Тело, душа и магия (СИ) - DariaTheStoryteller

Стоило Джанту выйти наружу, как он чуть не споткнулся: его ногу что-то обвило, и он оступился на лестнице. Нудлз! О, слава Эллиаде.

Зверёк уставился на Джанта не в ужасе, но в смятении: куда ты делся, хозяин, кто эти беры? Почему они меня держали в клетке? Ты же никогда меня в клетку не сажал, хозяин! А Джант только согнулся и, осторожно обхватив руками, прижал малыша к груди, как младенца.

Как только Джант сошёл за капитаном вниз, он неожиданно заметил ссутулившегося у лестницы бера — щуплого, с тонким, словно нить, хвостом и большущими круглыми ушами. Неужели Мыш?

Наверное, если бы не лёгкий кожаный доспех, плотно и слегка аляповато прилипший к телу Мыша, Джант принял бы его за зверку: у того было миловиднейшее лицо — с аккуратным вздёрнутым носом, пухлыми губами и круглыми бледными щеками.

— Знакомься, Джант, — вдруг пророкотал капитан Дуб, пугая незнакомца. — Это — наш последний учёный, хе. Фамильяролог, прости Матушка! Есений.

— Или просто Ёся, — хихикнула Лихо.

Остальные члены экипажа уселись вокруг костра. Какой же притягательный аромат из тех корзин, разложенных вокруг огня…

— Приятно познакомиться, Есений, — постарался быть вежливым Джант.

К сожалению, он не мог узнать, что ответил ему Есений, поскольку тот просто опустил голову. Глаз его Джант не видел — Есений скрывал их за серой — в тон ушам — чёлкой.

— Ёся! С тобой разговаривают! А ну! — подтолкнул того капитан. — Рот открыть, это приказ!

— А-а-а… — проблеял вдруг Мыш, содрогаясь всем телом. — Зд-д-дравствуй!

— Здравствуй, — не очень понимая, ответил Джант.

Что с этим Есением? Да Ив стесняется меньше него!

— Не обращай внимания, он у нас такой, — махнула рукой Лихо, — юродивый.

— А можно поговорить с кем-то, кроме тебя? — устало вздохнул Джант.

— Это даже обидно… А я думала, с кем разделить эти замечательные кусочки вяленого мяса!

Она знала, как правильно поиздеваться… Желудок заурчал в такт её словам.

— Вот-вот! — рассмеялась она.

— Знает, марова дочь, чем привлечь, да? — усмехнулся капитан Дуб. — Пойдём, поедим, обсудим! Что на пороге стоишь?

Обычно такое говорят, когда в дом заходят, разве нет? Не когда стоят на улице. Впрочем, не так важно: подхватив покрепче удивительно смиренного Нудлза, Джант поторопился к костру. За ним поторопился и Есений, с придыханием посматривая на коловёртыша. Со всеми странностями Джант уже не знал, что об этом стеснительном Мыше и думать…

— Приятного аппетита, — добро улыбнулась Лана. Она вышла из корабля на пару минут раньше: увела капитана, пока тот не «выбил из Джанта всю дерзость».

— О, спасибо! — удивился Джант. — Разве у беров есть слово «аппетит»?

— Ну… ты же с нами вежлив, значит, нужно проявить вежливость в ответ. А уж эллиадский из рунического извлечь[1] не так сложно, да?

Джант охотно кивнул, улыбаясь в ответ. Всё-таки не такие уж беры и плохие.

— И вам всем тоже! — пожелал он, откусывая предложенный ему кусок.

Нудлз взял из корзины какой-то засушенный фрукт и отскочил в сторонку — мешать коловёртышу никто не стал.

— Подавись, — резко бросил Светозар в сторону Джанта.

— Тебе сколько, Прибой? Десять? — огрызнулась — внезапно — дерзкая Лихо.

— Ты тоже.

Теплейшие отношения, конечно… Джанту оставалось лишь гадать: какое же фантасмагорическое стечение обстоятельств заставило этих двоих переспать?

— П-пошлушайте, — сквозь жевание проговорил вдруг Джант, вспоминая, — вы так и не рассказали об обликах.

Но стоило ему это сказать, как вокруг воцарилась тишина. Внезапно возникшее напряжение вмиг надавило, выбивая воздух из лёгких. Бранко, сидевший напротив Джанта, тяжело вздохнул — всё его могучее тело поддалось этому движению, подобно вдруг ожившей горе. Лана повторила за Бранко — разве что её вздох походил больше на тонкий всхлип. Есений сжался ещё больше — хотя, казалось бы, куда больше? Светозар поразительно эмоционально нахмурился, откладывая в сторону карманный бурдюк. А капитан Дуб — приложился к своей бутылке, опять.

Лишь Лихо — расплываясь в улыбке — обратила взор к Джанту.

— Ха… А что, если я тебе скажу, что твоя дорогая подружка могла стать чудовищем?

Джант обомлел. Не от шока — от наглости.

— Что, прости? — сощурился он, начиная пламенеть. После еды ему легче давалось себя контролировать, тем не менее раздражение всё ещё разгоралось.

— А что слышал.

Мстительная и жестокая — мантикора воплоти. Что Джант ей сделал, раз получал такой ответ на самый простой вопрос? Да нет, она его даже без вопросов оскорбляла!

— Джант, послушай, не обращай внимания… — залепетала Лана, но её Джант заметил уже после того, как начал говорить:

— Ты меня достала, — прорычал он, грозно впечатывая кружку с водой в землю. — Сколько можно? Ты вообще в курсе, что такое манеры?

— А, та самая штука, которую вы — эллиадцы — придумали, чтобы скрывать истинные намерения? — язвительно процедила та. — Благо, нет, ничего о них не знаю. А ты, наверное, в курсе — ты же так любишь притво…

— Лихо! — вдруг взревел — по-Медвежьи гортанно и громко — капитан Дуб. — Хочешь, чтобы я тебя выгнал из-за стола? Ещё одно слово — и останешься без жратвы, поняла?!

Та лишь насупилась. Да… Джанта бы тоже испугал такой рокот — подобный настоящему грому. Интересно, имел ли капитан что-то общее с магами молний?

— Ты прости… Бываю резок, — тяжело вздохнул капитан Дуб.

— То, что ей нужно, — усмехнулся Джант.

Честно говоря, разгорячённый Лихо, он уже нарывался на проблемы. Однако чего он точно не ожидал, так это раскатистого смеха капитана. А за ним — и остальных членов экипажа «Симурана». Даже Есений хихикал в крохотную ладонь!

Наверное, Джант всё-таки не понимал местных шуток.

— Это точно! — отозвался капитан, утирая слёзы. — Лихо заслуживает хорошей взбучки! Жаль, она ещё не допрыгалась достаточно, чтобы её получить.

— Да я вас уделаю. Тебя, капитан, и вообще всех, кто здесь сидит.

Процедила она это так злобно — почти безумно, — что Джант буквально открыл для себя новые грани её грубости. Что же её удерживало от мордобоя? Правду, конечно, говорят: в Академии на одного добряка приходится один полный ублюдок. И если личный ублюдок Джанта — Светозар, то, наверное, Лихо — личный ублюдок Ив.

— Единственный хороший противник из вас, академских — Неизвестный, — добавила она. — И то он использует нечестные приёмчики.

— Ха. И какие же? — усмехнулся Джант.

— В пространстве перемещается.

— Так это твоя проблема, что ты так не можешь.

— Что ж… — задумалась она. — Пока не могу.

Хищно подцепив кусок клыком, она откусила вяленого мяса. Так некультурно перед ним не ел ещё никто.

— О душах… — наконец вернулся к изначальной теме он.

Веселье будто ветром унесло. Вновь — тягучее молчание, разбавляемое лишь далёким свистом ветра.

— О… Да, точно, — припомнил капитан. — Ну… Мы их встретили на следующий же день после того, как приземлились. Как потеряли… четверых. Разбились при падении.

— А… пятого? — подсчитал Джант.

Перед ним сидели шестеро беров, Лучик — лежал в энергетической коме. Итого — семь из двенадцати.

— Они напали неожиданно, — сощурился капитан, то ли вспоминая, то ли борясь с сомнениями. — Их было трое или четверо… Не помню, я тогда спал. Дежурил наш учёный… Его они и забрали.

— Как это… забрали? — недопонял Джант. В мыслях загорелся огонёк беспокойства.

— Унесли. На руках, — ответил вдруг отозвавшийся Бранко. Он сопроводил свои слова жестом: поднял ладони, как если бы поднимал кого-то за плечи. — Им будто было очень легко. Туда его утащили.

Бранко кивнул в сторону горы. Пика, что возвышался, словно наконечник самого длинного и самого острого копья.

— Они… Они… были как призраки… Только чудовищнее, — пролепетала Лана сквозь закрытый рукой рот. Она уже содрогалась от слёз. — Призраки — это ведь просто остатки присутствия. Они всего лишь мученики. А это… это — оболочка. Что-то неживое, что-то… что когда-то было живым.