Утро Земли - Алексей Борисов

Машину резко тряхнуло и они едва не перевернулись. То ли от неровности грунта, то ли от очередного всплеска Флоры. Станислав хотел верить в первое.

Он не успел окликнуть Ульрика, раздался оглушительный треск стекла. В следующую секунду машина выровнялась. Станислав наклонился, чтобы посмотреть, на Ульрика.

Тот прерывисто дышал. Губы дрожали, а глаза были прикрыты. На рваной резине окошка ещё болтались осколки стекла. Острые края были перепачканы зеленью.

– Это тяжело, – прошептал Ульрик, – Если не двигаться, она делает это медленнее. Но всё равно делает.

– Погоди, – закричал Станислав. Руки не слушались, дрожали, но он сумел перевести огнемёт в режим химии, – Наклонись и закрой глаза, я собью её.

– Поздно, Слава. Я уже Нетварь, лучше убей меня.

– А ну заткнись! Глаза закрыть! Живо!

Он подчинился.

Белая струя, словно пена огнетушителя, наполнила кабину. Ульрик закашлялся и задрожал сильнее.

Через несколько секунд химия оседала.

– Ну как?

– Легче. Но всё равно. Она уже внутри. Она уже меня пожирает. Слава, беги. Я не знаю, что будет. Мне кажется, я вот-вот потеряю сознание.

– Хорошо, – еле слышно произнёс Станислав, – Подай к Цитадели.

Ульрик вздохнул и начал разворачивать машину. Станислав вычищал ему путь огнемётом. Глупо было бы погибнуть вот так, не заражённым. Хотя, что может быть глупого в смерти? Умная она или глупая, результат один. Станислав не смог смотреть ему в глаза, когда протянул пистолет. Там несколько патронов, чтобы наверняка.

Они так и не сказали друг другу ни слова, когда прощались. Станислав спрыгнул на пепел и со всех ног бросился к стене. Он обернулся, когда карабкался по сброшенной вниз веревочной лестнице. Машина отъехала довольно далеко. А потом встала. Ульрик не спешил, а может, ему было трудно двигаться. Он поднялся из кабины и вылил остатки горючей смеси вначале на себя, потом на машину. Вспыхнул огонёк, выпорхнул из руки Ульрика и ударился о смоченный кузов.

Прежде, чем пламя охватило всю машину, Станислав услышал выстрел.

Машины были брошены у стен, никто не решился открыть заслоны. Если хоть капля Флоры окажется внутри, они обречены. А сколько им удастся продержаться за этими стенами? Может не день, может месяц, год. А может и дольше, но кто знает, во что превратится Флора со временем? Она пока не в силах одолеть десятиметровые стены, но это пока.

– Привет, – сказал ему Иван.

– Да, – только и сумел ответить Станислав.

– Надя тут, с ней всё в порядке.

«Ещё бы, – со злостью подумал Станислав, – С ней-то что станется? Её на периметр не пустили бы».

– Ральф?

Иван покачал головой.

Быстрые шаги застучали по металлическому полу. Станислав обернулся на звук. Это была Эсса. Вся в саже, вся в каких-то лохмотьях и с опалёнными волосами, но живая, не заражённая Флорой. Они сжали друг друга в объятьях, а Станислав ощущал, как по предплечью течёт горячая слёзная влага.

– Успокойся, друг мой, – шептал он, гладил по волосам и успокаивал.

– Да, да, – как в забытьи отвечала Эсса и продолжала плакать.

И тут раздался голос Нади.

– Ага, я давно подозревала.

Эсса резко высвободилась из его рук. А Станислав не чувствовал вины, ведь Эсса – друг, не больше и не меньше. Быть может, его самый лучший друг.

– Ты, – Станислава бросило в дрожь от голоса, которыми Эсса обратилась к Наде, – Я не могу понять одного. Как он любит такую стерву, как ты. Это выше любой человеческой меры – вытерпеть такое. А я знаю, что он выдержит гораздо больше. Хотела бы я, чтобы меня так кто-нибудь любил. А ты, ты ничтожная, самовлюблённая сука, которая думает, что весь мир принадлежит только ей. Если бы ты не была больна, я бы тебя вот этими руками задушила.

– Да что ты себе позволяешь? – завизжала в ответ Надя.

– Тихо, сука! Я ещё не закончила. Ты самая настоящая Нетварь. И знаешь, больше всего на свете мне бы хотелось никогда не знать тебя. Даже если он, – она махнула рукой в сторону Станислава, – Тебя простит и сумеет забыть всё, что ты сделала. Я буду терпеть тебя, но только ради него. Но простить тебя я не сумею. Живи с этим, думай, если можешь. И не попадайся мне на глаза, если жизнь дорога, – Эсса закончила свой монолог, развернулась и пошла прочь.

Станислав видел – Надя стоит в недоумении, смотрит перед собой бессмысленным взглядом. Что творилось у неё в голове, он не знал. А если бы и знал, вряд ли сумел бы что-то сделать. Он уже собрался подойти к ней и успокоить, как вдруг раздались крики. Люди снова кинулись к стенам.

Станислав ещё не видел, что там происходит, но к сердцу подступил холод страха. Просто так никто не стал бы снова тащить огнемёты. Десятиметровая стена Флоре не по зубам.

Он ошибался.

Со всех сторон неслись Нетвари. Они смотрели на людей безумными, яростными взглядами. Это были и собаки, и кенгуру, и лошади. И ещё множество всяких тварей, на чьих шкурах лоснилась зелень Флоры. Первые Нетвари ударили в стену всем, что у них было, и там остались небольшие царапины, вмятины. Брызнула кровь. Живая плоть не предназначена идти против металла, даже если ведёт её Флора. Израненных Нетварей смели дружные залпы огнемётов. Но на место мёртвых уже спешили новые. Нескончаемой, непрерывной и неотвратимой волной.

Живая стихия жаждала лишь одного. Полной и окончательной победы над людьми. Перемирие ей было неведомо.

Станислав понял, что это конец. Вряд ли они сумеют дожить до утра. Но он схватил огнемёт и поспешил на стену к остальным.

И вдруг его окликнул голос Нади.

– Слава, смотри какая прелесть!

На что смотреть?

Надя протянула руку к небу. Над её тонкими пальцами порхала бабочка. Большая, с яркими перламутровыми крылышками. В нежных чешуйках блестели зелёные вкрапления.

– Надя, беги! Это Нетварь!

– Ты не понимаешь, – она протянула руку, и бабочка ухватилась лапками за пальцы, – Она не хочет этого. Я поняла. Она не хочет.

Станислав не мог произнести ни слова. Смотрел на бабочку и не верил своим глазам. Из крыльев пропадали капли зелени.

– Она встретила меня, – прошептала Надя, – Она поняла.

Девушка взмахнула рукой. Бабочка расправила крылья и закружилась в воздухе. На её полупрозрачных крылышках играли лучи солнца, оно наконец-то прорвалось сквозь тучи и гарь.

– Лестницу дайте, – заговорила Надежда.

Изумлённые люди молчали.

Станислав вместе со всеми, с ужасом и удивлением смотрели на то, как девушка берёт в руки круглую металлическую пластину, кажется, крышку от кастрюли. Потом она схватила какую-то старую, нелепую металлическую втулку. Закрепила всё это на одежде и начала спускаться за стену Цитадели по лестнице.