По всем вопросам обращайтесь в дракона! (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна

Зато у маленьких девочек — а тем паче взрослых самостоятельных барышень почти семи лет от роду — есть руки!

Ничуть не сомневаясь, Лелька прокралась в знакомый загон. Все-таки щенки еще не родились! Хотя Манечка уже давно устроила себе гнездо и даже перестала драться. Значит, все еще есть шанс увидеть будущих щенков первой! Ура!

Натискавшись с “собачками” вдоволь, Лелька наконец вспомнила о времени. Надо возвращаться, пока никто не проснулся и не поднял тревогу. А уж если кто-то еще обратит внимание на отсутствие купола… уууу… лучше быть подальше отсюда. Так что девочка заперла вольер и так же крадучись отправилась обратно.

Вот только мысли теперь были заняты совсем другим — интересно же, когда щенки наконец родятся! А еще интересно, сможет ли кто-нибудь выяснить, кто отключил купол? Ну… мог же, в конце концов, этот камень и сам выпасть! Мало ли… может, в него молния ударила! Ну и что, что небо ясное! В конце концов, ночью все спят. А пока все спали, тут, может, гроза была! С молниями.

Занятая всеми этими мыслями, Лелька и не заметила, когда свернула не на ту дорожку. Поняла, что что-то не так, только когда впереди замаячили белые стены целительского корпуса.

Ой! Это же надо было совсем в другую сторону! Девочка собиралась уже развернуться и поспешить обратно, когда обнаружила, что на дорожке она больше не одна. И голоса приближались! Недолго думая, Лелька оглянулась и торопливо юркнула в кусты у обочины.

— Ты знаешь, что Ланори арестовали? — это был мужской голос. Знакомый какой-то. А кто говорит — не понять. Мало того, что ветки мешают, так еще и луна как раз скрылась за облаком. И фонарь далеко. С другой стороны — может, и эти двое зато никого в кустах не заметят!

— Хайки с ней! Эта дура ничего не могла сделать толком! — женский голос был молодым и недовольным.

— Обо мне ты тоже потом так скажешь?

— Чепуха! Ты же не станешь подставляться, как она. К тому же…

— Нет, подожди! — мужчина остановился как раз напротив кустов, где затаилась Лелька. Девочка замерла, стараясь не шевелиться. Незнакомец стоял спиной к ней, и все, что можно было рассмотреть — это его обтянутый узкими штанами тыл. Зато если хрустнет ветка, он наверняка услышит! — Сама-то ты точно не подставишься, не так ли?

— Послушай, тебе все-то нужно бросить это в ее палату! Да, я не могу сама, и ты прекрасно это знаешь! Но и от тебя не требуется ничего невозможного, даже сложного для тебя! Там открыты все форточки, я тебе даже окно покажу!

Лелька попыталась присмотреться, что же там таинственные заговорщики собрались кидать в палату… в палату! А ведь там, в целительском корпусе, сейчас мама…

Мысль не успела еще оформиться, когда ветка все-таки хрустнула. Лелька вздрогнула, оглянулась — и по ее лицу тут же прошелся мокрый шершавый язык, а напротив вспыхнула алым огнем пара зловещих глаз.

Ванечка! Как он выбрался? И зачем пошел за ней? Эти двое, они же сейчас заметят! И поймут, что их коварные планы — а Лелька не сомневалась, что коварные! — кто-то слышал!

А с другой стороны… если им не помешать, они эти свои коварные планы воплотят в жизнь. И кто знает — может пострадать мама! Что же делать?

Почему-то ярко вспомнилось, как упал и покатился камень-артефакт, питающий купол над монстрятником. А если…

Стараясь не дышать, Лелька протянула руку и погладила Ванечку. Адская гончая доверчиво наклонила здоровенную голову. Девочка приложила палец к губам, а потом указала на мужчину, все еще стоящего прямо напротив. И, указав пальцем на него, одними губами скомандовала:

— Фас!

Гончая потянулась, распахнув клыкастую пасть, и почти нежно сомкнула зубы на том, что маячило прямо перед ее носом. То есть на филее неизвестного мужчины.

Вопль прорезал тишину, а стоило Ванечке брезгливо выплюнуть схваченное, как мужчина подскочил на месте, реско разворачиваясь. Из его руки при этом выскользнул тускло блеснувший предмет — и покатился в сторону кустов.

Женщина рядом с ним отшатнулась — и увидела горящие алым глаза в кустах. Так что ее вопль стал следующим.

И кому какое дело при таких обстоятельствах до маленькой руки, которая, высунувшись из тех же кустов, цапнула откатившийся в сторону предмет — и тут же втянулась обратно?

— Отвлеки их немного! — шепнула Лелька, уже торопливо уползая вглубь кустов.

Со стороны дорожки послышался шум. Кажется, кто-то бежит на крики. Отлично!

Осталось только  незамеченной добежать до дома.

А также бросить в корзину с грязным бельем всю испачканную одежду, помыть руки, спрятать неизвестную штуку, улечься в постель…

И главное — сделать вид, что все так и было!

Глава тридцать первая

Хорошая штука — целительская магия. Остаток ночи я проспала сном младенца, не слыша ничего вокруг.

Ни воплей под окнами целительского корпуса.

Ни развернувшейся чуть позднее там же загонной охоты.

Ни того, как в целительский корпус приносили обморочных первокурсниц — одна, говорят, встретилась на дорожке лицом к лицу с адской гончей. Второй и третьей, слышавшим уже об очередном переполохе, что-то почудилось, и этого оказалось достаточно.

Впрочем, обморок в СМАМ — не повод пропускать утренние занятия, так что девиц, подлечив, отпускали с миром — учиться дальше. Одна, правда, говорят, шумно требовала обязательно выделить ей охрану. Желательно из боевиков посимпатичнее.

Старшекурсницы в обмороки не падали. Зато парочка девиц и еще двое парней явились сами — эти, то ли встретив чудовище на кривой дорожке, то ли, прослышав об охоте и решив отличиться, нашли-таки искомого монстра и, вместо того чтобы пленить его, с перепугу едва не покалечили друг друга. У кого ожоги, у кого обморожение… что характерно, покусанных не было.

Обо всем этом мне рассказывала веселая медсестричка — точнее, конечно, практикантка-целительница, которая снимала фиксирующие повязки с моей руки. У целительницы были задорные светлые кудряшки, выбивавшиеся из-под форменной бледно-зеленой косынки.

— Как она из-под купола-то вырвалась? Гончая эта? — что-то чудилось мне нехорошее во всей этой истории… может, у меня и паранойя разыгралась, но во всем, что касается монстрятника, мне чудится тень родной дочери.

— Так купол ночью отключился! — страшным шепотом пояснила целительница, округляя глаза. — И все разное говорят. Кто-то — что артефакты поддерживающие разрядились. Только их регулярно проверяют, там же монстры заперты! И одними решетками их не удержишь. Чудо еще, что только одна адская гончая на этот раз вырваться смогла. А еще говорят… говорят, что кто-то нарочно купол нарушил! Диверсант какой-то.

— Зачем? — я нахмурилась.

— А кто его знает! Может, внимание от чего-то отвлекал. Или натравить зверюг на кого-то хотел! Мало ли. А может, какую проверку на СМАМ натравить. В прошлый раз, когда зверье из монстрятника повырвалось, говорят, шуму было!

Про шум я помнила. Это мне тогда еще Малик объяснял, когда я удивлялась, почему вообще академию не закрыли, если опасные монстры на свободе гуляют… Обучение молодых магов, по словам джинна, вообще понятие с безопасностью несовместимое. А когда одаренных недорослей много на замкнутой территории, так или иначе регулярно случается что-то, угрожающее жизни и здоровью. В руках недоучек, случается, взрываются или устраивают потопы или ураганы даже безобидные бытовые артефакты. А уж говорить о безопасном обучении тех же некромантов или ведьм и вовсе не приходится. Для сильного огневика и вовсе невозможно обеспечить безопасность даже если запереть его в каменном подвале — если вдруг он утратит контроль над собой, то и сам себя в том подвале успешно угробит.

В общем, по сути, ситуация была… не то чтобы штатной. Но и совсем уж невероятного в ней ничего не было. Ну, чудовища. Бывает. Главное, самых опасных переловить оперативно и за первокурсниками проследить.

И тем не менее, конечно, родители студентов всегда надеются, что их чадо в полной и абсолютной безопасности. И страшно возмущаются, когда вдруг узнают, что это не совсем так. Обычно всевозможные происшествия внутри академии в ее же стенах и остаются, не привлекая лишнего внимания. Однако скандалы нет-нет да случаются. Скажем, в тот раз, когда животные вырвались из монстрятника, это видели родители абитуриентов — а тут уж ничего скрыть было невозможно.