Странный приятель - Егор Дмитриевич Чекрыгин

кто только мог. Не терять спокойствия, мыслить холодно и расчетливо. Лишние переживания приводят только к ненужной трате сил. Лучше что-то предпринять такое, что противник не знает… — решил Ренки, после следующей атаки оу Ваагнара, мельком поглядев на появившуюся кровоточащую царапину на предплечье, едва не ставшую серьезной раной. — Что-то из арсенала Готора? Не пойдет, перевод поединка в кулачную драку, возможно, и спасет мне жизнь, но навеки уничтожит репутацию. А если?.. Да, пожалуй, можно попробовать…»

Следующую атаку он отбил с еще большим трудом, постаравшись изобразить тяжелое дыхание и чуть более замедленное движение.

Противник немедленно взвинтил темп и стал сильнее вкладываться в удары. Ренки начал отскакивать далеко назад, словно бы пытаясь выгадать доли секунды для отдыха и тем самым заставляя противника делать более длинные и энергичные движения. Ренки пытался применить технику, которую разработал специально для Одивии Ваксай.

Забавно, но и эта техника во многом основывалась на принципах, которые показал ему Готор, демонстрируя приемы против физически более сильного противника.

Неловко и намного дальше, чем нужно, отскочить назад. Якобы от усталости проворонить начавшуюся атаку. Шпага почти бессильно опускается вниз. Противник пытается достать Ренки в длинном выпаде.

Клинок… нет, не подбивает снизу оружие противника, а словно бы срастается с ним, меняет направление движения. Быстро, но плавно, по окружности. Правая нога делает такой же плавный шаг вперед и чуть в сторону, ведя за собой все тело, в том числе и руку со шпагой. Это очень важно. Никакого силового противостояния, противник не должен почувствовать сопротивления. Словно обкатываешь огромный шар.

Когда этот прием выполнял Готор против атакующего его кинжалом Ренки, у него это получалось так ловко, что благородный оу и сам не понимал, почему вдруг оказывался лежащим на животе, развернутым в противоположную сторону.

У Ренки, да еще и против шпаги, так пока еще не получалось. Однако противник, попавшийся на этот прием, развернулся, чуть потеряв равновесие и немного согнувшись вперед, тем самым подставив Ренки незащищенный бок. И оу Дарээка ударил туда перехваченной обратным хватом шпагой.

Быстрый, но такой же плавный уход за спину противника с разворотом на левой ноге, резко увеличивший дистанцию как раз на пару шагов. Теперь можно разить наверняка, на выбор: шея, поясница, под лопатку…

— Стоп! — звучит приказ майора оу Олаанека. — Дуэль закончена! Вы победили, оу Дарээка. Интересный прием… Покажете потом?

— Конечно, покажу… — тяжело дыша, но старательно изображая сдержанность и равнодушие, ответил Ренки. — Хотя я начал разрабатывать эту технику совсем недавно, и она еще весьма несовершенна. Но если позволите, только после возвращения из поездки.

— Ну чё, вроде все нормально. Обошлось, — высказался первым Гаарз, когда банда собралась в одном из относительно приличных кабачков на окраине Фааркоона.

— Угу, — поддержал его Таагай. — Я-то уж думал, что разделают нас, как мясник овцу. Ан нет — даже в зубы ни разу не дали.

— Гы… — поддержал его Киншаа. — Мне энтот дознаватель-то, когда окончательно отпускал, и говорит: «Кабы не ваши булавы да топоры, мы бы, мол, вас, ребятки, по всем косточкам-жилочкам бы разобрали да всю дурь бы из вас и вытрясли. Где, чего да как. И про тот пряник, что в детстве у мамки стащил, и про золотые монетки, что нынче в ваших карманах позвякивают, рассказали бы, да еще и про художества, что бабка в молодости вытворяла, вспомнили. Но, мол, к геройским парням подход особый. Так что живите себе, но страх помните. Наша доброта небеспредельна».

— Да фигня это все! — самодовольно бросил Дроут, смотря на товарищей даже с некоторым превосходством. — Ясно ж было, что они нас на понт брали. За нами ж на самом-то деле ничего такого-то и не числилось. Ну подумаешь — дом «распотрошили», так Готор нам с самого начала сказал: «На короля работаем, а не на свой карман». Да и раз полковник разрешил, какой с нас спрос? Мы ведь оттуда даже монетки не стащили. Так за что нас на дыбу-то подвешивать? Скажи, Готор?

— Ну, — ухмыльнулся Готор. — Хотели бы подвесить, повод бы придумали. Да и полковник… Другой какой мог бы сказать, мол: знать таких не знаю, и даже бумага, что он нам раньше выдал, не помогла бы. Но вы, кстати, не расслабляйтесь особо. Сильно подозреваю, что еще ничего не кончилось и присматривать за нами будут. Да и это новое задание… уж больно на подставу смахивает!.. Кстати, насчет «монетки». Йоовик мне тут уже сказал, что когда Тайная служба из дома того убралась и все, что ее интересовало, с собой забрала, они его хорошенько почистили. Да и сам дом общество хочет через маркитантов выкупить, благо он развалюхой числится. В общем, можно взять эти «развалины» за сущие гроши, а потом перепродать втридорога. И что важно: никто из местных купцов цену перебить не попытается, потому как у домика «темное прошлое» и он вроде как добычей армии считается. А после наших проделок с Шестым Гренадерским никто связываться не захочет. Так что готовьте, ребята, карман под хороший барыш — нам со всего этого тоже неплохо перепадет.

Все радостно зашумели и пропустили по этому поводу еще по кружечке.

— Так ты все же думаешь, что это подстава? — спросил Ренки, которого вызволение из лап Тайной службы тоже не сильно успокоило. Слишком уж много нервов ему там вымотали, слишком много внушили… разного. И теперь он, как обычно, разрывался между верностью королю и верностью своим друзьям. Вернее, переживал, что его верность друзьям может войти в противоречие с верностью королю, а так-то он в приоритетах не сомневался, король превыше всего!

— Ну… Ты сам слышал, что говорил полковник, — задумчиво ответил Готор. — Я тоже вполне допускаю такую возможность. Одно дело — повязать нас тут, можно сказать, посреди родного полка. Да еще и после разоблачения банды фальшивомонетчиков. И совсем другое — отправить куда-нибудь подальше и поймать на разбойничьем нападении на мирный торговый караван. Так они разом и добычу чужими руками возьмут, и нас повяжут. И пойди докажи потом, что мы это делали по заданию самой Тайной службы.

— Но тогда… что будем делать? — обеспокоенно поинтересовался Ренки.

— Мы солдаты, —