Темное искушение - Лори Даниэль

– Возможно, мне понравится еда после того, как я поиграю в новую игру про принцессу.

Вау. Эта девочка будет править миром. Не говоря уже о том, что в свои три у нее был большой словарный запас. Она вырастет в роскошную женщину-Эйнштейна. Или преступного гения.

Она посмотрела на Ронана большими темными глазами, против которых не устоял бы даже самый жестокий человек.

Ронан усмехнулся и покачал головой.

– Ладно, Китти-Кэт, что тебе от меня нужно?

Она широко улыбнулась и вручила ему телефон.

– Найди, пожалуйста, игру. Я могла бы это сделать, – надменно сказала она, – но папа не говорит пароль.

– Какой тиран, – протянул Ронан. – Как называется игра?

– Я не знаю. Она была в рекламе после маминого кино, где все целуются.

Ронану понадобилось три попытки, чтобы подобрать пароль к телефону брата. Я начала подозревать, что у них в семье все гении. Он открыл магазин приложений и татуированными пальцами вбил в поиск «игра про принцесс».

Его племянница заглядывала через плечо, пока он пролистывал игры, и я чувствовала себя более чем довольной, просто наблюдая за ними.

– Окей, есть «Парикмахерская принцессы», – сказал Ронан.

– Фу.

Он пролистал дальше.

– «Убираем комнату принцессы»?

Она сморщила нос. Я тоже.

– «Конный клуб принцессы»?

– Нет, дядя, – пожаловалась она. – Это была не розовая игра. – Она разочарованно вскинула руки. – А тут все розовое.

– «Макияж принцессы»?

– Нет, – вздохнула она.

– Она была не розовая, – возразил он.

Она закатила глаза.

– Фуксия – это почти розовый.

Эта маленькая девочка заставляла меня чувствовать так, будто мой IQ мог бы быть и повыше.

Ронан продолжил прокручивать список игр, прежде чем остановился на той, где не было и намека на розовый.

– «Царство ужаса принцессы»?

Ее глаза загорелись.

– Она!

Я не смогла сдержать смех.

Она выхватила сотовый из рук Ронана и погрузилась в игру. Секундой позже из телефона донеслись звуки: скрежет лезвий, стоны боли и крик «Отрубите ему голову!».

– Выглядите уютно.

Я обернулась и увидела в дверном проеме Кристиана, одетого в идеально сидящий костюм-тройку. Я заерзала, немного смущенная тем, что он застал меня в постели брата, куда я забралась сама, брата, который связал меня голой, когда Кристиан был тут в последний раз. Хотя он, казалось, не был удивлен или даже заинтересован во мне, что сгладило всю неловкость.

Кристиан был из тех мужчин, при одном взгляде на которых у женщины пересыхает во рту, но как бы безупречен он ни был, я предпочитала несовершенства его брата. Шрам на нижней губе. Татуировки. Измученная душа, которую видела только я.

Кристиан выглядел как архангел Гавриил. Ронан всем своим существом был Дьяволом. Я знала, что, если бы они стояли по разные стороны дороги, а я убегала от опасности… я прыгнула бы в руки Дьявола.

– Твоя дочь жаловалась на эмоциональную травму, которую ты ей нанес, – сказал Ронан. – Каким бы я был дядей, если бы отвернулся от нее?

– Плохим, – сказала девочка, не поднимая взгляда от игры.

Я закусила губу, чтобы сдержать улыбку.

– Кэт, – предупреждающе сказал Кристиан.

Она посмотрела на него и невозмутимо ответила:

– Папа.

– За стол, немедленно.

– Там есть оладушки? – с вызовом спросила она.

Кристиан прищурился. Его дочь выдержала взгляд. Передо мной развернулась напряженная безмолвная битва отца и дочери, и это выглядело завораживающе.

– От тостов и овсянки у меня болит животик, папа, – тихо сказала Кэт. Она посмотрела на него из-под ресниц, и, казалось, именно в этот момент ее отец выкинул белый флаг.

– Отлично. Оладьи. Но ты закончишь игру после того, как поешь.

Она широко улыбнулась, спрыгнула с постели и прыгнула в объятия отца. Он поднял ее, и она поцеловала его в щеку.

– Люблю тебя, папа.

Его взгляд смягчился.

– Я тоже тебя люблю, маленькая волчица.

Когда он развернулся чтобы уйти, Кэт обняла его руками за плечи и сказала:

– Хочу шоколадные хлопья в оладушках. И фруктовые колечки. Я буду так рада, папа!

По влюбленному выражению лица Кристиана было ясно, что в оладушках его дочери будут и шоколадные, и радужные хлопья, что бы ни случилось. Ронан откинул голову на спинку кровати и усмехнулся тому как брата уложили на лопатки. Кристиан мрачно посмотрел на него, бросил взгляд на меня, затем посмотрел на брата. Ронан прищурился. Легкая улыбка тронула губы Кристиана, затем он вынес Кэт из комнаты.

Их уход оставил в моей груди гложущую дыру. Я подумала о своем папе и о том, что его любовь никогда не была такой глубокой, как та, что я только что увидела в глазах Кристиана. Я могла по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз он говорил, что любит меня. Как я тосковала по его ласке и редко получала даже объятия. Из-за таких мыслей в груди росло чувство вины. Папа пожертвовал собой ради меня. Разве это не самое сильной выражение любви?

Тем не менее, меня пронзила тоска по той явной любви, которой у меня никогда не было и которая скоро будет потеряна для меня навсегда.

– Ронан, – сказала я с беспокойством. – Я хочу поговорить с папой.

Он посмотрел на меня, держа в руке телефон. Блеск в его глазах был молчаливым «нет».

Я сглотнула.

– Пожалуйста… Возможно, я больше никогда его не увижу, и мне это очень нужно. – Мой голос дрожал от эмоций. – Мне правда нужно поговорить с ним.

Он смотрел на меня мгновение, затем потянулся к тумбочке, вытащил мой телефон и вручил его.

– Включи громкую связь.

Я облегченно выдохнула.

– Ладно.

Дрожащими руками включив телефон, я оказалась завалена массой входящих. Больше всего от Картера. Очень много от Картера. Этот мужчина едва уделял мне время, если только у нас не было обязательного свидания. Мне стало интересно, не было ли у него неприятностей от своего отца из-за того, что он позволил своей почти невесте исчезнуть.

Найдя номер папы, мой большой палец заколебался, затем я нажала «вызов» и включила громкую связь. Положила телефон на бедро, живот крутило от каждого пронзительного гудка. Затем они прекратились.

– Алексей.

В горле встал ком.

– Папа.

Он выдохнул с облегчением.

– Мила…

Слеза скатилась по щеке. Краем глаза я заметила, что Ронан встал на ноги и отошел выглянуть в окно.

– Привет, папа. – Я не знала, что еще сказать и почему все казалось таким неловким.

– Как ты?

– Я в порядке. – В постели твоего врага по собственной воле. Вина разъедала внутренности.

– Это правда? Или ты говоришь так только потому, что ублюдок слушает?

Я поежилась от оскорбления, горло сжало от потребности защитить Ронана, но я не знала, как это сделать. Слишком много враждебности окутало комнату, все могло взорваться от одного неверного слова.

– Он тут, слушает. Но клянусь, я в порядке.

Я практически слышала, как проворачиваются шестеренки в голове у папы в попытке понять, почему Ронан разрешил поговорить с ним. Этот телефонный звонок не мог дать Ронану никаких преимуществ. Должно быть, папа поверил, потому что ответил:

– Хорошо. Мила, нам надо кое-что обсудить. То, что касается тебя после того, как меня не станет.

Еще одна слеза скатилась по моей щеке.

– Ладно.

– Тебе нужно выйти за Картера, ангел.

Плечи Ронана напряглись, он повернулся посмотреть на меня, но я не смогла найти в себе смелости взглянуть на него.

– Я знаю, он не лучший выбор…

– Он никогда не был моим выбором, – ответила я, впервые в жизни перебив папу.

Я услышала, как он скрипнул зубами.

– Твои желания теперь не имеют значения. Значение имеет твоя безопасность.

– И как ее обеспечит Картер? Он профессиональный плейбой.

Ронан мерил шагами пол, и каждый шаг все сильнее выводил меня из себя.

– Отец Картера занимает очень влиятельное положение в Майами. Вот почему я с самого начала хотел помолвку. Все было бы уже скреплено, если бы ты не помчалась в Москву прямиком в руки Дьявола. – Его голос стал тише, что означало – внутренне он кипел.