Пандемия - Евгений Ермаков

Нищий стоял, пошатываясь, жалобно глядя на идущих мимо, разинув рот, так что были видны гнилые зубы. Когда он понял, что люди собираются пройти мимо, то упал на колени, и заползал вокруг людей, хватая их за одежду, выделывая какой-то дикий, безумный танец, быстро перемещаясь на коленях. Демичев грозно рыкнул на него. Нищий испуганно отшатнулся, упал на тротуар, перевернулся, и на карачках в панике ретировался в сторону помойки.

– Я думал, в городе нет нищих, – сказал Антон, провожая его взглядом.

– Есть, как видишь. Периодически наши устраивают облаву, выкидывают кого успевают выловить, из города, но все-таки, вскоре они появляются снова. У них есть дозорные, которые своевременно предупреждают об облаве, и все прячутся по пустым квартирам. Попробуй, отыщи их всех… Кого находим – выставляем вон. От них зараза вся в городе.

При выходе на оставшуюся безымянной площадь они увидели слева длинный панельный шестнадцатиэтажный дом, явно требовавший капитального ремонта; как и большинство других зданий города он начинал покрываться сетью трещин. Здание возвышалось над остальными, как флагманский корабль впереди строя судов. Во многих комнатах горел огонь – были видны тени людей, ходивших в комнатах туда-сюда. Странно было видеть живой дом посреди царящего вокруг запустения.

– Там фанатики живут. Воинство Господне… – объяснял Демичев на ходу. -Мученики Шестого дня. Секта такая. Отрезали себе языки в знак траура по погибшему человечеству. Не стригутся, не бреются, носят вериги, мешки. Читают молитвы, грехи замаливают, истязают себя. У них бытует странная убежденность, что вскоре на наши бедные головы свалится астероид и прикончит всех. Уж не знаю, чего это им в голову пришло, да только они в этом непоколебимо уверены. Впрочем, нам они не мешают- живут себе спокойно, тихо. И мы их не трогаем…

– Они тоже считают, что он упадет? Когда же? – спросил Антон, невольно вздрогнув; он вспомнил про свой давешний сон. Это было нечто большее, чем просто совпадение. Теперь он начал верить, что грядет новая катастрофа…

– Да, я слышал то-то такое. Мало им гриппа Файнберга, ожидают, когда камушек свалится на наши бедные головы… Считают, что метеорит уничтожит все живое на земле, вот и пытаются молитвами отварить небесную кару..

– Возможно, это действительно произойдет в обозримом будущем! – воскликнул Антон.

– И ты туда же? – поморщился Демичев. – Я думаю, рано или поздно и в самом деле свалится достаточно крупный камень типа того, что кокнул динозавров. Только что за радость жить в постоянном ожидании смерти? Конечно, хорошего мало, только зачем себя сознательно в могилу загонять? Может, он свалится лишь через миллион лет!

– …Прости нам наши прегрешения, – пробубнил коротышка клоун, мелко крестясь и потихоньку качая кудрявой головой.

Они шли мимо подъездов монашеского дома. Из открытых окон раздавался нестройный церковный хор – пели псалом. В палисаднике среди кустов малины валялся человек в монашеской рясе. Он спал на боку, подложив под голову ладонь вместо подушки, раздавался хорошо различимый храп.

– Молятся на ночь глядя, – усмехнулся Демичев. – Мученики…

– Так значит, ты жаждешь пасти человечество и найти вакцину, дорогой Сотер? – спросил Арлекин, когда Демичев упомянул о его поисках человека Х. – Но что же ты делаешь в этом богом проклятом городе, хотел бы я спросить? Если бы такой человек жил в мало-мальски крупном городе, о нем бы наверняка знали! Нет, если искать, то глухим селам, заброшенным поселкам, болотам… Мало ли, где может жить такой человек, невольно ставший причиной смерти всех людей вокруг себя! Он наверняка находится где-то в изоляции, вдалеке от остатков цивилизации… Не в состоянии приблизиться к людям, он должен быть обречен на вечное изгнание!

– Клоун прав! Ни один город мира не порождал такое смертоносное существо, об этом бы было давно известно… – заметил Демичев.

Антон задумался. Что ж, в этом действительно был резон…

– Ты лучше скажи мне, чем вы думали, когда такие вещи говорили про Ленина, и , главное, про нашего Фарина, придурки! – накинулся на бедного клоуна Демичев.

Арлекин стал пунцовым.

– Программа выступления была согласована с политическим управлением в деталях.. Не понимаю, что случилось.. Нам дали добро на все номера, проверили реплики, даже про фары разрешено было упомянуть. Главный из управления нашел эту шутку крайне смешной… Не понимаю, все ведь согласовали. – клоун беспомощно всплеснул руками в крайнем огорчении.

– Хочешь сказать, решили вас подставить? Кому вы нужны..

– Мы не первый раз выступаем в городе… Говорили, что коммунистам крайне не нравятся наши шутки.. У нас в каждой программе были репризы на политическую тему. Им нужен был повод, и они его нашли. Теперь никто не будет доставлять им проблем…

Наконец, они дошли до бетонки, разделявшей два городских района. Она была ниже стены Внутреннего Периметра, но вскарабкаться на нее не представлялось возможным – по верху стены шли ряды колючей проволоки.

– Под напряжением, кстати, – объяснил Демичев. – Для безопасности по всем стенам пускаем ток, чтобы без спроса никто не лазил туда сюда. Только так и сохраняем порядок в городе, и в том числе, держим шпану на расстоянии. Такая же стена отделяет наш и соседний район от реки – хоть и не сунутся к нам мародеры, да только так спокойнее.

У КПП спал в караульной будке еще один человек-кожанка. Демичев зашел в охранку, растолкал спящего, перебросился с ним несколькими словами; охранник, тяжело вздыхая, отпер дверь, и троица прошла несколько метров по коридору – между районами были шлюзовые коридоры с двумя дверьми, контролировавшимися противоположными сторонами. Таким образом, без согласия встречающей стороны, перемещаться из сектора в сектор было невозможно.

Демичев постучался в массивные двустворчатые . Раз, другой.

– Открывайте, черти! Спите что ли?

– Ну кто там еще? – раздался из-за капризный голос, то ли мужской, то ли женский, сразу и не разобрать.

Кто-то открыл окошко. Из щели хлынул свет, глянули чьи-то заспанные глаза.

– Демичев это, Демичев. Мебельщик из коммуны.

– Какой такой Демичев?

Похоже, это был все-таки мужчина. Из нетрадиционников.

– Вот какой.. – он сунул в окошко ксиву. – Неужели не слышали про меня?

– Аааа, знаем, знаем. Давно не захаживали. Завтра с утра просим, а сейчас – полночь, не пускаем никого…

– Со мной двое ребят, им позарез нужно выбраться из нашего района.

– Не вопрос. В десять утра пусть приходят, пропустим.

– У них нет времени! Открывай давай!

– Порядок есть порядок, дорогуша! – повысил капризно-нервический голос часовой. – Вы сами его для всех установили, а теперь что получается? Можно ходить туда-сюда, когда вздумается?

– Слушай, рожа. – начал терять терпение Демичев. – Не пропустишь этих ребят, пожалеешь. И не ты один, а вся ваша вонючая педерастическая тусовка. У меня среди клиентов вся верхушка коммуны. Стоит мне сказать слово, и ваша шайка-лейка останется без электричества. Думаешь, не смогу? Давай проверим. Мы уйдем, только завтра же ваш бордель останется без электроснабжения, даже сегодня ночью. Я это тебе обещаю!

– Ладно, ладно… Чего отключать-то сразу… – пробормотал растерянный голос.. – Если срочно нужно пройти, так и говорите, чего угрожать…

Ворота распахнулись. Их охранял смазливый брюнет с набриолиненными волосами в косухе со стрелками и заклепками. Внешность активного гея. Рот его был напомажен, никаких признаков оружия.

При виде парня Демичев поморщился.

– Ты что, без оружия на посту?

– Я и оружие -вещи несовместимы, дорогуша… – произнес он почти заигрывающим тоном.

– Дождешься, с восточной стороны пушку тебе в харю сунут и всех твоих подружек перетрахают. Ворье, оно вот таких любит…

– Не волнуйся, милый. Мы им не откроем. Пусть себе хоть все кулачки отобьют…

Он уже расслабился и жеманно улыбался всем троим. Взгляд его, все более и более умасливавшийся, остановился на Арлекине, мазнул его заинтересованно, и надолго остановился на Антоне, подмигнул ему. Антон сделал вид, что не заметил.

– Будем прощаться, ребята. С вами пойти не могу, у меня здесь все. Работа, дом, жизнь. Это ваш путь, и идти вам предстоит вдвоем. – сказал Демичев комкая кепку в руках.

– Конечно. Тебе они ничего не сделают за то, что помогаешь нам? – спросил Антон.

– А, пустяки. Я на хорошем счету. Другого мастера мебельного дела в нашей коммуне нет. Хоть и не нравлюсь я им, а терпят. Без краснодеревщика остаться нашей элите очень не хочется. Будем жить, не пропадем. Ну все, идите. И слушай, парень, – обратился Демичев к часовому. – никого не пускай ночью в ваш сектор , подожди, пока они не выйдут из города. Узнаю, что ты кого-нибудь пропустил из наших ночью, голову оторву!

– Сделаем как хочешь, сладкий… – протянул тот, игриво подмигивая.