Искушение Эльминстера - Эд Гринвуд

скорее сможет уйти до наступления темноты и приступить к выполнению главной задачи, которую поставила перед ним Мистра. На этот раз он обошел стены с другой стороны, просто чтобы осмотреть новую территорию, и обнаружил, что смотрит сквозь щели в осыпающейся каменной кладке на огромную комнату, в которой, казалось, даже была мебель. Он осторожно приблизился, вглядываясь сквозь заросли чахлого кустарника и упавшего камня.

— Там! — прорычал голос, человеческий, грубый и не очень далекий. Когда Эльминстер низко пригнулся и развернулся, он услышал знакомое жужжание приближающихся стрел. Жизнь, на которую покушались эти стрелы, принадлежала ему.

* * * * *

Илбрин Старим натянул поводья после испуганного крика часового и поднял пустую руку.

— Я пришел с миром, — начал он, — один...

К тому времени в его сторону со свистом полетели дротики, и люди с наспех выхваченными мечами в руках со страхом и изумлением на лицах со всех сторон прыгали через деревья.

— Эльфы! —взревел один из них. — Я все время говорил тебе, что это эльфы...

Эльф вздохнул, сбросил плащ со словом, которое погрузило мир в темноту, и дернул своего фыркающего скакуна вбок. Его внезапный рывок подсказал ему, что один из дротиков нашёл цель, еще до того, как конь встал на дыбы, выронив его из седла, и тяжело рухнул на бок в нескольких дюймах от Илбрина. Эльф откатился так резво, как никогда в жизни ничего не делал. От случайного удара копыто его здоровое бедро онемело и, вероятно, было распорото.

Проклятые люди! Нельзя даже проехать по лесным тропам, не наткнувшись на идиотов-авантюристов, достаточно самонадеянных, чтобы разбить свои лагеря прямо поперек самой тропы. Илбрин поднялся на ноги, неуклюже поплелся прочь, пока не наткнулся на дерево и не прислонился к нему. Люди бродили вокруг в маленьком участке тьмы, который он создал, рубили друг друга — конечно, дураки! — кричали в тревоге и в основном разоряли свой лагерь и лес вокруг них. Если это были Убийцы, они были более чем неумелыми... Нет, это, должно быть, одна из банд наемников... ха! Они думали, что он был Убийцей! Хорошо, тогда…

Окутанный тьмой, сквозь которую мог видеть только он, Илбрин некоторое время наблюдал за яростью схватки, переводя дыхание и оглядываясь вокруг в поисках магов или священников, у которых хватило бы ума и силы покончить с его заклинанием. Как только он выпустит еще одно, его тьма упадет, как сброшенный плащ, поэтому он хотел, чтобы это заклинание было хорошим. Двое из этой ослепленной банды искателей приключений уже были мертвы от рук своих товарищей, и пока Илбрин наблюдал, третий встретил вопящий конец, насаженный на два дротика. Более сильный из его убийц прижал его спиной к дереву и оставил приколотым к нему истекать кровью. Эльф с отвращением покачал головой и продолжал смотреть... Вот! Тот человек у палатки, склонившийся над свитками. Илбрин приготовил свое заклинание, затем поднял камень с земли у дерева, прицелился, щурясь, и бросил. Камень отскочил от котелка и опрокинул его в огонь. Человек со свитками резко повернул голову, чтобы посмотреть, что случилось, и двое других авантюристов вприпрыжку побежали обратно через деревья, употребляя самое любимое из человеческих слов —  «Что?» — посреди множества ругательств. Хорошая группа. А теперь, пока они все снова не убежали!

Илбрин прислонился к дереву, произнес заклинание так тихо и с неторопливой осторожностью, как только мог, и был вознагражден за мгновение до его окончания, когда человеческий маг прошипел:

— Эй, все — тихо! Слушайте!

Семеро с лишним авантюристов послушно прекратили кричать и метаться и стояли как статуи, когда тьма рассеялась. Вращающиеся осколки стали появились из пустого воздуха на уровне пояса и разрезали их всех пополам. Некоторые из людей даже видели эльфа, стоявшего у дерева и насмешливо смотревшего на них. Наклонившийся маг был обезглавлен, и его кровь разлилась по всем свиткам, когда он рухнул вперед в грязь. Видя это, Илбрин больше не утруждал себя осмотром убитых. Теперь он напряженно прислушивался к звукам живых. По меньшей мере двое, а возможно, и четверо все еще скрывались поблизости. Один из них пробежал прямо мимо него, крича от ужаса, бросившись в окровавленный лагерь. Милые колышущиеся деревья, неужели все люди такие глупые?

Очевидно, так оно и было. Двое других присоединились к первому, завывая и крича. Илбрин вздохнул. Пройдет совсем немного времени, прежде чем даже такие дураки, как эти, заметят неподвижного эльфа, стоящего у дерева. Почти с сожалением он послал взрыв заклинания, который убил их.

Его эхо все еще звенело в деревьях вокруг, когда он услышал легкий скрип сапога, который заставил его обернуться и увидеть одинокого, пораженного ужасом воина-человека в трех шагах от него, идущего к нему с поднятым мечом.

— Ты Убийца? — спросил мужчина, чье лицо и костяшки пальцев побелели от страха.

— Нет, — сказал ему Илбрин, пятясь за дерево. Мужчина поколебался, затем продолжил свое осторожное продвижение. — Почему ты убил моих братьев по мечу?

Он зарычал, выхватывая еще и кинжал. Илбрин отступил еще на шаг, держа дерево между ними, и пожал плечами.

— Вы совершили ошибку, — сказал он человеку, когда они начали медленно кружить вокруг дерева, глядя друг другу в глаза. — Я ехал по тропе, спокойно и без намерений причинить вред, а вы напали на меня, больше дюжины на одного. Разбойники? Авантюристы? У меня не было времени вести переговоры или выяснять, кто вы такие. Все, что я мог сделать, это защитить себя. Немного подумав, прежде чем размахивать мечами, можно было бы предотвратить так много смертей.

Он насмешливо улыбнулся.

— Вам следует быть осторожнее, приходя в лес. Здесь опасно.

Это вызвало ярость, на которую он надеялся. Люди были такими предсказуемыми. С бессловесным ревом воин бросился в атаку, яростно рубя. Илбрин позволил дереву принять на себя большую часть ударов, подождал, пока лезвие зацепится, затем бросился вперед, чтобы одной рукой отвести руку с кинжалом в сторону — и прижать другую к лицу мужчины, произнося заклинание, которое отнимет у него жизнь. Плоть дымилась и плавилась; булькая, человек упал на колени. Судя по отчаянному стону, который он издал после этого, он понял, что умирает, еще до того, как начал царапать свою собственную текучую плоть, пытаясь глотнуть воздуха.

— Не то чтобы мне было неприятно убивать вас всех, — легко сказал ему