Тайное проникновение. Секреты советской разведки - Виталий Павлов

Главная роль в намечавшейся оперативной игре с ОУН, а через нее — с ЦРУ, предназначалась Пилоту, который был выходцем из львовской украинской интеллигенции, врач по специальности, пользовался доверием местных львовских националистов, а через них и был известен в киевских кругах. Это доверие основывалось на его «националистических» корнях — его дядя в свое время входил в пресловутое украинское правительство, так называемое Украинское государственное правление, созданное Бандерой. Хотя сам он воздерживался от активного участия в националистической деятельности, ссылаясь на профессиональную занятость.

Поскольку Гном проявил интерес и даже предложил Вацеку поездку на Украину к его знакомым во Львове, польские коллеги поручили Вацеку познакомиться с известными польским органам националистами во Львове, назвав ему несколько фамилий, среди них и Пилота, пока не раскрывая факта сотрудничества Пилота с органами КГБ. В свою очередь, Пилот был ориентирован на предстоявший визит Вацека во Львов, и ему было поручено установить контакт с Вацеком с тем, чтобы через него выйти на Гнома.

Дальнейшая игра развивалась, как мы и предполагали. «Пилот» познакомился с Вацеком, произвел на него нужное нам впечатление человека, ищущего связи на Западе. Вацек доложил Гному о результатах поездки на Украину и был вызван Гномом в Германию, где тот подробно расспросил его о положении во Львове и о его знакомых. Кандидатура Пилота сразу же заинтересовала руководство ОУН, и с Вацеком было договорено, что он постарается пригласить Пилот» в Польшу, куда для встречи с ним прибудет Гном, а может быть, и еще кто-нибудь, заметил Гном. Из этого замечания следовало, что нельзя было исключать приезд кого-либо из «центрального провода ОУН», либо даже сотрудника ЦРУ.

При подготовке к предстоявшей встрече с Пилотом во Львове были разработаны возможные его предложения о «создании на Украине боевой группы ОУН» под его руководством. В качестве своего связника Пилот должен назвать агента Болека из Киева. Однако, поскольку следовало ожидать тщательной проверки Пилота, а затем и Болека, наши агенты не должны были делать поспешных предложений, проявить определенные «сомнения» в надежности «польского контакта» в лице Вацека и так далее. Высказать пожелание связаться напрямую с ОУН.

Первая встреча Пилота с ответственным представителем ОУН, приехавшим в Польшу, проходила с участием Гнома. В дальнейшем, как и ожидалось нами, Пилот был сам приглашен в Германию, поездка в которую была организована с помощью Вацека (то есть польских органов). Для обеспечения безопасности как нашего, так и польского агентов, для того, чтобы уберечь от расшифровки в результате какой-либо несогласованности в действиях, Пилот был раскрыт перед Вацеком как наш агент, и в дальнейшем они тщательно отрабатывали линию своего поведения с эмиссарами ОУН с учетом того, что те действовали по указаниям и поручению ЦРУ.

Умелые рекомендации Вацека оуновцам, опытность и хорошее знание среды украинских националистов во Львове и Киеве Пилота способствовали завоеванию ими полного доверия «центрального провода ОУН», а следовательно, и ЦРУ.

Свидетельством тому первые конкретные поручения Пилоту по созданию «боевой группы» на Украине, способной собирать нужную ОУН (то есть ЦРУ) разведывательную информацию о воинских подразделениях, ракетных установках и других подобных объектах разведывательной заинтересованности американцев.

Дальнейшее развитие этой операции агентурного ТФП в «центральный провод ОУН», а через него и в агентурную сеть ЦРУ привело к тому, что установилась надежно действовавшая линия связи с якобы созданной Пилотом на Украине подпольной группой ОУН во главе с Болеком.

Пилот произвел на руководство ОУН большое впечатление своими организаторскими способностями, «центральный провод» стал направлять ему инструкции и информационные материалы о деятельности ОУН, денежные и технические средства и чисто разведывательную аппаратуру (фото— и радиоаппаратуру, множительную технику). Началась настоящая «разведывательная» работа, по каналам которой пошел поток дезинформационных материалов, предназначавшихся органами КГБ для ЦРУ.

Меня радовало, что эта оперативная игра с ОУН удалась, а также тот факт, что я продолжал вести активную разведывательную деятельность против ЦРУ, которое я не без основания считал не только главным противником внешней разведки, но и моим личным. Я не мог смириться с провалом нелегала Абеля в 1957 году, хотя ЦРУ, не удалось выявить ни одного агента этой нелегальной резидентуры, руководитель которой был выдан американцам изменником Виком. Но все же на судебном процессе над Абелем фигурировала и моя фамилия, а в приговоре Абелю я назывался его соучастником.

Я был доволен, что в Польше нам совместно с польскими коллегами удалось начать водить ЦРУ за нос и игра эта успешно продолжалась не только все годы моей работы в Польше, а и позже, более 15 лет. Это помогало выявлять и обезвреживать многих эмиссаров ОУН, забрасывавшихся на Украину с явно разведывательными целями, способствовало успешной нейтрализации деятельности буржуазных украинских националистов в самом ее зародыше.

Так удалась вторая успешная оперативная игра, благодаря агентурному проникновению в «центральный провод ОУН» опытного агента КГБ Пилота. Его умелая деятельность, высокая бдительность и проницательность способствовали продвижению его в состав самого законспирированного руководящего органа ОУН — «центрального провода», где ему было поручено руководить всей нелегальной деятельностью ОУН по созданию нелегальных групп на Украине. В результате агент смог выявить конкретных американских разведчиков и агентов ЦРУ, руководивших этой организацией и направлявших ее разведывательную работу против СССР.

Важность этой игры определялась и тем, что наши контрразведывательные службы своевременно получали информацию о замыслах американской разведки и могли принимать соответственные меры по защите государственных секретов от ее посягательств.

Одновременно эта совместная игра способствовала укреплению нашего сотрудничества с польскими спецслужбами, они также получали сведения о разведывательных и подрывных замыслах ЦРУ против Польши. Информация, получаемая «Пилотом», давала представление о намерениях западных спецслужб по объединению деятельности украинских националистов с враждебными народному режиму в Польше польскими эмигрантскими организациями.

Подводя итоги этим двум оперативным играм, я лишний раз убедился в особой специфичности этих операций, когда участвующим в них разведчикам и агентам приходится не просто найти путь проникновения и выдержать проверку, как это бывает при ТФП в официальные объекты или учреждения, в том числе и в спецслужбы. Здесь недостаточно соблюсти все установленные процедуры и правила, отвечать твердо сформулированным требованиям.

Нет, в неформальных организациях, преследующих какие-то политические цели, объединяющих единомышленников или даже политических авантюристов, какими, безусловно, были члены НТС и ОУН, четких правил для приема новых участников не бывает. Для этого, помимо всего прочего, требуется хорошо знать их внутренние нравы, их представление о своих сторонниках, не декларируемые, а конкретные доказательства готовности сотрудничать. В данном случае движущим стремлением членов НТС и ОУН была лютая ненависть к социализму, принадлежность к фашистским организациям, сотрудничество с нацистскими спецслужбами или, уже в послевоенное время, готовность служить любым западным хозяевам, которые хорошо вознаграждают за услуги.

Пилот преуспел в ТФП в ОУН благодаря имевшейся у него практике сотрудничества с нашими внутренними органами по выявлению и оперативной разработке украинских националистов. Он хорошо знал эти круги и уже сам давно играл роль буржуазного националиста, ему были хорошо известны приемы и методы проверки надежности кандидатов на сотрудничество.

Кроме того, высокая грамотность, интеллигентность и проницательность помогли ему в довольно короткое время преодолеть недоверчивость опытных агентов ЦРУ, занимавших руководящие позиции в «центральном проводе ОУН».

В процессе этих операций я часто представлял оперативную игру, как своеобразную шахматную операцию, в которой роль ферзя у противника играло ЦРУ. Обе партии получались действительно захватывающими. В процессе их я ясно представлял себе, какие чувства испытывали сотрудники британских спецслужб, когда они вели оперативные игры с нацистскими спецслужбами по системе «двух крестов» во время войны.

У читателя может возникнуть вопрос, не провоцировали ли эти оперативные игры у руководства НТС и ОУН стремления к дальнейшей активизации враждебной деятельности против нас?