе Лермонтову (см.: Рус. обозр., 1896, № 4, с. 894, № 5, с. 385–387). Ф. Н. Менцов (ЖМНП, 1840, № 3, отд. VI, с. 119) находил в стихотворении влияние Подолинского, однако без больших оснований (см.: Максимов В. Литературные дебюты Н. А. Некрасова. СПб., 1908, с. 79–80).

Встреча душ*

Печатается по тексту первой публикации. Впервые опубликовано: МиЗ, с. 7–11. В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927. Автограф не найден.

Тема стихотворения широко распространена в поэзии 1830-х гг., см. аналоги — «Отчужденный» Подолинского (БдЧ, 1836, № 9, отд. I, с. 5–12; Повести и мелкие стихотворения А. Подолинского, ч. II. СПб., 1837, с. 21–35), с модификацией темы; его же «Див и пери» (там же, ч. I, с. 37); «Облако» В. Красова (БдЧ, 1839, № 4, отд. I, с. 66–68). Ст. 1 — реминисценция из трагедии Н. В. Кукольника «Торквато Тассо» (акт 5, явл. 3): «Но снова все туманится и тмится…» (К<укольник> Н. Торквато Тассо, большая драматическая фантазия в стихах. СПб., 1833, с. 163). Трагедию Кукольника Некрасов знал (ср. парафразу строк из нее в рассказе «Без вести пропавший пиита» (1840)). Возможно, однако, что строка попала к Некрасову через посредство стихотворения Ф. Н. Менцова «Огонь небесный»: «Что небо вдалеке туманится и тмится?» (БдЧ, 1838, № 11, отд. I, с. 7; о знакомстве Некрасова с этим стихотворением см. в комментарии к стихотворению «Землетрясение» на с. 655 наст. тома). Ф. Н. Менцов (см. комментарий к стихотворению «Ангел смерти» на с. 650 наст. тома) указывал на воздействие Подолинского; В. Е. Евгеньев-Максимов (Литературные дебюты Н. А. Некрасова, СПб., 1908, с. 51–52) оспаривал это наблюдение, приводя в качестве более вероятного источника «Теона и Эсхина» В. А. Жуковского; сходство «Встречи душ» и «Теона и Эсхина», однако, весьма отдаленно. Значительно ближе «Встреча душ» связана с лирической ситуацией стихотворения Е. А. Баратынского «Своенравное прозванье…» (Баратынский Е. А. Стихотворения, ч. 1. М., 1835, с. 225): в загробном мире души любящих, лишенные «чувственных примет», узнают друг друга по условному, интимному имени.

Амарилла — условно-поэтическое имя, распространенное во французской поэзии XVIII в. и перешедшее в русскую, в первую очередь идиллическую, поэзию.

Истинная мудрость*

Печатается по тексту первой публикации. Впервые опубликовано: МиЗ, с. 11–14. В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927. Автограф не найден.

Иррационалистические мотивы этого стихотворения характерны для романтической философской лирики 1830-х гг. (ср. ранние стихотворения А. В. Кольцова «Человеческая мудрость (Дума)» (ЛПРИ, 1838, 26 марта, № 13, с. 248) и «Неразгаданная истина (Дума)» (там же, 1838, 9 апр., № 15, с. 289); анонимное стихотворение «Совет мудреца» (БдЧ, 1838, № 3, отд. I, с. 14–15) и др.). Отзыв о стихотворении Некрасова как растянутом, хотя и не лишенном удачных строк, см. в рецензии СП (1840, 14 марта, № 59, с. 234; подпись: «Н. С.»); «много прекрасных мыслей» в нем находил Ф. Ы. Менцов (ЖМНП, 1840, № 3, отд. VI, с. 121–122). В 1870 г. стихотворение было использовано Н. С. Лесковым для обвинения Некрасова в идейном ренегатстве (см.: Лесков Н. С. Загадочный человек. — В кн.: Лесков Н. С. Собр. соч. в 11-ти т., т. 3. М., 1957, с. 363–364); касаясь этой темы, публицист Г. З. Елисеев, подвергшийся тому же обвинению в очерке Лескова, заметил, что стихотворение Некрасова — «чистое подражание», однако без сколько-нибудь серьезных оснований связал его с одой Ломоносова, имея в виду «Вечернее размышление о божьем величестве» (ОЗ, 1878, № 3, отд. II, с. 130). Положительно отозвался о стихотворении Т. Звонков (С. И. Пономарев) в статье «На могилу Некрасова» (Гражданин, 1878, № 4–5, с. 86–87). Подробно о полемике вокруг этого стихотворения см.: Евгеньев-Максимов В. Е. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова, т. I. M.-Л., 1947, с. 200–202.

Благоговеть пред мистицизмом ~ удел людей… — по-видимому, парафраза строк Бенедиктова из сонета «Природа»: «…бойся исказить догадкою своей Запретные красы святого мистицизма» (см.: Бенедиктов В. Стихотворения. СПб., 1835, с. 99).

…не мудрствуя лукаво… — цитата из «Бориса Годунова» Пушкина (сцена «Ночь. Келья в Чудовом монастыре»).

Земляку*

Печатается по тексту первой публикации.

Впервые опубликовано: МиЗ, с. 15–18.

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Стихотворение носит автобиографический характер. Высказывалось предположение, что оно обращено к Андрею Ивановичу Глушицкому, товарищу Некрасова по ярославской гимназии, знакомство с которым Некрасов возобновил в 1838 г. в Петербурге. При помощи и поддержке Глушицкого Некрасов готовился к поступлению в университет (см.: Евгеньев-Максимов В. Е. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова, т. I. M.-Л., 1947, с. 155–160). Стихотворение близко к посланию Бенедиктова «К М-ру» (См.: Бенедиктов В. Стихотворения. СПб., 1835, с. 72–74); ср. также «Послание к другу» П. П. Ершова (БдЧ, 1836, № 6, отд. I, с. 155–160). Возможно также, что в нем сказались впечатления от чтения «Евгения Онегина» Пушкина (ср., например строфу XI главы VIII).

Пропуск ст. 62–63, вероятно, цензурного происхождения.

Горы*

Печатается по тексту первой публикации.

Впервые опубликовано: МиЗ, с. 21–23.

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Отдаленное подражание стихотворению Бенедиктова «Горные выси» (см.: Бенедиктов В. Стихотворения, кн. 2. СПб. 1838, с. 1–2; впервые под заглавием «Горы» — С, 1837, т. V, с. 238–239), в частности ст. 43–44 являются парафразой строк «Висит громада вековая, Чужая долу и звездам», ставших предметом журнальной полемики. Попытка вскрыть семантику образа была предпринята в ЛПРИ (1838, 9 апр., № 15, с. 290): «Горы, возвысясь над равнинами и не достигши небес, остаются чуждыми и долу и звездам: так и поэт, отделясь от толпы и презирая земное, никогда вполне не достигает небесного». Критический отзыв о «неверности» этой картины дал Н. А. Полевой (СО, 1838, № 1, отд. IV, с. 47), с которым в это время общался Некрасов. Подробнее см. комментарий Л. Я. Гинзбург в кн.: Бенедиктов В. Г. Стихотворения [Л.], 1939, с. 308–309 (Б-ка поэта). У Бенедиктова же из стихотворения «Облака» (см.: Бенедиктов В. Стихотворения. СПб., 1835, с. 31) заимствован образ в ст. 39–40 (ср.: «Чаша неба голубая Опрокинута на мир»), как известно, вызвавший несколько ироническую похвалу Пушкина (см.: Панаев И. И. Литературные воспоминания, [М.], 1950, с. 72); ст. 21 восходит к стихотворению Баратынского «Череп» (см.: Баратынский Е. Стихотворения, ч. I. СПб., 1835, с. 186). Не исключена возможность, что в стихотворении отразились также впечатления от чтения «Кавказского пленника» и стихотворения «Кавказ» Пушкина (см.: Максимов В. Литературные дебюты Н. А. Некрасова. СПб., 1908, с. 85).