Я - Кукла. Сборник повестей - Евгений Кукаркин

— Я не возражаю, Марк Андреевич.

— Вот и хорошо. Давайте быстрей поправляйтесь. До свидания Анатолий Петрович.

В гостинице меня встретили, как пришельца с того света. Администратор переполошился.

— Извините, Анатолий Петрович. Нам сообщили, что вы… заболели и скончались. Документы я еще не успела сдать, неделя не кончилась, а вот ваши вещи мы сдали на обработку. Я думаю навряд вы их получите, их наверно уже сожгли. Номер ваш ни кто не занимал. К нам народ не часто приезжает. Но вы погодите, сейчас.

Она подняла трубку телефона и набрала номер.

— Пал Павлович, он вернулся. Да, да… Все вещи мы его сдали. Конечно… Хорошо, но сколько? Нет, нет, не поместим. Пока.

— Вот, все решилось. Мы вам выплатим на приобретение нужных вам вещей 10000 рублей.

— Сколько?

Глаза чуть не вылезли у меня из орбит.

— 10000 рублей. Что тут такого?

— Да я могу дом купить за эти деньги.

— Так покупайте. Я выполняю распоряжение начальства. Из института пришла телефонограмма, обеспечить вас всем необходимым.

— Ладно, раз команда, давайте деньги и ключ от номера.

— Извините. Знаете…, мы в вашем номере сделали санобработку. Конечно, мы дадим вам новый номер, но… не хотите ли вы действительно приобрести коттедж. Пал Павлович говорит, что освободился один коттедж, даже с мебелью.

— Как так освободился?

— Ну, хозяин его, так же как и вы, заболел… Месяца четыре пролежал в спец изоляторе и скончался.

— А жена, дети?

— Он одинокий. Его жена и дети там…, за оградой. Он приехал к нам три года назад и вот…

— Жену и детей на похороны вызвали?

— Да вы что? Если они приедут, то уже от сюда никогда не выберутся. А он, ой как дорожил их свободой. Ох, заговорилась я с вами. Погодите, сейчас я из сейфа принесу деньги.

Она ушла в боковую от нее дверь и вскоре вышла со свертком в руках. Сзади нее шла пожилая женщина.

— Вот ваши деньги. А вот ключ от коттеджа. Сходите посмотрите. Фаина вас проводит. Если не понравиться приходите обратно, дадим новый номер.

— Спасибо.

Я взял сверток с деньгами, ключи и в сопровождении Фаины пошел к новому месту жительства.

Коттедж мне понравился. Бывший хозяин, придал жилью человеческий вид. Фаина принесла свежие простыни, пододеяльники. Перестелила постели и пожелав всего хорошего, удалилась.

Я прошелся по магазинам. Купил сумку, еды, фруктов, водки, вина, коньяки и бритвенный прибор.

Боже, чего только в магазинах нет. Все по сносным ценам. А в Оренбурге, где я сидел в централе, зеки говорили, что в городе голод, а товаров совсем нет.

Только включил телевизор, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла молодая женщина, в модном деловом костюме, с портфелем в руке.

— Здравствуйте. Я Галина Ивановна. Меня к вам прислал Марк Андреевич.

— Проходите.

— Я должна проводить ежедневно обследование вашего организма.

— Давайте проводить, но сначала, что вам предложить: чай, кофе или что-нибудь выпить.

— Все потом. Сейчас раздевайтесь до гола. Где у вас ванна? Мне надо вымыть руки.

Галина Ивановна натянула халат, резиновые перчатки, вытащила из портфеля стекла, скребки и линейку. Она положила меня на кушетку, перемеряла все пятна на коже, сняла с них соскобы.

— Ну теперь все.

Она стянула халат и перчатки.

— Я у вас видела камин. Давайте сожжем?

— Боитесь?

— А как же. Все это страшно. Когда мне было 18 лет, здесь один ученый сошел с ума. Он пришел в универмаг и бросил склянку с вирусом «памеллы» на пол. Ужас и паника охватили людей. Они бросились бежать. Всеравно, хоть городок и перешел сразу на «стерилизацию», это у нас такое аварийное положение, человек 65 скрутило. Вы бы видели, как они мучились и к ним подходить нельзя, только в спец скафандрах. Эта зараза даже через одежду проникала. Моя мать была там в универмаге.

— Неужели ни кто не выжил?

— Выжили, человек 15, но это уже не люди. Это скрюченные изуродованные тела с трезвыми головами. Их всех поместили в спец приемник.

— А ваша мать умерла?

— Нет, в спец приемнике. Я к ней боюсь приходить.

Она отважно выпила коньяк, закусила фруктами.

— А правда, что вы заключенный? Говорят вы убийца.

— Правда, что заключенный, но не убийца.

— Тогда ни чего не понимаю. К вам относятся как к цивильному, такая же свобода как и у всех, а опыт над вами сделали как над зеком.

— Простите, Галя.

— Галина Ивановна.

— Простите Галина Ивановна, вы сказали такая свобода, как и у всех? А разве вы считаете себя свободной, на этом пятачке земли. Вы когда-нибудь были в Крыму, на Кавказе, в Сибири, мотались по рекам, озерам, морям. Нет? Вот видите, чем вы лучше зека. В такой же колонии, только все за деньги, да цивильное существование. — Ладно, Анатолий Петрович. Мне еще в лабораторию надо. Я завтра приду.

Она пришла утром. Вся взволнованная.

— Анатолий Петрович, я провела эксперимент с вашей кровью у вас в лаборатории. Получаются удивительные вещи. Если добавить в вашу кровь микробы «огневки» они сворачиваются в кольца и…

— Впадают в кому, так сказал Марк Андреевич.

— Может быть, а может засыпают. Но я чуть изменила ПН раствора и они ожили, распрямились и появилась активность.

— Какой же вывод, Галина Петровна?

— Не знаю. Но мне действительно страшно, а вдруг наступит этот перелом и люди находящиеся вокруг вас, мгновенно заразятся.

— А как соскобы?

— В них тоже много спиралек, но меня больше интересует граничный слой. Дело в том, что живые клетки разрастаются и постепенно выдавливают пораженные участки. Думаю через пол года, если с вами ни чего не случиться, струпья пораженных участков отпадут.

— Все выходит не так уж плохо.

— По-моему все плохо. Давайте раздевайтесь, я опять должна собрать анализы.

Через три дня я явился на рабочее место. Девочки приветствовали меня, наперебой поздравляя с выздоровлением. Я подошел к Вале и при всех поднял ее руку и поднес к своим губам. Мы все молчали.

— Давайте что-то делать дальше. — наконец сказал я.

— Нам уже Марк Андреевич приказал сделать раствор с «огневкой» только с меньшей концентрацией. — сказала Ира.

В этот момент в лабораторию вошла Алла.

— Привет, девочки. Здравствуйте Анатолий Андреевич. Я выписалась, теперь пришла на работу.

Девочки нестройно с ней стали здороваться. Я тоже пожал ее руку.

— Давай переодевайся, у нас сейчас эксперимент.

На этот раз живым материалом был Матерый. Здоровяки зеки еле-еле приволокли его в камеру и прикрутили к лежанке-столу.

Матерый витиевато ругался. Гора мышц и мускулов перемещалась на столе. Зеки срезали и сорвали с него одежду и быстренько исчезли. Увидев меня, Матерый успокоился.

— Лекарь, — сказал он. Хоть ты и порядочная сволочь, но не мог бы ты сделать так, чтобы я не мучился.

— Нет, не могу. Тебе надо помучиться за все твои прегрешения. Вспомни, как ты перерезал горло надзирателям. Вспомни, скольким людям ты принес несчастье.

— Черт с тобой. Мы с тобой встретимся на том свете, я там тебе точно сверну голову.

Опять мы с Аллой, наклеили на него датчики. Не забыли включить кинокамеру и снять весь процесс на пленку..

Матерый безропотно выпил зараженную воду и мы начали следить за его состоянием по приборам и визуально. Разницы по времени с предыдущей жертвой я не заметил. У него также быстро возникли пятна на коже и он начал выть. Через 5 часов он покрылся фиолетовыми пятнами, а кожа на бедре у одного пятна лопнула и оголила черноту мяса. Я решил снять соскоб с этого места и взять немного крови у зараженного.

Опять, одев новый скафандр, иду в камеру и взяв пробы возвращаюсь в предбанник камеры. Аккуратно промываюсь щелочью и выкидываю костюм в отходы на сжигание. — Алла на.

Я протянул ей пробирку с кровью. Она опасливо взяла ее.

— Сделай здесь предварительный анализ. Валя, возьми кожу, сбегай на верх и попытайся сделать там анализы.

Я опять привалился к стеклянной стенке, наблюдая за мучеником на койке.

— Анатолий Петрович, — позвала Алла. — Посмотрите.

Она сидела за микроскопом и уступила мне место. Под окуляром вся кровь кишела палочками с крючочками на конце.

— Что ж они там делают? — спросил я сам себя.

— Они переносятся кровью к поверхностным клеткам. Но их ужас как много.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

КАТАСТРОФА

Дверь с грохотом открылась и на пороге появилась фигура Витька, опять с компанией охранников. Он был в дребезги пьян.

— Смотрите какая парочка, петух да ярочка. — зарычал он, увидев нас двоих у микроскопа.

Он подошел к нам.

— Ну, ты зэковская свинья отвали, мне надо с этой блядью поговорить.