Тени старого мира (СИ) - Игорь Демин

возможность лишний раз хотя бы царапнуть защитное поле грраха винтовочной пулей считалась важнее самой жизни. Дай им волю, весь гарнизон бы полегли все еще на первом же рубеже.

Во время рейдов в логовища чудищ Сыны вели себя по-другому. Осторожничали, редко лезли на рожон, легко отступали, если обстановка осложнялась. Но едва на землю Гранитного вступили гррахи, Сыны и сами словно бы превратились в роботов, четко следующих заданной командованием программе.

Еще хуже равнодушие бойцов гарнизона к смерти воспринимала Рина. Воспитанная в среде военных, она одобряла готовность солдата стоять на рубеже до конца, но не могла понять, почему Сыны отказываются не только спасаться, но и спасать.

И при первой же возможности она стала делать это в одиночку. Надев противогаз, она выскочила на еще заполненный отравляющим газом рубеж и вытащила, одного за другим двух бойцов, прямо под носом у мило беседующих друг с другом гррахов. А когда бой за второй уровень основного корпуса фактически уже был проигран, уговорила Погожина открыть этаж командования, перетащила туда раненых и заперлась, разбив стекло датчика.

Босой посмотрел в ее глаза перед тем, как она уходила. В них тлело презрение и даже некоторая брезгливость.

И все же Босой не мог понять и ее тоже. Разве готовность пожертвовать собой ради спасения раненого не тоже самое? Какая разница, для чего погибать: ради победы или призрачного шанса на спасение умирающего товарища? Первый риск явно имел больше смысла.

— Давай, ловчий, твой выход!

Кремнев оставил в ведущем от основного корпуса к мосту два квада прикрытия и отвел остаток гарнизона к Мосту. Здесь Босой предложил устроить засаду.

— Сколько тебе нужно бойцов?

Этого вопроса Босой боялся больше всего. Решение предстояло принять не Кремневу и даже не Погожину, а ему лично. Нужно было прямо сейчас назвать точное количество Сынов, которые останутся у Моста и умрут, заплатив своими жизнями за смерть грраха. Если его вообще удастся убить.

Может же и не получиться, если Босой ошибся и не смог предугадать логику гррахов и их действия в пещере. Тогда жертвы будут напрасны.

— Шестеро. Мне нужны шесть бойцов.

— Ты говорил о двенадцати.

Он и в самом деле рассчитывал на двенадцать, но тогда он думал, что гррахов будет меньше, и что хотя бы часть из оставшихся в пещере Сынов выживут. На деле же прилетевшие на штурм гррахи оказались намного сильнее, чем он рассчитывал.

— Шестеро. И я останусь с ними.

Кремнев задумчиво, словно сомневаясь, покачал головой.

— Нет. Ты пойдешь с нами. Это приказ.

— Я останусь.

— Нет. Если не выйдет, ты будешь нужен на нашем последнем рубеже.

— Если я останусь, вероятность успеха повышается. Это очень большой прирост.

Кремнев не поддался.

— Ты пойдешь с нами. Бойцы справятся и без тебя.

* * *

Когда в пещеру влетела первая свето-шумовая граната гррахов, Босой уже лежал на своем месте в скальной расщелине, оставшейся после расчистки заваленного вентиляционного хода.

Место для наблюдения ему нашли и подготовили заранее. Хорошее место: почти незаметное с реки, с прекрасным обзором и широким лазом в сторону логовище скрипов. А еще со слишком узким проходом в пещеру, недостаточным, чтобы ловчий в боевом порыве смог нарушить приказ Кремнева и бросится на драку.

Граната взорвалась, заливая пещеру ослепляющим белым светом.

Босой спрятал голову под руку. На такой яркий свет нельзя было смотреть даже с закрытыми глазами.

Еще одна световая граната, и тут же из тоннеля показался первый танк.

По нему ударил пулемет с позиции с противоположной стороны пещеры. Гррах отскочил назад. Из-за его плеча вылетела пущенная кем-то из соратников молния. Пулемет замолк.

Танк, тот же самый, вышел еще раз. Он словно выманивал на себя огонь противника.

Зарокотали две штурмовых винтовки, одна справа, из-под каменной россыпи, вторая справа сверху из грота под самым потолком. Грохот выстрелов в замкнутом пространстве давил на уши. Запахло пороховым дымом.

На этот раз главному грраху пришлось выглянуть из пещеры, чтобы ударить по обнаруженным позициям. Высунуться самому, без прикрытия, и только после того, как танк вызвал огонь на себя. Означать это могло только одно…

Соединенный с рацией наушник прохрипел голосом Кремнева:

— Их осталось двое, Босой. Двое! Один лег в лифтовом шлюзе. Другой в оружейных.

Гррахов уже не раз заманивали в оружейные склады. Не всегда это удавалось, но уж если срабатывало, то для участвующих Сынов этот «забег» всегда был в один конец. И все-таки Босой переспросил:

— Сурков?

Интуиция подсказала, что Кремнева глупый вопрос только разозлит. И все же комендант ответил:

— Его имя не будет забыто.

Босой сам удивился как спокойно воспринял новость о смерти товарища.

Гррах снова и снова бил по стрелкам, но получалось у него не очень. От молний бойцы спрятались за камни, а от огня прикрывались термостойкими одеялами. Лица у обоих наверняка уже обгорели, но они раз за разом выставляли стволы и стреляли в сторону входа в пещеру, иногда нанося нападающим ощутимый ущерб.

И тогда гррах снова поднял в воздух три бьющих без промаха самонаводящихся светящихся шарика. Два устремились к огневым позициям защитников, а третий повисел в воздухе и пропал с негромким хлопком, что еще раз подтвердило вторую догадку Босого.

У оставшихся гррахов не имелось навыка поиска жизни. Тот, кто помогал им видеть через стены, погиб или в шлюзе, или на оружейных складах, и теперь им приходится действовать наугад.

Танк снова вышел вперед, вызывая на себя огонь. На этот раз уме пришлось пройти почти до моста. Вел он себя спокойно, хотя наверняка знал о Спруте. И был уверен, что Спрут не нападет. Монстр наверняка сталкивался с гррахами, знал, как они опасны.

Еще три шарика поднялось в воздух и еще двое сынов ушли в вечность. Уже пятеро. Остался только один, и чтобы оказаться в секторе его обстрела танку придется выйти на Мост или перескочить реку.

Босому сжал кулаки. Ему очень хотелось, чтобы гррах выбрал первый вариант. А еще ему хотелось спасти шестого бойца засады, но для этого нужно было, чтобы на Мост вышли сразу оба противника, чего они делать без сомнения не будут. Босому пришлось вчера вечером опустошить полтора запаса выносливости, чтобы просчитать все до мельчайших деталей.

И анализатор вероятностей снова не ошибся. Танк вышел на мост, вызвал на себя огонь. Уничтожил стрелка, сам, без помощи соратника, и только после этого лидер вышел на мост.

Наверняка они тоже имели возможность просчитывать варианты развития событий. И у них точно хватало выносливости делать это на каждом шагу. Вот только после просчета не должно возникать