Пробуждение: магическая печать (СИ) - А Парамонова

— А вот и она, — сказал Феликс, когда Эмма подошла к ним.

— Ну что, — спросила она Вивиен. — Тебе это ничего не напоминает?

Девушка покачала головой.

— И вот мы снова там же, где были ранее.

— Ну, почему же? — Макс обернулся к Уоррену. — Этот символ я видел во сне вот уже несколько раз. И, пусть это прозвучит смешно, но я уверен, что кто-то или что-то указывает нам направление.

— Направление? — переспросила Эмма.

— Думаю, мы должны изучить его. Узнать, чей он, кто мог оставить его здесь и зачем. И, главное, мы должны выяснить, что он означает!

— Макс, — начал Уоррен. — Но это и правда нелепо и смахивает на мистико-религиозную паранойю. Ты же не думаешь, что он волшебный?

— Нет, конечно! — ответил Макс. — Я уверен, его начертили те, кто связан с сокровищами. Возможно это зашифрованное послание.

Он повернулся и обратился к Вивиен:

— Вив, ты лучше всех разбираешься в этом. Попробуй найти коды, или что там у вас бывает.

— Я не лучшая, — заметила она. — Виктор знает гораздо больше. И, кстати, почему мы не позвали его и Радугу?

Все как один посмотрели на Эмму.

Настал момент «Х», сейчас она все им расскажет.

— Ребята, — она вышла вперед и встала спиной к стене, на которой был начертан таинственный символ. — Кое-что произошло, и я должна вам это рассказать.

— Что же это? — спросил Феликс. — С тобой все в порядке?

— Да, — ответила Эмма. — Я в порядке. Но есть вещи, которые заставляют меня сомневаться в этом.

— Что случилось? — спросил Макс.

— Я боюсь, — она посмотрела на друзей, — никому из вас не понравится то, что я сейчас скажу. Вивиен, — обратилась она к девушке, — ты помнишь, как после танца с Альгадо я подошла к вам и сказала, что мне нужно найти однокурсницу?

— Ну да, — вспомнила та. — Нашла?

Эмма усмехнулась. Это было нелегко, но настало время раскрыть карты.

— Нет, — призналась она. — Я и не искала. Мне пришлось солгать вам, потому что вместо мнимых поисков подруги, я ввязалась в очередную авантюру, с Альгадо.

По взгляду Феликса девушка поняла, что он в бешенстве.

— Когда мы танцевали, он не спрашивал меня о том, проболталась ли я вам. Он хотел, чтобы я помогла ему с обыском кабинета Соболева, пока тот дежурит в зале.

— Только не говори, что вы… — усмехнулся Уоррен, но злобный взгляд, брошенный на него Штандалем, заставил его замолчать.

— Мне пришлось пойти, — оправдывалась Эмма. — Он пригрозил, что раскроет всех нас Совету.

— Но тогда, он и сам попал бы под обстрел, — заметила Вивиен. — А это не в его духе.

— Ты что, не знаешь его? — спросил Эмму Феликс. — Он непревзойденный манипулятор и лжец. Видимо, это дар — находить те точки, которые помогают ему управлять людьми. Он блефовал, Эмма. Неужели ты этого не поняла?

Его тон расстроил Эмму, и она с удовольствием приняла объятия Макса, который подошел поддержать её.

— Ладно, — сказал он, — сейчас уже не время судить, как лучше было сделать. И, раз ты решила рассказать об этом, я уверен, это не потому, что тебя гложет совесть. Вы нашли что-то важное?

Эмма кивнула. Вот теперь начинается второй, не менее тяжелый этап.

— Мы пришли в ректорскую, он открыл дверь своим ключом. Оба, мы стали искать доказательства причастности Соболева к убийству Ганны и причинам, по которым оно случилось. Мы считаем, что ректор стоит во главе всей этой «золотой лихорадки», пешками в которой являетесь вы — имеющие знак на теле в форме восьмиконечной звезды.

— Не может быть, — сказал Макс. — Ректор не такой человек.

— С каких это пор ты так ему доверяешь? — поинтересовался Ричард.

Эмма не хотела пустых споров, ей нужно было закончить рассказ.

— Подождите, — остановила она. — Это еще не все. Наши подозрения не были беспочвенны.

— Наши? — переспросил Феликс, но она не стала отвечать.

— Мы не успели проверить и половины мест, где мог бы располагаться тайник, как услышали голоса за дверью. Альгадо мгновенно среагировал, и мы спрятались в шкафу конференц-зала и затаились.

— Они спрятались…

— Феликс! — строго произнес Макс, и Эмма вздохнула с благодарностью: не хватало ей еще разборок а-ля Рудова.

— Ректор зашел в зал вместе с Диего Альгадо. Они не видели нас, но мы слышали каждое слово из их разговора. Альгадо старший обвинял Соболева в том, что он следит за членами студенческой группы «Созвездие». — Она сделала паузу и оглядела друзей. — То есть, он следит за нами.

— Но он же ректор, — вставил Макс. — Это его работа.

— Да, он так и ответил Альгадо. Но, самое интересное началось тогда, когда поверивший ему мужчина ушел из кабинета. Вслед за Альгадо пришел, — она перевела дух. — Вслед за ним пришел отец Виктора. Они говорили об ужасных вещах.

— Господи, — Макс улыбнулся ей. — Ну, о чем таком они могли говорить, кроме как о работе.

Эмма видела, что никто, даже Макс не воспринимает её слова всерьез.

— Они знают обо всем! — сказала она. — Они знают о знаках, о ритуале, они знаю все! Они сказали, что все вы умрете в июне, они сказали, что должны найти сокровища как можно скорее, иначе все их труды пойдут коту под хвост… они договорились, что разделаются с Диего Альгадо, если тот раскроет их и попытается помешать им, вывезти восьмерку из поместья к моменту затмения.

Макс и остальные стояли и смотрели на неё. Все они заметно побледнели, и в воздухе чувствовалось напряжение.

— Вот о чем они говорили, Макс! Вот она — их работа: затуманить всем мозги и принести моих друзей в жертву ради сомнительного рода сокровищ, которых, возможно, и нет вовсе!

— Все, все, — Макс обнял девушку и погладил по спине. — Я верю тебе. Просто очень сложно понять, что это возможно.

— Так вот почему Гром и Радуга не приглашены на это собрание, — заключил Уоррен. Ричард понимающе кивнул.

— А как же Несси и Лилиан? — напомнила Вив. — Им не следует знать?

— Лилиан уже знает, — ответила Эмма. — А Ванесса…

— Ванесса дружит с Громовым с детского сада, — закончил Уоррен. — Они словно родные, и навряд ли она обрадуется, что ей придется скрывать от него такие новости.

— А нам придется скрывать? — спросил Ричард, и все снова уставились на Эмму, будто от её слова зависело все.

Из-за этого она ощутила на своих хрупких плечах еще больший груз ответственности, чем был на них ранее.

— Я рассказала вам об этом, потому что больше не могу молчать… не могу делать это одна. И, я не знаю, как нам поступить: говорить об этом Виктору или нет — мы должны решать все вместе, потому что я не знаю, что с нами будет, если он расскажет об этом своему отцу.