Поцелуй - Джилл Мэнселл

Иззи, помахав рукой в ответ на шквал аплодисментов, слегка отступила назад и улыбнулась. Позади нее теперь клубился пар и бесшумно полз к рампе. Вверху и по сторонам сверкали лиловые и синие огни, точно полосы лунного света, освещая ее одинокую неподвижную фигуру. Послышались чистые ноты тенорового саксофона, и по спине Иззи пробежали мурашки. Она сделала глубокий вздох, обратила лицо к свету и запела…

И еще более громкий рев восторга и удивления раздался, когда Тэш, одетый в черное, точно демон, возник из искусственных облаков и медленно двинулся к Иззи. Его неожиданное появление произвело эффект. Первые несколько секунд, пока был виден лишь силуэт, публика гадала, действительно ли это Тэш, но когда лучи, наконец, осветили его, зрители узнали своего кумира и бурные приветствия наполнили зал: крики, свист, бешеные овации… Иззи по-прежнему стоявшая к Тэшу спиной, поняла, что его внезапное появление действительно ловкий трюк. Тэш, конечно, сукин сын, но, несомненно, умный.

— «Раньше мы не понимали…» — пел Тэш за ее спиной. Как будто испугавшись, Иззи обернулась. Тэш обнял ее за талию, и аудитория вновь взорвалась. Тэш, широко улыбаясь, прошептал в микрофон: «Mi amore» — достаточно громко, для того чтобы семь тысяч зрителей услышали это признание, — а потом, ловко войдя в ритм, продолжил петь.

Сильный хриплый голос покорил всех женщин в зале, кроме Иззи. Но это, как ей было сказано раньше, шоу-бизнес, и она вполне могла изобразить восхищение.

— «Ты научил меня любить», — ответила она голосом, переполненным эмоциями.

Это был великолепный финал. Аудитория, пьяная от восторга, отказалась отпускать певцов. Аплодисменты продолжались бесконечно и стали еще громче, когда Тэш жестом велел музыкантам играть «Поцелуй». Иззи уже пела эту песню одна, но было просто немыслимо не повторить ее на бис. Публика знала слова так хорошо, что когда Тэш замолчал на строчке «Я хочу тебя поцеловать», чтобы действительно поцеловать Иззи, зрители продолжали петь без него.

Поцелуй продолжался дольше, чем предполагала Иззи, но, поскольку завязать потасовку было невозможно, ей оставалось только решительно сжать губы и терпеть, пока зрители, рьяные романтики, одобрительно свистели и забрасывали сцену цветами.

— «Поцелуй меня; я знаю, ты по мне скучаешь…» — прошептал Тэш, касаясь шеи Иззи под влажными волосами, и слегка качнул бедрами. — По-моему, ты действительно по мне скучаешь, детка…

Свет был ослепительно ярок. Иззи, с обожанием взглянув на Тэта — ради тысячи камер, — улыбнулась:

— Если действительно так считаешь, ты псих.

Взгляд Тэша скользнул по ее тяжелым серьгам с изумрудами и сапфирами.

— Ты бы не носила их, если бы я ничего для тебя не значил.

Иззи коснулась лица.

— Они мне нравятся.

— Неудивительно. Они стоят девять с половиной штук. — Он усмехнулся. — Но, черт возьми, ты этого достойна.

Музыканты продолжали играть припев, концертный зал дрожал от пения семи тысяч итальянцев. Обернутый целлофаном букет желтых роз мелькнул в воздухе и приземлился у ног Иззи.

— Видишь? — Тэш поднял цветы и протянул ей. — Они со мной согласны.

Свободной рукой Иззи быстро сняла серьги и, прежде чем Тэш опомнился, швырнула их в толпу.

— Ну, ты и дрянь, — сказал он, и радость в его глазах угасла.

— Вовсе нет, — весело ответила Иззи. — Наши поклонники — вот кто в первую очередь этого достоин, Тэш… Разве нет?

Глава 54

Чтобы избежать упадочных настроений Джины, Сэм изобретал для себя дела и приезжал в «Ступени» все раньше и раньше.

Когда в четверг, на четвертый день после отъезда Иззи в Рим, он появился там, в клубе была только Сара, обычно встречавшая гостей на входе. Развалившись на угольно-серой кушетке неподалеку от бара, она ела шоколадку и торопливо дочитывала зловещего вида книгу в мягкой обложке. Когда Сэм вошел, она взглянула на него с удивлением.

— Ну, понятно, почему я приезжаю рано, — с упреком заметила Сара. — Я ненавижу мужа. А у тебя-то какие причины?

— Аналогичные. — Сэм сдвинул ее ноги с сиденья стула, взял бокал и принюхался. — А еще мне нравится контролировать персонал. Что это — виски?

Сара, убежденная трезвенница, захихикала. Потом, будто вспомнив что-то, полезла в сумочку и достала свернутую газетную вырезку.

— Я отложила ее, на тот случай если ты не видел. Утром это появилось в «Экспресс».

«Ступени», с их блистательными клиентами, то и дело фигурировали в разнообразных колонках сплетен. Сэм понадеялся, что речь не идет о члене королевской семьи, которого, по слухам, застали выходившим из клуба изрядно подшофе.

— Все нормально, это не про нас. — Сара догадалась, о чем он думает, и ткнула накрашенным ногтем в фотографию: — Ты ведь друг Иззи Ван Эш? Тогда тебе будет приятно. Похоже, они с Тэшем Янсеном снова сошлись.

Несомненно. Сэм имел достаточный опыт, чтобы не верить всему, что написано в газетах, но трудно было не поверить такому. На фотографии, сделанной на концерте в Риме, Иззи обнимала Тэша, и на ее лице отражался триумф. Короткая заметка сообщала, что концерт имел невиданный успех, и недвусмысленно намекала на примирение любовников. Тэш Янсен, видимо, сообщил алчущим репортерам, что временный разрыв позади и песня «Поцелуй» как нельзя кстати подходит к ситуации. Счастливая пара остановилась в отеле «Альдрованди палас» и, по слухам, собиралась продлить себе римские каникулы…

Сэму очень хотелось выкинуть из головы мысль о том, что Иззи и Тэш снова сошлись, но непредсказуемость этой женщины и пресловутый недостаток здравого смысла по части мужчин исключали такую возможность. Если Иззи намеревалась продолжать карьеру, о чем она столь безжалостно сообщила Сэму, кто подходит для этого лучше, чем Тэш Янсен?

— Она прелесть, — весело болтала Сара. — Ей почти сорок, а выглядит моложе меня. А Тэш Янсен такой красивый. Если они поженятся, у них будут потрясающие дети, как по-твоему?..

Временно утратив желание общаться, Сэм просидел наверху, в кабинете, почти до полуночи, сосредоточившись на бумажной работе.

Наконец его прервал телефон.

— Это Мередит Скотт, — сообщила Сара. — Она только что пришла, но спрашивает тебя. Я сказала, что ты сейчас спустишься. Ничего?

— Похоже, у меня нет выбора, — резко ответил Сэм. Мередит Скотт, «звездный ребенок» пятидесятых, во взрослом возрасте обрела еще большую популярность и не привыкла получать отказы. Обитательница Голливуда, замужем за престижным пластическим хирургом (что имело свои плюсы), она была неизменной посетительницей «Ступеней» и чудовищной сплетницей — обладательницей невинных фиалковых глаз и убийственно острого язычка.