Пожиратель демонов - Алеш Обровски

Схватка с демоном в плавильне. Хоэртон уже понимал, с кем имеет дело и какую опасность представляет его враг. Но самым важным открытием стало то, что злобному предводителю пиратов не чужды человеческие качества, он тоже обладает храбростью и отчаянием. Иногда наши враги становятся союзниками перед лицом более серьезной опасности, и помощи от них порой бывает больше, чем от друзей.

Взрыв реактора «Презренного Джона». Хоэртона бросили, правда, обещали вернуться. В этот момент он пришел к выводу, что, решая собственные проблемы, стоит полагаться только на себя самого. Он не винил бывших союзников и прекрасно понимал их мотивацию. Впредь он будет внимательнее и осторожнее. Теперь первостепенной целью для него станет собственное выживание.

Жаба, съеденная на болоте. Пришло осознание того, что многие вещи в жизни представляют собой немного не то, чем кажутся на первый взгляд, и следует внимательнее к ним присматриваться. Звуки на болоте вполне были похожи на кваканье жабы, но изголодавшийся организм идентифицировал их совершенно по-другому. Та же история с Теодором. Этот человек был служителем церкви, но свернул с истинного пути, тем не менее он остался верен многим своим принципам, и Хоэртон перестал его воспринимать как злодея.

Бездонная яма. Хоэртон прыгнул вслед за Теодором в Колодец, чтобы попытаться спасти его. В тот момент он не думал, кем для него является этот человек и чем может обернуться столь опрометчивый поступок. Осознав ценность собственной жизни, Джейсон понял цену остальных.

Крокодил. Еще одно подтверждение тому, что сидеть в безопасности гораздо страшнее, чем подвергнуть свою жизнь риску и попытаться что-то изменить. А также справедливость истины, что все необходимое для каких-либо действий, как правило, лежит под ногами, нужно лишь направить взгляд немного ниже линии горизонта.

Теодор, бегущий от обезьян. Любое действие порождает массу противодействий, поэтому нужно быть очень внимательным в выборе пути. Убитая обезьяна обернулась проблемами в дальнейшем, также как и спасенный Теодор. Но противодействие здесь не в том, что Преподобный стал обузой, а в том, что бросить его в тот момент было бы для Хоэртона шагом назад.

Медсестра в больничной палате. Просто напоминание о том, что жизнь может быть совершенно другой, наполненной обычными человеческими радостями и вполне житейскими заботами. Кто-то может сказать, что это все не для него, но у любого человека должно быть место в душе, где он хранит воспоминания, мечты или просто мысли об этом.

Дом Преподобного. Временное убежище. Хоэртон мечтал вернуться в свой дом, к своему ребенку. Теодор, похоже, наоборот, решил отказаться от излишних благ и посвятить служению оставшуюся жизнь. Люди с совершенно разными ценностями под одной крышей. Такое встречается сплошь и рядом. Этого никто не замечает, потому что многие думают, что каждый человек индивидуален и найти то, что может объединить многих, в мирное время очень сложно.

Прибытие военных. Путь домой все-таки будет пролегать через кабинет генерала Амарго. Этот человек никогда не сможет стать для Хоэртона союзником. Потому как у него не может быть одинаковых с ним целей. Убедить генерала в том, что Глоссум, равно как и затея с экспериментом, представляют крайнюю степень опасности, у Джейсона так и не получилось. Зато появилась возможность получше узнать о планах противника, чем он и воспользовался.

Вентиляция, где застрял Хоэртон. Воспоминания о близких всегда помогало Джейсону в трудную минуту, вот и теперь, когда, казалось, все потеряно и дальше пути нет в самом прямом смысле, Джейсон все-таки продолжил движение вперед. Еще одна маленькая победа, еще один шаг.

Сержант Пол Матус. Хоэртон не смог оставить его в безумной попытке спасти мир. Может, оттого, что дал себе слово не бросать людей, особенно тех, кто в него верил, а может, и оттого, что понял, что весь путь, проделанный им, заканчивается именно здесь. Все дороги, какими бы он ни пошел, вели его именно сюда, на стройплощадку, к «арке из кости».

Подъем танка на лифте. Слова, сказанные сержантом, определяли дальнейшие действия Хоэртона. Теперь у Джейсона одно направление – генерал Амарго, и он уже не имеет права отступить.

Кнопка с изображением солнца…

Секунды вытянулись. Время остановило свой ход. Казалось, вся вселенная замерла в ожидании. Что будет дальше, зависит только от Хоэртона. А вдруг весь смысл в том, чтобы отказаться от этой затеи, перебороть себя и просто принять смерть. Может, именно этим самым он спасет этот мир. Может, всевышний готовил его как раз к этому моменту, воспитывал в нем решительность и силу духа, силу которой должно хватить, чтобы не выпустить Пожирателя, как бы Глоссум этого ни хотел.

«Что тобой движет, Хоэртон? Ты просто чертов псих».

Чем бы ни была по своей сути мысль, материей, веществом, импульсом, она по своей скорости обходит все, что может допустить воображение. Когда от смерти отделяет лишь мгновение, успеваешь подумать обо всем. О том, что сделал, что хотел сделать, но по каким-то причинам не смог, что мог бы еще сделать при условии, что каким-то чудом останешься жив, и еще о куче всевозможных вещей, которые удивительным образом начинают всплывать в памяти именно в такие моменты. Осознав перед смертью всю ценность собственной жизни, можно даже найти несколько способов избежать этой участи, но вдруг приходит понимание, что времени на это уже нет.

Хоэртон успел вспомнить жену, сына, дом… всю свою жизнь, вообще все.

Все напрасно. Все это иллюзия, и мы живем не ради жизни, а ради чего-то другого, о чем не догадываемся.

«К черту все».

Джейсон зажмурился, и мысленно попросив у сына прощения, коснулся последнего символа.

Мозг пронзила ледяная игла. По затылку чем-то больно ударило. Застрявшая нога как будто осталась там, между кожухом пропеллера и днищем «Колибри». Джейсон увидел, как машина отдаляется от него, а в следующий момент крепко приложился о поверхность пола спиной и затылком. В глазах помутнело, голова наполнилась красным горячим сиропом. Он понял, что это конец, но инстинкт самосохранения заставил его отползти в сторону, подальше от падающей машины генерала Амарго. «Колибри» рухнула, разбивая обнажившимися пропеллерами собственный корпус и перемалывая в труху оборудование. Переломанное и уже мертвое тело генерала прокатилось по полу и замерло в нескольких метрах от Хоэртона. Пространственный разрыв, громко пшикнув, схлопнулся, на мгновение исказив окружающий «пейзаж».

Хоэртон был еще жив.

В ушах звенело, взгляд никак не хотел сосредотачиваться на одной точке. Нога, вопреки ожиданиям, была на месте, но подчиняться импульсам мозга упорно отказывалась. Боли не было. Тело как будто набили ватой. Скатанной в твердые комки, окровавленной ватой.

Он попытался встать.

Посреди площадки сгущалось черное облако, изредка постреливая электрическими разрядами в пол и потолок. Группа Джонсона, прекратив огонь, пятилась к ближайшему шлюзу. Демоны висели в воздухе, расставив щупальца, и были полностью поглощены происходящим в центре стройплощадки.

Из густого дыма показались огромные перепончатые крылья противно-коричневого цвета, растущие из поразительно тощего тела, увенчанного круглой гладкой головой с пастью, оскалившейся тысячью черных и тонких, как иглы, зубов. Появившаяся тварь определенно внушала страх, но не более того. Действуй демоны сообща, они бы легко расправилась с этим порождением, но здесь было что-то другое, что-то совершенно иное и потустороннее, которое давило на сознание с такой силой, что способно было убить кого угодно лишь фактом своего присутствия. Если бы ад существовал, то выглядел бы райскими кущами по сравнению с тем местом, откуда это пришло.

Чудовище висело в воздухе, изредка взмахивая крыльями, большая часть его тела была скрыта черным густым дымом. Внезапно Пожиратель открыл пасть и издал протяжный звук, сравнимый с рычанием чудовищной львиной глотки, ревом пароходной сирены и карканьем какой-то исполинской вороны. На самой высокой ноте у Хоэртона что-то оборвалось внутри, сердце сжалось, он повалился на пол. Группа Джонсона попадала вся поголовно. Полсотни демонов тоже рухнули, похоже, замертво. Затем звук оборвался. Спустя секунду чудовища ринулись врассыпную. Глоссум устремился в быстро редеющую гущу. Его изображение смазалось. Он пронзил плотный строй еще не успевших рассосаться тварей, словно раскаленный нож, прошедший сквозь масло. Щупальца, головы, зубы и прочие фрагменты демонических тел полетели во все стороны. Твари, словно косяк селедки, уходящий от дельфина, развернулись и драпанули в противоположную сторону. Несколько человек из группы Джонсона, переживших рык Пожирателя, неуверенно поднялись на ноги. Глоссум, казавшийся стороннему наблюдателю расплывчатым коричневым пятном, заложил вираж и пошел наперерез. Его траектория пролегала как раз мимо растерянных людей. Спустя мгновение о них напоминали лишь брызги крови и части тел, еще не успевшие достигнуть поверхности пола. Воздух наполнился плотным темно-красным туманом. Куски плоти полетели во все стороны, посыпались сверху словно дождь, кровь свистела фонтанами, окрашивая стены все и то, что осталось от оборудования. Пространство вибрировало и содрогалось, уши закладывало визигами демонов и звуками разрываемых тел. Сама преисподняя ужаснулась бы от вида разворачивающейся расправы. Это продолжалось несколько мучительно-долгих минут. Хоэртон прочувствовал каждую секунду, пережил каждое мгновение и едва не тронулся рассудком.