Игра престолов. Часть II - Мартин Джордж Р.Р.

Тьма, зарычав, прыгнула на него.

Бран заметил глаза, похожие на зеленое пламя, сверкнувшие зубы и мех черный, как окружающее их подземелье. Мэйстер Лювин, вскрикнув, вскинул руки. Факел вылетел из его пальцев, отскочил от каменного лица Брандона Старка и упал к ногам изваяния; языки пламени принялись их облизывать. В неровном мечущемся свете они видели, как Лювин борется с лютоволком, молотя по морде одной рукой, пока челюсти зверя сомкнулись на другой.

– Лето! – завопил Бран.

И Лето тенью вылетел из сомкнувшейся позади них тьмы. Столкнувшись с Лохматиком, он сбил его на землю, и оба лютоволка покатились клубком серой и черной шерсти, рыча и кусая друг друга. Тем временем мэйстер Лювин поднялся на колени, придерживая окровавленную руку.

Оша посадила Брана на каменного лютоволка лорда Рикарда и бросилась на помощь мэйстеру. Отбрасываемые светом гаснущего факела громадные – футов в двадцать – теневые волки воевали на стенах и потолке.

– Лохматик, – позвал тонкий голос. Бран поглядел и увидел младшего брата, появившегося из гробницы отца. В последний раз тяпнув Лето, Лохматик вырвался и бросился к Рикону.

– Оставь в покое моего отца, – сказал Рикон. – Оставь его в покое.

– Рикон, – негромко промолвил Бран, – нашего отца здесь нет.

– Нет, он здесь. Я видел его. – Слезы поблескивали на лице Рикона. – Я видел его прошлой ночью.

– В твоем сне?..

Рикон кивнул:

– Оставьте его. Оставьте. Он сейчас возвращается домой, как и обещал. Он возвращается домой!

Бран никогда не видел, чтобы мэйстер Лювин обнаруживал подобную нерешительность. Кровь капала с его руки там, где Лохматик разодрал шерстяной рукав и плоть под ним.

– Оша, факел, – приказал он, закусывая губу от боли, и она подобрала факел, не дав огню погаснуть. На каменных ногах его дяди остались следы сажи. – Этот… этот зверь… – продолжил Лювин, – кажется, должен сидеть на цепи в псарне.

Рикон погладил влажную от крови морду своего лютоволка.

– Я отпустил его. Он не любит цепей, – и облизнул пальцы.

– Рикон, – сказал Бран. – Хочешь пойти со мной?

– Нет. Мне нравится здесь.

– Здесь темно и холодно.

– Я не боюсь. Я должен ждать отца.

– Ты можешь подождать вместе со мной, – сказал Бран. – Будем ждать вместе… ты, я и наши волки. – Оба волка зализывали раны и явно нуждались в осмотре.

– Бран, – твердо сказал мэйстер. – Я знаю, что ты хочешь добра, но Лохматик слишком одичал, чтобы дать ему волю. Я стал третьим, кого он покусал. Если он будет свободно бегать по замку, то рано или поздно кого-нибудь убьет. Правда жестока, но этого волка надо посадить на цепь или… – Он умолк.

«…или убить», – договорил в уме Бран и ответил:

– Он создан не для цепей. Мы будем ждать у тебя в башне, все вместе.

– Это невозможно, – сказал мэйстер Лювин.

Оша ухмыльнулась:

– Насколько я помню, мальчишка здесь лорд. – Она вернула Лювину факел и вновь подхватила Брана на руки. – Отправляемся в башню мэйстера.

– Ты идешь, Рикон?

Брат кивнул.

– Если Лохматик тоже пойдет, – сказал он, пойдя за Ошей и Браном, а мэйстеру Лювину оставалось только последовать за ними, опасливо поглядывая на волков.

В обители мэйстера Лювина царил такой беспорядок, что Бран не понимал, как здесь можно что-нибудь найти. На столах и стульях росли кривые башни из книг, ряды закупоренных кувшинов выстроились на полках. Мебель покрывали лужицы застывшего воска и огарки свечей, бронзовая мирийская зрительная труба стояла на треножнике у двери на террасу, звездные карты свисали со стен, карты теней были разбросаны по тростнику; бумаги, перья и баночки с чернилами валялись повсюду, и все это пометили вороны, устроившиеся на стропилах. Их хриплая перебранка доносилась сверху, пока Оша омывала, обрабатывала и перевязывала ранения мэйстера, следуя его кратким указаниям.

– Это безрассудство, – говорил седой человечек, пока она обрабатывала волчьи укусы едкой жидкостью. – Согласен, странно, что вам обоим, мальчики, приснился один и тот же сон, но, если задуматься, это вполне естественно. Вам не хватает лорда-отца, и вы знаете, что он в плену. Страх может воспалить человеческий разум и вселить в него странные мысли. Рикон слишком мал, чтобы понимать…

– Мне уже четыре, – сказал Рикон, разглядывая сквозь зрительную трубу фигуры горгулий из Первой твердыни. Лютоволки держались в противоположных концах большой круглой комнаты, зализывая раны и обгладывая косточки.

– Слишком мал, и… ох, семь преисподних… как жжет, нет, не останавливайся, еще. Слишком мал, как я сказал, но ты, Бран, уже достаточно большой, чтобы знать, что сны – это всего только сны.

– Бывает так, а бывает иначе. – Оша плеснула бледно-красным огненным молочком в длинную рану. Мэйстер охнул. – Дети Леса могли бы кое-что рассказать тебе о снах.

Слезы текли по лицу мэйстера, но он упрямо качнул головой.

– Дети Леса… существуют только во снах. Теперь. Их нет, они умерли. Хватит, довольно! Теперь повязку. Сперва подкладку, потом обмотай и натяни посильнее, будет течь кровь.

– Старая Нэн говорит, что Дети Леса знали песни деревьев, умели летать как птицы, плавать как рыбы и говорить с животными, – сказал Бран. – Она сказала, что их музыка была настолько прекрасной, что, лишь услышав ее, люди плакали, точно дети.

– И всего этого они добивались волшебством, – сказал рассеянно мэйстер Лювин. – Жаль, что их здесь нет. Чары исцелили бы мою руку не так болезненно, и они могли бы поговорить с Лохматиком и сказать ему не кусаться. – Он искоса, с раздражением поглядел на черного волка. – Учись, Бран. Человек, который полагается на заклинания, фехтует стеклянным мечом. Как делали Дети Леса. Давай-ка я вам кое-что покажу.

Он резким движением встал, направился на другую сторону комнаты и вернулся с зеленым горшочком в здоровой руке.

– Видите, – сказал он, откупорив сосуд и высыпав из него горсточку блестящих черных наконечников для стрел.

Бран взял один из них.

– Они сделаны из стекла.

Охваченный любопытством Рикон подобрался ближе, чтобы посмотреть на стол.

– Драконье стекло, – назвала Оша камень, садясь возле Лювина с бинтами в руке.

– Обсидиан, – поправил ее мэйстер Лювин, протягивая раненую руку. – Выкованный в кузне богов, глубоко под землей. С помощью таких стрел Дети Леса охотились тысячи лет назад. Они не обрабатывали металлы. Вместо кольчуг они носили длинные рубахи из переплетенных листьев, привязывали к ногам кору деревьев – так они будто растворялись в лесу. А вместо мечей у них были клинки из обсидиана.

– Они до сих пор носят их. – Оша положила мягкую подкладку на укусы, покрывавшие руку мэйстера, и накрепко примотала ее длинными льняными полосками.

Бран поднес к глазам наконечник стрелы. Скользкое черное стекло блестело. Он решил, что наконечник прекрасен.

– А можно я возьму один?

– Как хочешь, – ответил мэйстер.

– Я тоже хочу один, – сказал Рикон. – Я хочу четыре. Мне четыре.

Мэйстер заставил его отсчитать.

– Осторожно, они все еще острые. Не порежься.

– Расскажи мне о Детях Леса, – попросил Бран. Для него это было важно.

– Что ты хочешь услышать?

– Все.

Мэйстер потянул за оплечье, прикоснувшееся к коже.

– Они жили в Рассветные века, они были первыми, еще до королей и королевств. В те дни не было ни замков, ни крепостей, ни городов; отсюда до самого Дорнийского моря нельзя было сыскать ни одной ярмарки. Людей вовсе не было, лишь Дети Леса обитали в землях, которые мы зовем теперь Семью Королевствами.

Смуглые и прекрасные, они никогда не вырастали выше человеческого ребенка. Они жили в глубинах леса и пещерах, в кранногах и тайных городах на деревьях. Легкие, они были быстры и изящны. Мужчины и женщины охотились вместе, пользуясь луками из чардрева и летучими силками. Боги их были богами леса, ручья и камня… старые боги, чьи имена – тайна. Их мудрецов звали древовидцами, это они вырезали странные лики на чардревах, чтобы охранять лес. Как долго царили здесь Дети и откуда они явились, никто не знает.