Сталинград - Андрей Иванович Еременко

проводилась и весьма сильная авиационная обработка переднего края и глубины обороны. Были дни, когда на город обрушивалось до 2000–2500 самолето-атак. На боевые порядки советских войск сбрасывались бомбы самых различных калибров – от легких 24‑килограммовых до 1000‑килограммовых и более.

Но советские войска мастерски организовывали уличные бои. Здесь большую услугу оказала инструкция по организации уличных боев, разработанная командованием фронта. Беспрерывные контратаки и контрудары часто не приносили территориальных успехов, но всегда заставляли противника держаться настороже, сковывали его силы, срывали его наступление, лишали его маневренности и обеспечивали нам необходимое время для подброски резервов.

Численное и техническое превосходство врага, особенно в авиации и танках, мы в нашей обороне зачастую компенсировали широким маневром резервами и войсками, снимавшимися с неатакованных участков фронта.

Наша оборона прочно опиралась на действия артиллерии. Под Сталинградом была практически осуществлена идея создания артиллерийско-противотанковых полков и бригад, которые были главным огневым средством против танков. В течение месяца боев на Дону только на фронте двух армий уничтожили около 400 танков, что серьезно ослабило ударную силу наступающих. Чтобы успешно отражать вражеские атаки и эффективно поддерживать контратаки наших войск, мы централизовали управление артиллерийским огнем, создав вначале фронтовую, а затем, в нескольких армиях, и армейские артиллерийские группы. Массированный огонь этих групп во многом обеспечивал нам стойкость в восточной части города малочисленных и утомленных беспрерывными боями войск 62‑й и 64‑й армий. Как мы уже отмечали, опыт создания в руках командующего фронтом и командующих армиями сильных артиллерийских групп полностью оправдал себя в условиях Сталинградской битвы.

Многие современные историки, писатели и иже с ними, повествуя о Сталинградской эпопее, умалчивают (по незнанию или умышленно) о фронтовых артиллерийских группах и не говорят о той большой роли, которую они сыграли в Сталинградской битве. Хочу еще раз подчеркнуть, что такие группы родились у нас впервые. Это было новшеством для оперативного и военного искусства, и не понять этого – значит игнорировать законы диалектики в военном деле.

Большое значение в прочности обороны Сталинграда сыграла реактивная артиллерия – гвардейские минометы («катюши»). Особенно отличались 4‑й и 5‑й гвардейские минометные полки М-30. Они умело выполнили свою задачу еще при контрударе в районе Абганерово в начале августа, а затем неизменно сохраняли высокую боеспособность, стремительность в маневре и организованность, особенно существенное значение они имели в ходе наших многочисленных контрударов и контратак.

Под Сталинградом мы получили также ценный опыт организации и проведения артиллерийской и авиационной контрподготовки, успешно использованный потом в оборонительном сражении под Курском.

За период оборонительного сражения общее количество выстрелов нашей артиллерии и минометов лишь на главном направлении составило около трех с половиной миллионов, а вес снарядов и мин, брошенных на головы вражеских войск, достигал 50 тысяч тонн[61]. Это помимо авиации, которая за тот же период произвела 42 540 самолето-вылетов (из них днем 21 076, остальные ночью), обрушив на противника бомбовый удар (около 800 тысяч бомб и всевозможных снарядов общим весом свыше 55 тысяч тонн). Всего за указанный период было проведено 580 воздушных боев. Основная масса вылетов (60 %) производилась в интересах войск фронта, что в значительной мере содействовало успешному ведению обороны. В воздушных боях и ударами по аэродромам было уничтожено до 600 самолетов противника.

Следовательно, наши войска только силами авиации, артиллерии и минометов обрушили на противника удар страшной силы; общий вес бомб и снарядов, по неполным данным, составляет свыше 100 тысяч тонн.

Вся страна обеспечивала Сталинград средствами борьбы, укрепляла устойчивость сталинградской обороны.

Наша авиация в боях за Сталинград работала в необычайно трудных условиях. Эти трудности объяснялись главным образом господством противника в воздухе в начале сражения. Это могут подтвердить следующие цифры: в сентябре враг имел 900 самолетов первой линии (500 бомбардировщиков и 400 истребителей); мы в это время располагали 192 исправными самолетами (всего в самолетном парке 494 самолета). На 1 октября у врага было 850 самолетов, у нас – 373.

Действия вражеской авиации обычно носили массированный характер. Удары наносились по войскам, оборонявшим Сталинград, по аэродромам и объектам оперативного тыла. Чтобы сломить волю защитников Сталинграда, авиация противника безжалостно разрушала все объекты, имевшие жизненно важное значение для города и войск. Ее усилия направлялись также на то, чтобы парализовать все виды перевозок к Сталинграду и воспрепятствовать переброске резервов в район Сталинграда. При наличии благоприятных условий для базирования она вела активные боевые действия и производила в некоторых случаях более 2000 самолето-вылетов в сутки.

Количественное превосходство немецко-фашистской авиации, в первую очередь бомбардировочной, требовало от наших военно-воздушных сил ведения непрерывных, ожесточенных воздушных боев, чтобы отразить удары многочисленных групп бомбардировщиков противника, действовавших на широком фронте под сильным прикрытием истребителей.

Недостаток истребительной авиации в составе военно-воздушных сил фронта (8‑я и 16‑я армии) и предельно большое напряжение ее действий ограничивали эффективное применение днем бомбардировочной и штурмовой авиации в целях поддержки войск в обороне. Без прикрытия истребителей она несла неоправданные потери. Однако высокая подготовка, приобретенная в ходе боевых действий, и высокий моральный дух наших летчиков все же обеспечивали боевые действия и днем и ночью. Только в результате большого напряжения в боевой работе наша авиация и смогла нанести врагу тяжелые удары, о которых мы говорили выше.

Чтобы представить себе исключительную напряженность боевых действий воздушной армии, достаточно напомнить, что летчики-истребители иногда в течение дня производили до 6–7 вылетов для отражения авиации противника, а штурмовая авиация, дневные и легкие ночные бомбардировщики непрерывно наносили удары по войскам противника. Примечательно то, что, несмотря на превосходство противника в авиации и лучшие условия ее базирования, количество самолето-вылетов нашей авиации было бóльшим, а сила ее бомбового удара эффективней. Летный состав покрыл себя славой бесстрашных бойцов, мастеров воздушных боев и бомбовых ударов.

Очень заметную роль сыграла так называемая ночная авиация, главным образом соединения малых самолетов По-2. Они беспрерывно каждую ночь висели над позициями и ближними тылами противника и причиняли ему большие потери. Ночные действия нашей авиации держали вражеские войска в состоянии постоянной напряженности и тем самым изнуряли их морально и физически. Самолеты По-2 работали с ближних аэродромов, часто делая по 3–4, иногда до 7 вылетов в ночь; каждый из них подвешивал по две 100‑килограммовые бомбы или по четыре полусотки.

Действовали они весьма целеустремленно, по строго разработанному плану, как и днем. Ночники хорошо наводились на цели, что, естественно, значительно облегчало выполнение ими полученных задач. Как это достигалось? Прежде всего хорошей организацией сигнальной службы на земле и особенно продуманным целеуказанием. Для наведения самолетов на цель использовались прожекторы, которые точно показывали цель или одним