Охотник 3: Золотая маска - Александр Робский

взмахнула крыльями, устремившись в небеса. Охотник, по старинке, примагнитил ноги к чешуе.

— Убил Первородного вампира… — криво улыбнулся мальчик. — Ты не устаёшь поражать этот мир.

— Наблюдал значит?

— Да… уж извини, но не наша это была битва. — пожал плечами Левиус.

— Никаких проблем. Ты прав.

Артём присел, устремив взгляд к яркому солнцу и наслаждаясь порывом ветром, и облаками.

— Значит, я могу взглянуть на будущее? — усмехнулся Артём.

— Да… мы отправляемся к колодцу Судьбы.

* * *

Белый замок

Подмирье.

Величественный, золотой исполин, первый среди всех жизней созданных Мирозданием, восседал на белоснежном троне.

Он наблюдал за космосом и за своими белыми владениями. Планеты, делали оборот, кружась вокруг подмирья. Столько жизней было на этих планетах. Столько разновидностей людей.

В груди Первого первородного — Корона, была печаль. Раньше, эти белые владения были заселены Ликами, Дисницами и Исчадьями, а так же… их детьми разного поколения. А сейчас… сейчас тут пусто. И всё из-за восстания Вильдрива. Сына Корона. Он разобщил все расы. Заставил всех уйти в тень и скрывается. Ведь в тот день… было столько смертей. Столько слёз. Он уничтожил всё, чем так дорожила Иная раса. И всё ради…

Белые владения, дрогнули. Корон, медленно встал на ноги. Белоснежный пол под ним, начал чернеть. Облачной замок покрывался тьмой. Впереди, были врата в зал совета. В зал, где решается судьба преступников.

Слышался мерзкий смех. Вокруг повисла тьма, в которой мерцали алый свет, молнии.

Корон, нахмурившись, пошел к вратам, отперев белые двери. Зал суда. Огромное помещения, где по середине находилась огромная червоточина. Бездна душ. А над ней, полукруглый балкон, где и стояли первородный, озвучивая свой вердикт, на глазах у всей Иной расы, что стоят вокруг преступника.

На балконе, на перилах, сидел парень в черном одеянии, такого же цвета были и его глаза. Весь зал суда был покрыть тьмой и алыми молниями.

— Папа!!! Сын вернулся домой! — мерзко улыбнулся Вильдрив и в этот момент по залу прозвучал гром молний. — Ты рад меня видите? Или опять скинешь в бездну? — указал парень на червоточину в полу.

Корон, испытывал к своему сыну… теплые эмоции. Ведь, это его первенец. Что случилось с этим ребёнком? Почему в один момент, он полностью изменился?

— Ты должен быть в Бездне…

— Верно. — рявкнул Вильдрив. — Я преодолел саму смерть и вернулся оттуда, откуда не возвращаются. Все ради моей цели. И сейчас, вокруг тебя нет той армии, что сумела меня одолеть… когда ты, боялся сразиться со мной. ТЫ ЛИШЬ ВЫНЕС ПРИГОВОР! — ударил парень по балкону. — Сидя здесь!!! Глядя мне в глаза! Мою душу вырвали из тела, и сбросили в бездну. Так ты меня любишь?.. Так ты выслушал мою просьбу?

— Твои цели… — вдохнул Корон. — Безумны. Мироздание и Тьму, нельзя разъединять. На волю, может вырваться уже не наш все-отец. А новое, имеющее как и зло так и добро, сущность.

— Это лишь слова! — спрыгнул с балкона Вильдрив, встав с другой стороны бездны. — Я знаю, как будет!!! Первый Свет вернётся!!! Он сразит тьму и будет новый веток миров.

— Тогда… — улыбнулся Корон. — Почему Нити Мироздания, не ведут к такому итогу? Почему, сама судьба, породила пророчество об двух истинных звёздах?.. Раз твоя версия исхода правильная, почему судьба порадила твоего врага, который должен тебя побелить в битве?

Вильдрив, сжал зубы и кулаки. Его лоб покрылся венами.

— Сын мой… — глянул Корон на парня с любовью. — Я знаю, что ты ведом чужим мнением. Что тебя обманули. Поверь мне… и прекрати всё это. — первородный протянул руку в сторону парня. — Да… я хотел убить тебя через других. Это не связанно с тем, что я тебя боюсь… я просто не могу… ведь ты мой сын… я люблю тебя… тогда, когда твоя душа оказалась в бездне душ, ты не оставил мне выбора.

— Выбор есть всегда… — покрылось тело Вильдрива алыми молниями. — И ты моя преграда перед целью. Сражайся, отец… — встал в стойку парень. — Или я убью тебя.

Корон, знал, что делать. Уже сама судьба определила цепочку событий. Поэтому, он развел руки в стороны, сказав.

— Действуй… мой любимый сын.

Вильдрив, смотрел в глаза своего отца. В глаза того, кто вырастил его. На секунду, парень замялся… но, в его голове вновь что-то изменилось. Он зарычал, сжав зубы… а следом, алые молнии покрыли его руку и парень сделал удар. Выпустил на отца столб алых молний… пронзив его грудь на сквозь. Корон не чувствовал боль атаки. Он лишь чувствовал боль за своего сына.

В глазах Первого первородного, всё начало темнеть. Он закрыл глаза, начав падать в бездну душ, услышав на последок:

— Прощай… отец. Отправляйся туда, откуда нет возврата.

* * *

Артём, прибыв на драконий пик, вошел в обитель тьмы, где таятся души умерших драконов. Пройдя по тропе, к огромному чёрному озеру с Левиусом и Ригой, у него возник один вопрос:

— И как мне… что делать?

— Рига. — кивнул мальчик.

— Слушаюсь.

Белый дракон, взяла Артёма в руку.

— В колодец судьбы, нужно погрузиться полностью. Поэтому …

Даконеса не договорила, швырнув Артёма на середину озера. Парень, крича как девочка, рухнул в чёрный омут задержав дыхание. Открыв глаза, вода была покрыта тьмой, ничего не видно… но в одном месте, показался свет. В воде был Золотой исполин, с раной на груди, следом он исчез. Слышались голоса. Множество голосов. Артём схватился за голову, пытаясь унять боль. Голоса разрывали его на изнанку.

— Увидев будущее… тебе дан шанс его изменить.

Перед Артёмом, из тьмы, появилась огромная драконья голова покрытая мхом. Это был исполин. Охотник казался маленькой букашкой. Глаза дракона, белые глаза, были уставшие. Но в них, виднелся… горящий город и те крики, что разрывают голову Охотника.

Приблизившись к Артёму, поднеся один из своих глаз, дракон рыкнул:

— Узри же… свой конец.

Артём, подплыл вплотную к глазу. В огромном чёрном глазным яблоке, словно зеркальце в другой мир. Охотник увидел пылающий Бенезет. Как орды монстров разрушают город и всех убивают.

План сменился, словно кто-то снимал всё на видео. Показался разрушенный бар… где на полу лежала съеденная Элизабет, а Бор, проливал слёзы, держа окровавленную руку дочери и что-то сжимая в другой руке, держа у груди.