Проклятие черного единорога. Часть первая - Евгения Преображенская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка выглядела измождённой. Она не противилась действиям солдата, зато тот обращался с ней как-то очень уж грубо. Фро хотел сделать ему замечание, но вместо этого промычал что-то себе под нос и вновь отвернулся.
В тенях заметно похолодало. Воздух становился всё гуще. Чем больше враждебной магии наполняло его, тем сложнее было дышать. Наёмнице приходилось прикладывать усилия, чтобы держать под контролем сердцебиение.
Дыхание — мост между разумом и телом, как говорили зери-учителя…
Вдох — на четыре удара сердца, выдох — на восемь. Чёткий ритм. Вдох — жизнь, выдох — смерть, вдох — жизнь… Пульс замедляется. Вдох — на шесть, выдох — на двенадцать…
Бег — спокойствие и сосредоточение. Концентрация на задании — ни мыслей, ни эмоций. Она — вся слух, зрение, осязание и обоняние.
Среди сумеречных лис магов не водилось, и в тоже время все они были по-своему магами. То, что люди могли бы посчитать волшебством, сумеречные лисы называли силами природы — витали.
Они пользовались этой силой, умели ходить особыми тропами, пролегающими где-то на изнанке, «под кожей» плотного мира. Они могли общаться с животными, черпать витали в земле, воде и в воздухе, даже в чужой смерти. Однако сейчас им противостояла сила совершенно иного рода.
Судя по запаху, это волшебство не имело ничего общего с естественными токами жизни или смерти. Оно вызывало панический страх, и потому в округе не было слышно ни шороха зверя, ни крика ночной птицы. Все они убежали, улетели и уползли как можно дальше от средоточия враждебной магии.
По лисьей тропе Джиа преодолевала милю за милей буквально в десять шагов, как если бы она бежала по лесу от одного дерева и до другого. По сути, так оно и было. Чем ближе она подбиралась к тому месту, откуда разносился неестественный запах, тем удушливее становился воздух даже на лисьей тропе.
Добравшись до каменных стен, которые, судя по невзрачному виду строений, принадлежали монастырю, Джиа остановилась и прислушалась. Кроны деревьев зловеще шелестели, скрипели ветви… и больше ничего. Но девушка чувствовала, что её безымянные братья и сёстры находились где-то рядом.
Они шли тайными тропами, невидимые, но ощутимые друг для друга. Разумеется, ведь их общие жертвы ускользнули прямо из-под носа и собрались вместе. Но для чего? После первых покушений они решили обороняться или же напасть?
Джиа прислонилась спиной к дереву, позволив себе последний отдых перед тем, как всё начнётся. Ей показалось, что теперь она слышит запах крови и ещё один едва уловимый, давно позабытый аромат с привкусом её детского восторга и одновременно страха, соснового леса и моря. Она улыбнулась:
— Ну, здравствуй, Мат Яти`Миэ Мертэза…
— Здравствуй, Лисёнок…
Наёмница обернулась на голос. Эльф совсем не изменился за эти годы. Он был всё так же загадочен, надменен и красив, словно бы сошёл со страниц сказок. Зато изменилась она.
Теперь она ярче и тоньше ощущала своего бывшего наставника. Она слышала, как тяжело эльфу давался каждый вдох и как ему сейчас было страшно.
— Не думал, что снова увижу тебя, Леи, — Мат приблизился к девушке.
— Знаю, — с равнодушием произнесла она. — Я помню.
— …Я рад тебе, — проговорил он и кивнул на её оружие. — Красивый и наверняка безукоризненно наточенный меч — как ты и мечтала, верно?
— Как я и мечтала, — подтвердила наёмница с лёгкой улыбкой. — Я тоже рада, что с тобой всё в порядке, Мат, — она внимательно посмотрела ему в глаза. — Или…
Мужчина ухмыльнулся и перевёл взгляд на озарённые светом костров башни монастыря.
— Увы, эльфы в большинстве своём тяжело переносят всякую силу, которая касается… не-жизни.
— Думаешь, там…
— Чувствую, — болезненно поморщился Мат. — Они выворачивают наизнанку саму природу.
— Это значит, что бо̀льшая часть лис сейчас бесполезна, — констатировала девушка. — Я чую кровь, Мат… И я догадываюсь, что происходит там, за стенами. Наше время на исходе. Жрецов нужно уничтожить до того, как они завершат ритуал…
— Ты же понимаешь, что это может быть ловушка? — эльф бросил на неё тяжелый взгляд.
— Но есть ли у нас выбор?
— Когда-то у Леилэ был выбор, — напомнил Мат Миэ. — И она сделала его… Она встала на путь, с которого уже не сойти.
— Я встала на этот путь гораздо раньше, — прошептала Джиа. — И ты знал это, когда встретил меня. Потому ты и взял меня в ученицы…
Эльф промолчал.
— Вот что мы сделаем, — проговорила наёмница. — Я проникну за стены и попробую перерубить нити волшебства, как тогда… в лесу. Ты помнишь?
Мат вновь промолчал, лишь тяжело вздохнув.
— Мне придётся действовать в открытую, — продолжила девушка. — И хорошо, если кто-то меня прикроет…
— Я передам остальным, — кивнул Мат. — В команде есть люди — бывшие мракоборцы.
— Отлично, — с воодушевлением произнесла наёмница. — Пожелаешь мне удачи?
— Леи, — прошептал эльф.
— М? — она почему-то медлила, в который раз «последний раз» проверяя оружие.
— Мне жаль, что мы так… распрощались с тобой, — вдруг произнёс он.
Девушка замерла. Она подняла глаза на бывшего наставника и кивнула:
— Пустое, Мат. Всё в прошлом.
— И я… горжусь тобой, Лисёнок, — тихо добавил эльф. — Да хранят тебя боги.
Джиа шмыгнула носом и, отвернувшись, растворилась в тенях.
Он закончил работу и, спеша убраться подальше, проковылял на задний двор монастыря. Здесь Фро развёл собственный костерок, чтобы немного согреться. После невыносимо жаркого дня ночью сделалось как-то неестественно морозно.
В носу свербило, и Фро громко чихнул. Высморкавшись сквозь пальцы, он вдруг ощутил, как страшно у него разболелась голова. Глянув на руки, он обнаружил на пальцах следы крови. Фро вытер кровь о штанину, протянул дрожащие руки к огню и принялся молиться.
Он молился сбивчиво, путаясь в словах и повторяя одно и то же. Он молился искренне и страстно, вспоминая белое платье, чёрные кудри, улыбку и глаза. Он просил у Единого лишь одного — защиты для прекрасной танцовщицы. Он молился мучительно и горько, осознавая собственную беспомощность и трусость…
И тут он услышал странный звук, словно бы стоящих неподалёку стражников стошнило. Оба они вдруг упали на землю, да так и замерли. На мгновение Фро даже обрадовался, решив, что его молитва была услышана. Затем он увидел, как на месте солдат возник мужчина. В руках он сжимал окровавленный меч.
Горбун отшатнулся. Он хотел было бежать, но его ноги словно вросли в землю, а язык
