Раскол: прелюдия к Катаклизму - Кристи Голден

Ее глаза сузились, а ноздри раздулись, но она молчала в гневе. Она была слишком умна, будь она проклята.

– Ты отплатила ему тем, что смазала ядом оружие Гарроша Адского Крика и смотрела, как мой отец позорно умирает в мучениях. Честь требует жизнь за жизнь или вызов мак'гора, вызов тебе, не Гаррошу, который я думаю, был лишь пешкой в твоей игре.

Магата немного напряглась, ожидая вызова. Бейн горько улыбнулся.

– Я верю в честь. Мой отец умер за нее. Но это не все, что должен уважать вождь. Он также должен понимать сострадание и знать, что будет лучше для его народа.

Он спускался к ней от палатки, пока не оказался перед ней глаз к глазу, копыто к копыту, и именно она немного отступила и прижала уши.

– Ты любишь комфорт, Магата Зловещий Тотем. Ты любишь власть. Я оставлю тебе жизнь, но ты не получишь ни того, ни другого, – он протянул руку. Один из Часовых Утеса дал ему маленький мешочек. Глаза Магаты расширились, когда она узнала его.

– Ты знаешь, что это. Это твой мешочек с тотемами, – он опустил в него руку и вынул наружу один из маленьких тростниковых тотемов – связь Магаты со стихиями, которыми она управляла. Он взял его двумя мощными пальцами и разломал на кусочки. Она попыталась не выдать жестами свой ужас и страх, но ей это не удалось.

– Я не думаю, что это полностью разорвет твою связь со стихиями, – сказал Бейн. Тем не менее, он повторил то же самое со следующим тотемом, и со следующим, и с четвертым. – Но я знаю, что это разозлит стихии. И тебе потребуется время и унижение, чтобы снова вернуть их благосклонность. Я думаю, что такое унижение и смирение – именно то, что тебе лично стоит отведать. На самом деле, я бы еще добавил. Отсюда ты отправишься в суровые Когтистые Горы. Там ты сможешь поддерживать свое существование, как только сможешь. Никому не причиняй вред, и никто не причинит вред тебе. Нападешь, и ты – враг, и я не стану мешать тому, кто захочет покончить с тобой. А затеешь предательство снова, тогда, Магата, я сам приду за тобой, и даже дух Кэрна Кровавое Копыто, призывающий меня к спокойствию, не помешает мне отрубить тебе голову. Мы поняли друг друга?

Она кивнула.

Он фыркнул, затем отступил, посмотрев на остальных.

– Среди вас есть те, для кого кровопролитие было в тягость, как для Песни Бури. Любой из вас, кто захочет выступить вперед и поклясться в верности мне, народу тауренов и Орде и публично расстаться с позором, который связан с именем Зловещего Тотема, как поступил Песня Бури, получит полное прощение. Все остальные отправятся со своим так называемым матриархом в дикую местность. Разделите ее судьбу. И молитесь, чтобы никогда снова не увидеть мое лицо.

Он ждал. Долгое время никто не двигался. Затем женщина, сжимая руки двух малышей, вышла вперед. Она преклонила колени перед Бейном и склонила голову, ее дети сделали также.

– Бейн Кровавое Копыто, я не принимала участия в резне той ночью, но признаюсь, что мой супруг принимал. Я бы хотела, чтобы мои дети росли здесь, в безопасности этого мирного города, если ты примешь нас.

Черный буйвол шагнул к женщине, положил руку ей на плечо, затем встал на колени рядом с ней.

– Ради моей супруги и детей, я предоставляю себя на твой суд. Я – Таракор, и это я возглавлял атаку против тебя, когда сбежал Песня Бури. За всю свою жизнь я ни разу не видел милосердия, но я прошу его, если не для себя, то для своих невинных детей.

Все больше и больше выходило вперед, пока перед Бейном на коленях не оказалась четверть Зловещего Тотема. Он не был столь доверчив, чтобы думать, что за ними не нужно будет присматривать. Когда разделить изгнание, позор и беспомощность Магаты стало единственной альтернативой – а Бейн намеревался лишить их всех возможности сопротивляться, по крайней мере, временно, – то было очевидно, что многие внезапно изменят взгляд на свои прошлые дела. Но Бейн также знал, что некоторые из них были искренни в раскаянии. И возможно, другие стали бы такими же. Это был риск, на который он должен будет пойти, если хочет, чтобы произошло истинное восстановление.

Он получил небольшое мелочное удовольствие, взглянув на выражение лица Магаты, когда все больше ее так называемых верных Зловещих Тотемов оставляли ее. Он подозревал, что его отец согласился бы с этим.

– Кто-то еще? – спросил он. Когда остальная часть Зловещего Тотема осталась на своих местах, он кивнул. – Две дюжины Часовых Утеса сопроводят вас в ваш новый дом. Говоря откровенно, я не могу сказать, что желаю вам удачи. Но, по крайней мере, ваши смерти будут не на моей совести.

Они направились к подъемникам. Мгновение он глядел им вслед. Магата не оглянулась.

«Это были не пустые слова, Магата Зловещий Тотем. Если я увижу тебя снова, даже если Ан'ши будет направлять меня, моя рука не остановится».

Гаррош когда-то стыдился своего наследия. Ему потребовалось время, чтобы понять, принять и научиться гордиться тем, кем он был и откуда произошел. Наполненный этой уверенностью, он по праву получил много славы для себя и для Орды. С тех пор он привык, что перед ним преклоняются. Но теперь, пока он и его свита поднимались по извилистому склону на назначенное место встречи в Тысяче Игл, он чувствовал на себе пристальные взгляды тауренов и слегка напрягался.

Это было плохое ощущение – чувствовать, что был не прав. И действительно, он знал, что хотел биться с Кэрном честно, проявляя уважение и по отношению к себе, и по отношению к тому, кого он расценивал как благородного воина. Магата лишила его этого, бросив уродливую тень на его репутацию в глазах многих, слишком многих. Но ведь он был такой же жертвой, как и Кэрн.

Поэтому он поднял голову выше и ускорил темп. Бейн ждал его. Он был крупнее Кэрна, хотя, возможно, он просто стоял более прямо, чем стареющий бык. Он был спокоен, держал у бока огромный тотем своего отца. Хамуул Рунический Тотем, Песня Бури Зловещий Тотем и несколько других ожидали на небольшом расстоянии позади Бейна.

Гаррош осмотрел Бейна сверху донизу, оценивая его. Здоровый, мощный, с невозмутимостью, которую Гаррош видел в Кэрне, он ожидал почти безмятежно.

– Гаррош Адский Крик, – сказал Бейн низким, грохочущим голосом и склонил голову.

– Бейн Кровавое Копыто, – ответил Гаррош. – Я думаю, что нам многое нужно обсудить.

Бейн кивнул Хамуулу. Пожилой верховный друид встретился взглядом с другими стоящими позади Бейна и подал им знак. Они поклонились и отошли на несколько шагов, давая двоим возможность поговорить наедине, насколько это возможно на этой пустой вершине.

– Ты отнял у меня много времени, которое я мог провести с моим отцом, а я его любил, – прямо начал Бейн.