Княжий остров - Юрий Сергеев

Когда же приезжие дружно отчитали молитвы вечерние и собирались ложиться в тепло натопленной горнице и уже погасили керосиновую лампу, неожиданно скрипнула дверь и вошел со свечою Матвей в длиннополой белой рубахе. Колеблющийся свет делал его похожим на сказочного кудесника: с бородой до пояса, мудрым ликом и ясными всевидящими глазами. Он молчал, озаряя светом избу, и тихо вопросил:

- Хто вас послал сюда? И что вы ищете? Богопонимания иль богопротивления?

- Наше появление благословлено старцем, схиигуменом Илием, — поднялся с лавки Окаемов.

Он тоже был в белье и когда застыл перед Матвеем, Егор затаил дыхание перед этими людьми, дед сурово испрашивал истину и исповеди.

- На што вам это, все порушено и глумливо изгажено… Бог попран в России и беси вселились в люд некрещеный…

- Если в России останется хоть одна церковь и одна семья, Православие возродится. А церквей и люда праведного у нас много.

- Учено толкуешь… мне все одно помирать и, небось, в каталажку не потянут, но лишь бы вреда не было от ваших исканий народу и вере…

— Не будет.

— Когда ехали от станции, я краем уха слыхал, о чем вы говорили, и вот… когда увидал, как молитесь искренно, и правильно… решил помочь. Сведу я вас к своему старшему брату изветшалому, он много чё ведает про стародавние времена, книги божеские все на память читает и ум велик сохранил, даже в дряхлости… Он мне такое сказывал, что я потом со страху молился, не ересь ли его слова… Брат долгие лета прожил в лесах отшельником молитвенным, а явился в мир токма на упокой.

— Веди, прямо сейчас, — зажегся Окаемов.

- Счас ево тронуть не моги, в молитве он до утра… И мне с им надобно условиться… не всякова он примет и скажет слово.

Ночь Окаемов спать уже не мог и не давал своим друзьям. Когда ушел дед Матвей, Илья Иванович еще долго говорил во тьме, словно сам с собою, а Никола с Егором слушали:

Первый сказ на сон грядущим

- Я еще раз хочу объяснить вам, чем мы сейчас занимаемся — не бесовская прелесть, не ересь и не уход от Православия; мы должны отыскать новые белые камни в стены его охранительные. Ипатьевская летопись и «Слово о полку Игореве» гласят, что мы «Дажь-Боговы внуци», а он, Даждь-Бог, сын Сварогов, Бога Вседержителя, и почитался Солнечным. «Даждь» на санскрите — Белый, значит, мы внуки Белого Бога и правнуки Сварога. С приходом Христианства любовь к нему перелилась в любовь к Соваофу, а от Лады — к Богоматери. Ведическая религия Бга-русов не была извращенным язычеством, которое принесли варяги в Киев и ввели людское жертвоприношение. Исконная прарелигия была ведической религией сильной Мировой Жизни и Любви, она подготовила почву для Христианства и, переварив «греческую веру» на свой лад, дала ей свое понимание, и осталось Православие. Я вам говорил, что у наших пращуров было три ипостаси мира: Правь Божья, истина творящего существа — верхний мир. Явь — земная жизнь и Навь — подземный мир. Мне кажется, что даже в слове «Православие» заключен древний сакральный смысл «Правь славить» — славить Великого Белого Старца. Сварог в переводе с санскрита — Божество правящее миром. Остальные все прибоги — помощники. По сведениям древнегреческого писателя Прокопия, жившего в четвертом веке, как и в рукописи германского хроникера Гелмолда от двенадцатого века, наши предки верили только в одного Бога — Творца и Вседержителя. Называли они его разными именами: Бог, Старбог, Прабог, Сва-Бог, Сварог, Велик Дед, Слава, Светозар, Световид, Владимир, Один, Троян, Трояга, Триглав, Сварга, Исварог…

Одно из его имен — Слава, видимо, и дало название народу, славящему Его — славяне. Из этой глубины идет русское народное миропонимание, наша поэтическая космогония, Златая Цепь единства с Богом Отцом. Удивительная строка есть в найденных нами харатьях: «Тот, кто сражается с нечестивыми и со Злом — называются Бгарусы». Исварог есть и в санскрите и расшифровывается И-сва-рад- жа… Раджа — Царь… Я думаю что в древности этот город мог зваться Раджа-неж… ставший Радонежем, в этом что-то небесно-царственное и связанное со святилищем Белые Боги. Отсюда и принятие сына Бога — Христа и удивительная трепетная любовь к его Матери… В недавно переведенной нами песне бгарусы посылают три стрелы в тучу, чтобы разогнать ее и освободить Солнце, побороть зло… Старец Илий прав, что подъем культуры в древних мирах наступал только с расцветом Единобожия, а угасание — с дроблением религиозного образа, к утере смысла Единого Бога, Основы…

Чтобы опорочить историю, погубить корневую систему знаний наших предков, стоит лишь переиначить названия, и непонятные, требующие умного объяснения явления станут абсурдом. В нашем многострадальном Отечестве было много таких перевертышей. Много их, ножи острящих на Русь Святую, лживыми словесами впихивающих народу в сердце сатану, пыжащихся погрузить нас в вечный сон… И стали жить мы, братья, не по русскому закону. Для того и труды наши, чтобы вернуть изначальные мудрость и смысл, изогнать из умов русских чужебесную ересь…

Ведизм ариев, наших пращуров, еще не знал Христа, но высокая мораль их учения очень близка Его учению. Есть источники древние и в той былине, что пел Серафим на Княжьем острове, что Христос был семь лет у волхвов и кудесников наших…

Благой Закон требовал искания совершенства своего — как высшего долга человека! «Доброжелательный муж идет на Небо и занимает место среди Бессмертных… Благородные люди получают чудесную судьбу; их Солнца блестят в небе; они получают свою часть Напитка Богов (Сура, Сома, Амброзия) и продолжают существование… Нечестивый же человек ни на земле, ни в загробной жизни не может ни на что надеяться».

Долг вел от личности — к соборности! К заботе о духовном, а не материальном, к тайне принятия Бога и жизни, а Русская идея — это русская дорога к Богу… Враги наши как гнусные черви подтачивают этнический фундамент русского народа, чтобы оборвать корни и развеять единство духа; уводят нас от Богоносного пути к потребительскому; от закона соборности к рынку души и тела; от Православия к многобожию. Потому-то такая нетерпимость к нашему прошлому и боязнь его воскрешения, ибо не осилить нас тогда и не забрать желанные им просторы России… Они силятся любыми средствами оборвать Златую Цепь традиций, что им отчасти удалось в революцию, в воинствующем смраде атеизма… Враги наши чужды Православия, и потому их род тупиковый — они знают это и пуще сатанеют в ненависти…

Богоносность Руси еще до христианства подтверждается многими историческими трудами. Смерти в понимании древних не было, они знали о бессмертии души и не ведали страха ада — они искони были боголюбивы по своему генетическому мировоззрению и складу. Пращуры наши пели молитвы и славили Бога благого, не как варяги — Бога войны… Богу служили русичи не из-за страха, а из любви к нему… Они жили по Закону Любви, а не по Закону Страха… Их вера не страшила их наказанием, даже в Нави грешникам нечестивым мучений не предрекалось, а просто не было дальнейшего существования, и это было ужасной карой… В Нави жизнь стояла… а в Сварге была лучше, чем реальная жизнь… Поэтому вера являлась культом солнечным и радостным; наивно-детски звучит одна из молитв: «Свароже, если мы совершили ошибки, если мы не шли твоим путем, прости нас! Ты наш родной, наш Отец, Защитник Предвидящий! О, Небо и Земля, храните нас от зла».

С младых лет воспитывалась у каждого личная ответственность за свои поступки. Если сделал зло или предал — уйдешь в мертвую Навь, а если добро — в райское бытие в Сварге. Думай и выбирай… Лев Диакон Калойский пишет в своих трудах, как окруженные воины Святослава кидались на мечи, чтобы умереть свободными и со славой. Они никогда не сдавались в плен потому, что верили, если угодят в рабство, то, умерев там, отправятся служить чужому господину и не явятся в Сваргу «на радость дедов и бабок их зрящих»… Русич верил, что если погибнет в сече свободным, то к нему спустятся Перуницы и дадут испить меду-живы; и он сразу же идет в Сваргу из Яви в Правь. Там Перун встречал павшего в битве и за руки вводил в небесную кузницу, награждал чудесным оружием и кольчугой, и с непобедимыми ратниками-перуничами воин шел на врагов Бога, и Тьма отступала перед Дажьбоговыми воинами… Потом он жил в лазурной Сварге, пас стада на си потравных лугах, наполненный вечной радостью и сытостью, о чем мы читали в харатье… У Святослава недаром был воинский клич: «Нас мало, но мы — русичи!»

Константин Багрянородный писал: «Приходя на остров святого Георгия, россы совершали жертвоприношение под большим дубом и, сделав круг из стрел, клали в него хлеб и птиц. Это еще раз говорит о символическом жертвоприношении русичей, в отличие от варягов… Удивительное отношение предков к звездам: они верили, что свет звездный входит в человека и в нем живет. Потому и Святослав спал летом у костров в простой одежде воина, чтобы свет звездный проник в его тело и очистил его своим огнем… Они свято верили, что победа всегда на стороне добра, ибо Боги их были добрыми и не наказывали. О наказании Божьем ни в одном обряде или сказке не говорится. Русич очищался Огнем, Водой и звездным Светом. Он обращался к Богу, как к родному прадеду, и это родство — основная идея русской религии, а если он нарушал законы, становился преступником и нечестивым, то получал самое страшное наказание — его отлучали от рода, от Божественной семьи, и он в стыде и смятении пропадал навсегда в лесах, уже никогда не возвращаясь, в страшном ожидании Нави и бездействия, превращения в ничто…